представлений. В основном, сохранились знания, имеющие прямое отношение к обиходной жизни, а … жизнь после планетарной катастрофы 13 017 лет тому назад (на 2008 год) возобновилась на уровне первобытного строя во многих местах.
Так что, всё, что касалось высоких (и не очень) технологий, довольно-таки быстро отошло на второй план за ненадобностью и невозможностью реализовать, и от поколения к поколению забывалось или трансформировалось в мифологию, которая дошла и до наших дней. Так в русских сказах появились ковры-самолёты, сапоги-скороходы, шапки-невидимки и многое, многое другое. В сказах и сказках сохранились речевые обороты со времён до катастрофы, но потомки выживших стали придавать им совсем другой смысл. Выражение ЗА ТРИДЕВЯТЬ ЗЕМЕЛЬ стали понимать, как просто большое расстояние, а изначально это выражение имело смысл тоже … связанный с расстоянием, но расстоянием между планетами-Землями во много световых лет, если использовать современные представления. Слово СИГануть, стали понимать, как просто прыжок, как, например, сигануть с места! А изначально, до последней планетарной катастрофы, слово сигануть означало прохождение через Врата Междумирья! А сам корень этого слова - СИГ, был единицей измерения промежутка времени. В одной секунде содержится 300244992 СИГа, а 1 сиг примерно равен 30 колебаниям электромагнитной волны атома цезия, взятого за основу для современных атомных часов (или примерно 1/300 млн. доля секунды). В современном русском языке вместо своего, исконно русского слова СИГануть, используют слово ТЕЛЕПОРТАЦИЯ! Да и то, явление телепортации современная «наука» относит к выдумкам фантастов!...»
/Н.В. Левашов «РОССИЯ в кривых зеркалах», стр.656-657/
Приложение №3
С учебными заведениями в Романовской России творилась сущая беда, будь они высшие или средние. Всеми делами там заправляли масоны, как правило, ещё со времён Петра I, кто эту гадость на Русь и завёз вместе с кощунственными порядками. А у масонов программа была одна - убить в живом и думающем человеке всё человеческое, превратить его в робота, в зомби, в тупую и послушную машину, наконец, беспрекословно выполняющую приказы начальников. Патриотизм там был под запретом, понятное дело. Взамен него насаждались безверие и космополитизм.
Не избежали сей жалкой участи - разлагающего атеистическо-космополитического влияния - и московский Благородный пансион Хераскова, и петербургский Царскосельский Лицей, созданный по образу и подобию Пансиона. Оба - привилегированные учебные заведения для отпрысков российской знати, куда стремились попасть все, у кого были связи и деньги… Лицей, например, задумывался в 1811 году как школа для “юношества особо предназначенного к важным частям службы государственной”. А в действительности, как и другие высшие учебные заведения после-петровской России, он превратился в рассадник масонских и вольтерьянских идей, в один из центров воспитания молодёжи в духе политического нигилизма и вольномыслия. Царскосельский лицей (Александровский после 1844 года) подготавливал лицеистов не столько к государственной службе на благо Родины, что прямо заявлялось в его уставе, сколько как бойцовых собак натаскивал их к вступлению в тайные противоправительственные общества и организации, конечной целью которых было: разрушить все троны и алтари, уничтожить все светские власти и Церковь, ниспровергнуть все госучреждения, сословия и состояния. То есть, под лозунгом свободы мыслей, убеждений и совести атомизировать народы России, как горох по стране рассыпать - и тем самым оставить русского человека один на один с холодным и хищным миром. Чтобы потом, одинокого и беззащитного, поработить его, заставить на лукавого дядю работать. Одинокий, он ведь не сможет никому дать отпор - ибо “один в поле не воин”. Это - общеизвестно! Вот какова была итоговая для каждого лицеиста цель, которая не высказывалась открыто, понятное дело. Приходится ли удивляться после этого, что многие воспитанники Лицея стали впоследствии декабристами.
Друг Пушкина декабрист-лицеист Кюхельбекер и вовсе был в эпицентре тех кровавых событий, стрелял в Великого Князя Михаила Павловича на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. И если бы не заступничество трёх матросов, успевших выбить из его рук пистолет, мог бы запросто брата Царя и убить - не за что. И этим повторить “подвиг” подельника своего Каховского, в припадке ярости предательски застрелившего генерал-губернатора графа Милорадовича, героя Отечественной войны, соратника Багратиона по итальянскому походу, кого сам Суворов трепетно и с любовью называл “Миша”.
Да и самого Пушкина обработали в Лицее в интернационально-разрушительном духе так основательно и умело, что потребовалась двухлетняя ссылка в Михайловское и последующая беседа с Императором Николаем I, чтобы Поэт (по молодецкой дурости и доверчивости вступивший в масоны) вернулся на великодержавные русские рельсы, сделался патриотом России и верным её слугой, каким и был по рождению и по духу.
В составленной позже по просьбе Николая докладной записке «О народном образовании», сугубо консервативной по содержанию, он уже самым решительным образом выступает против того, “чтобы в учебных заведениях существовали порядки, похожие на те, которые существовали в Царскосельском лицее, в котором он обучался”. В записке Поэт осуждает, что во “всех училищах дети занимаются литературою, составляют общества, даже печатают свои сочинения в светских журналах... Должно обратить серьёзное внимание, - пишет он, - на рукописи, ходящие между воспитанниками. За найденную похабную рукопись положить тягчайшее наказание, за возмутительную - исключение из училища, но без дальнейшего гонения по службе”.
Похоже, в его родном Лицее подобной похабщины и крамолы было хоть пруд пруди. А иначе не стал бы он возводить на Alma Mater напраслины…
И с Пансионом та же была “петрушка”, хоть это упорно теперь и скрывается. Так, в сочинениях либеральных историков, в слащаво-вышелушенных биографиях из библиотеки Флорентия Павленкова, например, подвергшихся строгой масонской цензуре, все желающие могут прочесть этакую благостную картину, что Благородный пансион Хераскова со дня основания стал якобы заведение особенным и единственным в своём роде за всю историю существование Императорской России. Потому что задачи якобы были уж больно грандиозны и высоки - не много и не мало! Преподавателям и воспитателям Пансиона вменялось в обязанность не только-де вознести своих питомцев к вершинам гордого человеческого разума, научить их думать самостоятельно, самостоятельно жить и творить, но также и воспитать и просветить духовно, приоткрыть им тайну загадочной русской души - в лучших её проявлениях, разумеется, - тайну Божественной Доброты и Премудрости.
Это всё на бумаге и на словах, на которые либералы наши горазды. А на деле… на деле провинциальный молодой вертопрах, попадавший и обучавшийся в Пансионе, по свидетельству Н.К.Шильдера, биографа Императора Николая Первого, подвергался массированной идеологической обработке на протяжении всех годов обучения, после которой он с необходимостью “должен был порицать насмешливо все поступки особ, занимающих значительные места, все меры правительства, знать наизусть или самому быть сочинителем эпиграмм, пасквилей и песен предосудительных на русском языке, а на французском знать все дерзкие и возмутительные стихи и места из революционных сочинений. Сверх того, он должен толковать о конституциях, палатах, выборах, парламентах, казаться неверующим христианским догматам, а больше всего представляться Филантропом и русским филантропом”.
Вот и выходит, что на деле там упорно старались готовить саботажников будущих и нигилистов, завсегдатаев масонских лож и революционных партий; ну и сатириков-хохмачей безусловно, ниспровергателей народных обрядов, святынь и традиций… И не удивительно, опять-таки, что московский Пансион по количеству декабристов не уступил петербургскому Лицею, если не превзошёл его. Из его стен вышли, например, братья Н.С. и П.С.Бобрищевы-Пушкины, П.Г.Каховский, Н.М.Муравьёв, В.Ф.Раевский, С.П.Трубецкой, А.И.Якубович. И все эти люди были в момент восстания на первых ролях, все - из числа идейных и убеждённых. А.И.Якубовичу была и вовсе доверена “почётнейшая” и “ответственейшая” роль застрелить Николая I Павловича, с которой он, слава Богу, не справился…
Поэтому не так уж и не прав был гениальнейший и прозорливейший В.В.Розанов, с грустью утверждавший однажды вперемешку с глубокой болью, что “вовсе не университеты вырастили доброго русского человека, а добрые, безграмотные няни”. Солидаризировался с ним в этом вопросе и бывший масон Жозеф де Местр, ещё при жизни Александра I предсказывавший, что Россию погубит “Пугачёв, который выйдет из Университета”. А лакей мировой закулисы Герцен, вспоминая университетские годы, писал: “Мы были уверены, что из этой аудитории выйдет та фаланга, которая пойдёт вслед за Пестелем и Рылеевым , и что мы будем в ней”.
Хорошенькая там у них, вероятно, собиралась компания, не правда ли - у Герцена с его закадычным дружком Огарёвым?! Русским патриотично-настроенным юнцам, во всяком случае, - таким, как М.Ю.Лермонтов, например, сбежавшим из Московского Университета, - там делать было совершенно точно нечего...
Приложение №4. Дуализм ньютоновских «Начал»
Ньютон был в высшей степени разноплановым мыслителем, и его научные идеи и религиозные убеждения мало согласовывались между собой. Поэтому в одном и том же произведении можно найти противоречащие друг другу точки зрения… Так, во втором издании «Начал» появилось знаменитое «Общее поучение», в котором можно прочитать такие, к примеру, удивительные высказывания:
«Шесть главных планет обращаются вокруг Солнца приблизительно по кругам, концентрическим с Солнцем, по тому же направлению и приблизительно в той же плоскости. Десять лун обращаются вокруг Земли, Юпитера и Сатурна по концентрическим кругам, по одному направлению в плоскости орбит самих планет. Невозможно представить, что все эти правильные движения имеют началом механические причины, ибо кометы носятся во всех областях неба по весьма эксцентрическим орбитам. Вследствие движений такого рода кометы проходят через орбиты планет весьма быстро и легко, в своих же афелиях, где они движутся медленнее и остаются дольше, они весьма далеко отстоят друг от друга и весьма мало притягивают друг друга. Такое изящнейшее соединение Солнца, планет и комет не могло произойти иначе, как по намерению и по власти могущественного и премудрого существа».
Здесь Ньютон явно имеет в виду Божественное взаиморасположение планет, что в итоге и обеспечивает устойчивость Солнечной системы: одни планеты из-за этого не падают на Солнце, а другие не уносятся во Вселенную.
В «Оптике» Ньютон формулирует каверзные “вопросы” или “сомнения”; например, “Вопрос 23” (о механическом принципе):
«На основании только этого принципа в мире никогда не было бы движения. Какой-то другой принцип был необходим, чтобы привести тела в движение, а сейчас, когда они движутся,
