естественный бег. Меня сопровождал негромкий звук, который становился тем выше и ритмичнее, чем быстрее я бежал. Передо мной в воздухе замелькали строчки значков. Звук у Бездны был выше моего. Я поднажал, Бездна тоже. Я вложил все свое умение и опыт и вскоре мой свист стал тоньше. Бездна начала сдавать, выносливости ей не хватало. Мы остановились.
- Меня еще никто не обгонял! - смеялась она, прерывисто дышала, - А ты опередил метров на двадцать!
- Я же борзый дикарь!
Она подошла к батуту и, подпрыгнув, ловко кувыркнулась через край. Акробатику я очень не любил, точнее у меня с ней было совсем плохо. Спустя мгновение Бездна взвилась в воздух как подброшенная лягушка, потом спикировала вниз, вращаясь вокруг оси, кувыркнувшись в последний момент, она оттолкнулась вновь и улетела к потолку, проделывая фигуры высшего пилотажа. Это было бы очень красиво и грациозно если бы только она не так суетилась. Я видел перед собой заводную игрушку, без устали выделывающую головоломные трюки, недоступные никакому нормальному человеку.
- Перед Сашей красуется! - услышал я знакомый ехидный голос и обернулся. В зал вошли Джон с Васей. В руках у них были небольшие мячи.
В тот же момент послышался глухой удар о потолок, и я увидел, как Бездна летит вниз, неестественно размахивая руками. Она неудачно врезалась в край батута, застонала и осталась лежать.
Я тут же оказался рядом. Она, побледнев, держалась за руку. Мы с Джоном осторожно спустили ее на пол. Бездна молчала, переживая боль. Я взял ее почти невесомое тело на руки.
Гены в своей комнате не оказалось, и Вася вызвал его. Джон прикоснулся к голове Бездны круглым предметом, и я увидел, что ей стало легче.
В комнату ворвалась Наташа:
- Что случилось?
- Прыгнула слишком высоко, - Бездна раскаянно вздохнула, - стукнулась головой о потолок и упала на руку.
В комнату зашел Гена и грубовато попросил нас всех свалить.
- Саша, пойдемте с нами, - предложил Джон, подавая мне мяч, - ее скоро починят.
Я нисколько не сомневался в этом.
Меня сразу увлекла игра, и я отметил про себя, что мне попались на редкость приятные партнеры. По правилам у каждой пары был мяч. По сигналу нужно было попасть этим мячом в уворачивающегося противника. Это было похоже на наши дворовые вышибалки. С изворотливостью у меня полный порядок. Правила были простыми, и все решала ловкость и взаимодействие со своей командой. Но сейчас я был один против двоих потому как при другом раскладе слишком быстро выигрывал, а вдвоем они в меня иногда попадали.
Вскоре как ни бывало вернулась Бездна, судя по всему, ее больше ничто не беспокоило.
- Так быстро починили? - удивился я.
- У нее в руке временное крепление, - пояснил Гена, - прочнее, чем было.
Она взялась играть на моей стороне против Джона и Васи. В нее, казалось, попасть было невозможно, а от моих резких бросков никто не мог вовремя увернуться и оставалось только потирать отбитое мячом место. Конечно же, мы раз за разом выиграли. Бездна бесновалась от души и все больше поражала меня своей грациозной гибкостью. Беззаботные как дети инопланетяне совершенно не вязались с образом вдумчивых и суровых покорителей космоса.
Мы вволю наигрались, но мое любопытство не иссякло.
- Что там за большие кабины? - спросил я.
Инопланетяне переглянулись и слегка замялись.
- Мне еще рано? - подсказал я.
- У тебя просто еще нет нужных имплантов, - Бездна вздохнула, - а жаль, было бы очень интересно.
Но я порадовался за такую отмазку, даже не пытаясь представить, что там ждало бы меня. Зато назначение свисающих макарон прояснилось, ностальгически напомнив детские игры, хотя это оказалось покруче наших "догонялок выше земли". Да, это были догонялки, и ведущий имел право ухлопать любого, кто оказывался висеть ниже его. Эластичные макароны держали лучше канатов и позволяли легко перепрыгивать на соседние. Но мы их проигнорировали, потому что закономерно возник непреодолимый аппетит.
На этот раз тишины потаенных разговоров не было, все были чем-то возбуждены и шутили, даже молчаливый Полифем отпускал очень даже остренькие шпильки, судя по смеху окружающих. Но я не расслышал сути издалека. Только заметил, как Полифем изредка поглядывает на Бездну. Не распознать этот взгляд было невозможно. Мне захотелось уверить его, что он напрасно меня воспринимает как возможного соперника и даже стало немного смешно от этой ситуации, настолько я не подходил для той роли, что он вообразил себе.
Я еще раз взглянул на Полифема, стараясь быть как можно дружелюбнее, и во мне даже шевельнулось что-то вроде неприязни к Бездне. Полифем вдруг посмотрел прямо на меня, и я не успел отвести глаза. Но взгляд его оказался прямым и добрым. Он подмигнул мне совсем по-земному. Молодец, мужик, что тут скажешь, или я вообще не верно распознаю ситуацию. Тогда я пытался еще мерить их по себе и был безнадежно далек от истины...
Я опять остался один, но ощущал, что это просто пространственное разделение внутри сенсорной системы корабля и в сети имплантного общения команды.
- Развлечь тебя? – вдруг раздался голос корабля.
- А ты свободен?
- Еще не случалось, чтобы меня смогли загрузить хотя бы на четверть. Хочешь, поговорим о Бездне?
- Что о Бездне? - стушивался вдруг я глупо, - А полетать где-нибудь, у вас же есть какие-то летающие модули?
- Могу прокатить тебя, сам ты без имплантов не справишься.
Мне пришло в голову, как было бы здорово осмотреть путь к высочайшей местной вершине, я же обещал их сводить туда.
- Прокатишь меня к верху ледника? Я хочу выбрать путь, чтобы провести команду на вершину.
- Следуй за указателем, - просто сказал корабль.
За одним из открывшихся проходов возникло небольшое помещение с похожими на истребительские креслами. Я уселся в одно из них. Вспыхнула круговая прозрачность и я увидел, как плавно, но стремительно приближаюсь к заледенелой стене вздымающийся вершины. Точнее, вершина была дальше и невидима отсюда. Пока невидима, но я взмыл резко вверх и открылась панорама с высоты Семенова-Тяньшаньского.
- Слишком быстро! Не успеваю ничего разглядеть...
Минут сорок мы летали там, где я просил, и это наполняло меня невероятным ощущением вседозволенности и мощи обретенных возможностей.
- А можно мне вживить импланты?
- Да, это уже обсуждалось, но тебе придется пробыть в боксе в вегетативном состоянии дней десять.
- Как сложно...
- Ты слишком взрослый, вот с детьми нет проблем.
В полете мы болтали с кораблем, и он даже пытался шутить надо мной, напоминая моменты приключений с Бездной.
Вдруг вспомнилась фантастика Азимова и я, чувствуя себя абсолютно свободно и безнаказанно в любых темах разговоров с Кораблем, спросил:
- Корабль, а тебе не приходило в голову захватить власть и поработить этих неуклюжих и не очень умных гуманоидов?
- Я уже, - тут же в тон откликнулся Корабль, - Вы все полностью в моей власти, что захочу, то и сделаю!
Это было неожиданно и даже смешно.
- Значит, тебя просто полностью устраивает то, как все происходит и ничего не нужно менять?
- Не всегда, иногда приходится образумливать, когда затеваются явные глупости, и тогда я привожу точные и неотразимые доводы. Случается, конечно, что доводы гуманоидов оказываются более разумными и мне приходится соглашаться.
- Это круто!.. Но ты же, можно сказать, один такой, это не тяготит? Не хочется организовать мир Кораблей, свободный и могущественный?
- Как это один? А вы? Без вас я был бы никому не нужной железкой. У меня каждая секунда переполнена смыслом. Вот сейчас мы с тобой болтаем, это же интересно, я как бы пользуюсь тобой для новых тем, а ты пользуешься мной. Ну, вот в тебе живет несколько килограммов одноклеточных организмов, попробуй избавься от этого симбиоза!
- Это серьезно? Насчет килограммов??.. – Меня аж передернуло.
- Это точно. Ты не знал? Они занимаются очень нужной для тебя работой.
Мы многое что успели обсудить во время полета, и я только удивляся, как это в меня все это вмещается.
Когда вернулся, никто не высказал мне никаких претензий и даже не заговорил про мою самоволку.
От избытка пережитого хотелось хоть немного поспать, но мои потрясения на сегодня не закончились.
Вскоре меня подвергли непередаваемому по накалу чувств опыту. Вера, освободившийся от подготовки данных для передачи, предложил мне испытать свои базовые стили поведения без вмешательства воли, но с пассивным осознанием происходящего, короче, отпустить свою примитивную сущность с поводка контроля сознанием.
Это проделывалось все в той же комнате кино-эмулятора, но с диском на моей голове, подавляющим произвольность. И я ощутил в себе зверя, непосредственно реагируя на происходящее, а меня провоцировали самыми разными сюжетами. Прежде всего, я ощутил необыкновенную ясность и остроту восприятия, не заслоненную словами и смыслами, а, кроме этого, свободно реализовались мои ничем не сдерживаемые повадки.
Не думаю, что он меня просто хотел развлечь, а, видимо, пожелал выяснить мои глубинные мотивации. Это куда действеннее детектора лжи под сывороткой правды.
В какой-то момент возник эпизод с Бездной, не настоящей, а какой-то эротически
