мощью своего таланта восславил продажного мента, за которым только что гонялся, мечтая уконтрапупить!
В отличие от меня, Леночка и Шурочка, недавние наши практиканточки, мгновенно, просто замечательно уловили и усвоили сильно элегантную методологию бывшего шефа их преддипломной практики. Принципиальная богинька по имени Леночка и вправду оказалась удачливой конкуренткой. Недаром мы её так подкалывали за патологическую правдивость. И сразу стали побаиваться, ещё тогда, после первого визита на молокозавод к царице Тане. Пошла бывшая комсомолочка Леночка действительно далеко. Вскоре принялась учить всех оставшихся позади, чем на самом деле отличается рожь от пшеницы и ячменя, карбюратор от дизеля, а бензин от солярки. А ничем. С этим практически ничего нельзя было поделать. Приходилось соглашаться. Ну да, если подумать, по большому счёту ничем не отличается! Комсомол побеждает всегда! Оставалось только гордиться такой кусачей и всё знающей теперь заинькой. «Мы вскормили её и вспоили! Только дать ей по шее забыли!»
Уже через два месяца после стажировки в нашей газете, однако, так и не начав толком самостоятельно писать, обворожительно-дефективная богиня была послана сразу заместителем редактора в соседнюю районку. Причём тамошний редактор скоро уходил на пенсию и всё с его наследником, точнее, наследницей, конечно, кем-то наверху в крае было предопределено.
Можно, конечно, только подозревать, как именно сия дефективная богинька заработала себе настолько замечательный взлёт. Вряд ли одними только принципиальными зубками. Про своё начальное правдорубство она тоже забыла. Помнили только мы, умудрённые опытом, знающие по нему, чем такое правдорубство в конце концов обычно заканчивается. Все руководящие держиморды из них получаются. Потому что чрезвычайно эффективны в погашении живых мыслей на местах. Потому что сами были такие, знают тему изнутри, с собственной шкуры когда-то снятую.
Именно такая работа оказалась абсолютно по ней. Она-то всегда пылко проявляла себя не только правдолюбивой, но ещё и очень и очень обстоятельной. К тому же это было так интере-е-есно - руководить таким большим коллективом, как редакция районной газеты. Приняли её у соседей, как и у нас, более чем хорошо. Во всех отношениях. Началось то, что иногда в шутку называют бурным карьерным ростом. У очень принципиальных журналисток обычно он и бывает. Берут интервью всегда точно и всегда с расчётом. И не только интервью. Добрые девушки Робин Гуд на ровном месте. Ей, впрочем, никто не завидовал, ни там, ни у нас, а даже сопереживал, даже болел за неё, как за знакомую рекордсменку. А мы в своей районке так все себе и сказали, узнав о скоропалительном воцарении нашей практикантки на соседском журналистском престоле: вот и попутный ветер тебе в попку! Лишь бы выдержала! И все вокруг тоже.
Коза-красавица Шурочка стала блондинкой. Бесцеремонная и забавная, не умевшая и устно связать двух слов, если не про тряпки и деньги, - она теперь довольно связно принялась тараторить по телевизору на фоне идущих по золотому склону уборочных комбайнов. Эта милая, но ушлая чайка полетела ещё дальше, хватая на лету чего ни попадя всё больше и больше. В итоге пометила в свою территорию уже весь край, а также некоторые соседние республики и области. Внешне цепляющих дефектов в ней по-прежнему никаких. Тем более - каких-то там, как их… ах- да, о-ля-ля!.. принципов.
Поэтому она, как раньше о своих тряпочках, теперь очень складно рассказывала с экрана народу как правильно организовать соревнование по уборке колосовых, что и как именно верно говорит по этому поводу то или иное начальство, даже отраслевое. Судя по новым тряпочкам на ней, платили ей так, что и Кузьмич-вседержитель, а теперь всё более верный ленинец Глушков наверняка позавидовали бы. Так что для неё коммунизм наступил конкретный. И тоже скоропостижно. Никаких Трифонов не надо! Сама себе Трифонихой стала. Из колеса фортуны персональную рулетку сообразила и теперь зашибает на ней немерено.
С элементарным письмом по калининским кучугурам не смогли разобраться желторотицы, и одна и другая, принципиальная и беспринципная. А теперь погляди - чем ворочают! Как опять же делаются подобные карьеры?! Ладно, Глушков. Тот и сам спец изрядный по хозяйству, и политикан всё-таки знатный, ушлый, тёртый. Дай палец, всю руку оттяпает! Этот действительно просто помечен для звёздного старта.
Но вот наши бывшие практикантки… По-прежнему ячменя от ржи не отличат! Жатки от комбайна. Дизель от карбюратора! Им даже на пальцах показывали, понюхать давали, где соляра, а где бензин! Но так и не въехали они ни во что, хотя и учат всему этому, но наоборот. Только и могли что бутылочки для молока на анализы собирать под нашими окнами! И вот, нате нам, пожалуйста. Тоже в инопланетяне выбились.
Вот что движет людей по жизни?! На самом деле?! И тех и этих?! И вон тех тоже?! Ум? Трудолюбие?! Талант?! Порядочность и совестливость?! Ха-ха! Не смешите наши мотоциклы!
Да то же, что своим деревенским чутьём угадал и ухватил далеко не один лишь стремительно взлетевший Глушков, но даже и Ванька Курилов, простой дуролом, соответственно знатный механизатор и правофланговый социалистического соревнования - дутость, показушность, антилопье пускание пыли в глаза, имитация, преданное служение хозяину. Как у животных. Это и тащит по жизни! Только это и вздымает! Для них для всех - главное - казаться, а не быть! Всё мало-мальски значащее, настоящее, подлинное заведомо обречено здесь на прозябание, а процветают и пахнут только вот такие болотные, но такие принципиальные, как их там… – о-ля-ля! - пузыри.
Поэтому-то наверх нормальные люди никогда не пробиваются. Делать там им и вправду нечего.
Тем не менее - и всё-таки! и всё-таки! - у нас жизнь не заканчивалась и без него, без зазнавшегося при своём внезапном всплытии журналиста-милиционера Лёньки Куделина. Как не заглохла она без таких же лихих и приблудных гангрен, принципиально-беспринципных красоток, напрочь позабывших как нас всех звать-величать, и в розницу и оптом. И даже, наверное, не помнящих само название нашей газеты. Но кто-то сверху всё-таки очень мудро всё распределил. Куда апатиты, а куда навоз. Всем-всем в его мире всегда хватает места под солнцем. Всегда и повсюду оказывается так, что жизнь вполне продолжается и без заоблачных заработков и без сумасшедших, совершенно непостижимых, звёздных или даже простых трудовых карьер! Всё-таки и на обычных собаках всегда остаётся жизнь! Наверно, даже не менее замечательная, чем на необычных! Главное - не обязательно всплывать или даже вообще плыть куда-то.
Главное - просто жить, радоваться этому и много не гавкать. На всякий случай.
Мы и в простой районке, имя которой звёздные счастливцы постарались поскорее забыть, всё равно ходили чуть ли не именинниками этой самой жизни. И правильно конечно делали. Хотя это и громко, может быть, сказано. Но нам, убогим, для счастья вполне хватало. Это же главнее главного - чтобы ты сам считал, что тебе хватает. Да и со стороны, если глянуть - всё равно неплохо сложилось. В самом деле, не часто же такое бывает, чтобы на пленуме районного комитета партии чуть ли не в каждом выступлении упоминалась районная газета, использовались опубликованные ею факты.
Газета действительно внесла свой, достойный вклад в подготовку читателей и, конечно, всех участников пленума к обсуждению действительно сложной социальной проблемы. Именно наша газета, а не кто иной, в рамках не сейчас и не нами принятых жёстких правил игры, тем не менее продемонстрировала очередной впечатляющий бой хорошего с плохим, принципиального с беспринципным, белого с чёрным, капиталистического наплыва с истинно социалистическим отношением к труду. Таким, понимаешь, светлым-светлым! И при этом всё ещё чётко отличала рожь от ячменя, а дизель от карбюратора! То есть, умудрилась сохранить уважение к себе со стороны профессионалов и нормальных людей. И преуспели и людьми остались! Где такое ещё бывает?! Конечно, именинники!
Тогда же, через день после Лёнькиного отбытия в верхние сферы бытия, в редакцию позвонил Лукич, Генералов, человек-пароход который, заклятый друг притяжителя гроз Глушкова.
- Виктор? Здравствуй. Как твоё здоровье?!
- Не дождётесь, товарищ Генералов!
- Значит, всё ещё обижен. - Грустно констатировал Лукич. - Ладно, пусть даже и так. Вообще-то, хотел я тебя за все твои делишки ракам в Кутулуке скормить или в кормоцех на гранулы пустить. Да ладно уж, корма ещё хватает. Живи пока такой. - Великодушно разрешил он.
Потом была пауза. Генералов всё кряхтел, усаживаясь, видимо, удобнее в своём собакевическом столе-великане. Готовился. Я терпеливо ждал, приготовив блокнот. Наверняка ещё чего-нибудь вывалит пахучего, грамм, то есть, строк на триста. Надо подхватить. Служба-с.
- С Глушковым мы договорились-таки о кооперации, окончательно на этот раз. Пока он ещё там, на Ленина, сидел. Уходя, великодушно подарил мне полноценное сотрудничество. Дал ход настоящей межхозяйственной кооперации. Просто молодец, Глушок! С чего-то прорвало его! Глобально мыслит мужик, оказывается. Недооценивал я его всё-таки. Тему видишь? Это хорошо. Тогда давай, приезжай. Рыбка холодного копчения поспела, отведаем. Лучше сёмги. Такой ты ещё не видел. Да-да! В подвале. Однако самого-то Трифона там и нет. Вот так! Тю-тю. Подвал есть, рыбка есть, пиво и все остальное тоже – а самого Трифона-то и нет. Не подаёт ничего ни в кружках, ни в бокалах. Да с янтарным синцом вприкуску! Эх-х!
- Как нет? Умер? Наш великий и всемогущий хранитель Древа жизни?!
- А вот так. Нет, не умер. Такие не умирают. Уволил я его. Из его же подвала. Может как раз за то, что тебе ума не дал в нужное время. Не сфокусировал на главном.
- Выгнали и не пожалели? Или спился старикан? Не вынес тяжести службы, спился, не устоял, девочки динамо прокрутили? Что?! Что на самом деле произошло?! Комета с неба упала?!
- Не-а. Просто так выгнал. Чтоб вы все не гавкали на его счёт. А то чуть что, по всему району гудит - Трифон-Трифон! Как будто ничего другого у меня нет! Я хозяин, что хочу, то и делаю.
- Да вы просто приревновали к его славе! Своего же исполнителя желаний! Он же как античный Грифон крутил колесо фортуны каждому смертному. И вам, Лукич, первому. А вы не боитесь теперь, что фортуна от вас отвернётся и всё у вас лично покатится вниз?! С такими, внешне вроде бы незначительными, сущностями так поступать нельзя. Очень опасно. К тому же Грифон всегда возит колесницу богини возмездия, Немезиды. Он фактически стережёт пути спасения вашей души. Что ему стоит шепнуть словечко своей покровительнице, рассказать, как вы с ним поступили?! Месть ведь будет ужасна.
- Б-брехня всё это. – Вздрогнул Лукич. - Нахватался ты всякой ерунды и опять забиваешь мне голову такою хренью. Трифон без меня ничто, ты же знаешь. Главное не он, а то, что он у меня из подвала сделал. Весь район в кулаке собрал. Задачу выполнил. Теперь пора уходить. Я ему ничем не обязан. Пенсию дал хорошую, в смысле, для колхозника.
- Да понял-понял! Но всё равно сочувствую ему. Мир просто осиротел. Солнце скоро погаснет! Колесо фортуны остановится. Хоть, полагаю, что свято место пусто
