достоин вечного покоя…»
Мигель де Унамуно (перевод С.Гончаренко)
1
Во второй половине XVIII века, 15(26) декабря 1778 года, российский поэт, прозаик и драматург либерально-просветительского направления, густо сдобренного космополитической масонской белибердой про якобы ужасающие пороки монархии, порядка и дисциплины, и, наоборот, про якобы идеальное устройство республики, основанной на парламенте и конституции, на свободомыслии, - Херасков Михаил Матвеевич - основал при Московском Университете, куратором которого являлся, Благородный пансион для отпрысков тех провинциальных дворянских семей, где не чурались светского образования, не считали его излишним и тяжким бременем для своих подрастающих, изнеженных и избалованных чад, хозяев крещёной собственности; где, помимо прочего, думали о духовном, возвышенном, вечном, нетленном и неземном… Ну и о светской карьере, разумеется, без которой невозможно было провинциалу в Высший петербургский свет пробиться - к большим заработкам и должностям! А для этого во все времена были нужны диплом и связи, которые, лёжа на родительской койке, не заимеешь.
Событие это - открытие Пансиона - было знаменательно уже одним тем, что в Первопрестольной появилось новое учебное заведение для юношества “особого рода и статуса”, по образу и подобию которого создавался впоследствии императорский Лицей в Царском Селе под Петербургом швейцарским масоном Лагарпом, воспитателем Александра I, и русским иллюминатом М.Сперанским; равно как и все другие лицеи и пансионы - привилегированные средние или высшие учебные заведения императорской России. А это что-то да значит, согласитесь… К тому же, университетский Пансион и его отец-основатель имеют косвенное отношение и к данному повествованию. Поэтому хочешь, не хочешь, а стоит про них пару слов рассказать - для лучшего понимания сюжетной линии...
2
Так вот, Михаил Матвеевич этот был сыном валашского боярина стольника Матея Хереску, переселившегося в Россию в начале восемнадцатого века, при Петре I. Матушка двухгодовалого Миши Анна Даниловна Хераскова, после смерти супруга в 1734 году, в ноябре 1735-го вторично вышла замуж за генерал-кригскомиссара Изюма князя Никиту Юрьевича Трубецкого, который и стал троим её малышам приёмным отцом и которого в сентябре 1740 года назначили генерал-прокурором Санкт-Петербурга, куда он и переехал с семьёй на постоянное жительство.
Имея такого родовитого отчима, Михаил Матвеевич автоматически вошёл в круг высшей Российской аристократии и потому смог получить в Петербурге, в Сухопутном шляхетном корпусе, довольно-таки приличное по тем временам образование. Настолько приличное и глубокое - внимание! - что умудрился за свою долгую 74-летнюю жизнь запечатлеть себя практически во всех литературных жанрах и течениях. И трагедии пописывал он с комедиями, и басни с одами и сатирами, и даже огромные по объёму эпические поэмы выходили из-под его пера. И это, заметьте, помимо педагогической и административной деятельности! Всё смог объять и обдумать этот удивительный человек, везде испытать и приложить себя - и настолько успешно, надо признаться, настолько качественно и мастеровито, что даже и Пушкин потом без конца цитировал Хераскова в своей «Капитанской дочке». Пушкин!!!
А ещё слыл Михаил Матвеевич деятельным масоном-романтиком, помешанным на пустых по сути своей, но звучных и ярких по форме идейках “свободы, равенства и братства”, что, как известно, ласкают слух и души простого народа лучше любой церковной проповеди. Их-то усердно и стряпали на тайных политических кухнях и затем также усердно вдалбливали в наивные русские головы “вольные европейские каменщики” - Вольтер, Мирабо, Кондорсе, Сен-Мартен и им подобные искусители-хитрецы, лицедеи и лицемеры, каких ещё походить-поискать надобно. Все они, как один, были безбожниками, похабниками патентованными и словоблудами, послушными воинами Князя мира сего и Сиона. А Херасков смотрел им в рот, Херасков на них молился, Херасков топтался им вслед по проторенным стёжкам-дорожкам, на которые, по природной доверчивости, мягкости и слабоволию, завёл его сводный брат - Н.Н.Трубецкой, как это теперь представляется, - человек достаточно ушлый и волевой, масон матёрый, сознательный. Он-то и убедил Михаила Матвеевича плясать под сладкоголосую вражью дудку, очень в материальном и социальном плане выгодную.
Херасков не сопротивлялся - слепо повиновался брату и его тайным покровителям из Европы. Он покорно принял от них либерально-просветительские идеи и эстафету, приведшую, как известно, через сто с лишним лет к Революции и Республике в России. Сделавшись активным деятелем “просвещения”, “гуманистом” на европейский лад и пламенным поэтом масонства, он совместно с Новиковым, Фонвизиным, Радищевым и Шварцем оказал громадное влияние на общественное мнение в среде российских дворян и выработку самосознания современной ему молодёжи, либерально-космополитического по преимуществу. Он же задал тон всей нашей “передовой”, “прогрессивной”, атеистической литературе, сугубо подражательной в основе своей и пустопорожней, но которая, тем не менее, сыграла исключительную роль в разрушении Исторической России, в осквернении её святынь, её самобытности и достоинства. Ему же принадлежит и известный масонский гимн “Коль славен наш Господь в Сионе”, который распевался на собраниях масонских лож как ритуальный…
3
Далее про Хераскова надо сказать, что вся его сознательная жизнь, начиная с 23-летнего возраста, волей Судьбы была связана с Московским Университетом, в который Михаила Матвеевича пригласили работать одним из первых ещё в 1756 году на должность асессора - смотрителя за студентами. Потом он поочерёдно возглавлял университетскую библиотеку, руководил университетским театром, был попечителем типографии, выпустившей, помимо прочего, и первое «Собрание сочинений» Ломоносова.
С 1763 года по 1770-й он - директор Университета, а с 1778-го по 1802 год - его четвёртый по счёту куратор. А поскольку первые три куратора - И.И.Шувалов, В.Е.Адодуров и И.И.Мелиссино - не проживали тогда в Москве, Херасков в течение 4 лет (1778-1782 гг.) являлся по сути единственным Московского Университета управителем (пока Мелиссино находился за границей) и многое чего успел натворить. Отличился, так сказать, по масонской части - преобразовал Университет кардинально по закулисным европейским лекалам.
Так, 15(26) декабря 1778 года он подписал Указ о создании упомянутого выше Благородного пансиона, хотя при Университете с первого дня существовала гимназия - и для детишек дворян, и для разночинцев. И пансион в образовательном плане (ежели тайные масонские виды и намерения исключить) был лишним к Университету довеском.
Далее, 1 мая 1779 года он передал перебравшемуся в Первопрестольную иллюминату Н.И.Новикову в десятилетнюю аренду университетскую типографию под тайные масонские нужды, где Николай Иванович, помимо прочего, официального и разрешённого, активно печатал подрывную “просветительскую” литературу.
1 августа 1779 года куратор Херасков вошёл в раж, освоился и осмелел - и принял в Университет на должность профессора немецкого языка махрового масона-мартиниста И.Г.Шварца, тёмную, гнилую личность непонятной национальности. И всё для того же - для морально-нравственного разложения студентов и пропаганды масонских идей.
Пользуясь попустительством Власти и безнаказанностью, втроём они развили под сенью университетских стен на удивление бурную и плодотворную деятельность по опутыванию патриотической великодержавной Москвы липкими масонскими путами - открыли Педагогическую (1779 год) и Переводческую (1782 год) семинарии (молодёжные масонские центры по сути), организовали, начиная с 1779 года, Дружеское учёное общество - элитный масонский клуб, куда входили видные московские вольтерьянцы и мартинисты: князья Юрий и Николай Трубецкие, князь А.А.Черкасский, М.М.Херасков, В.В.Чулков, И.П.Тургенев, А.М.Кутузов и другие.
Зачем это всё делалось? - спрашивается, - такая кипучая работа! Ответ очевидный и простой: исключительно для превращения патриархальной и православной Москвы, Духовного центра России и мiра, в подобие развратного и холодного Петербурга, что стал со дня основания средоточием и рассадником русофобии, анти-патриотизма и атеизма, космополитизма и масонских идей; и, одновременно, очагом терроризма и мятежей, гос’переворотов и революции...
4
Когда в 1782 году в Москву из загранкомандировки вернулся, наконец, Иван Иванович Мелиссино, он пришёл в ужас от тех порядков и нововведений, что расцвели и господствовали в Университете при Хераскове с компанией. И первое, что он сделал - это добился увольнения профессора Шварца, главного воротилу-растлителя, пропагандиста крамольных настроений и идей.
Но вернуть всё назад, как это было до его отъезда, он не смог: масонство успело пустить в Москве и Университете через свои многочисленные организации и печатную подпольную литературу обильные и глубокие корни. Да ещё и имело могущественных покровителей при Дворе.
Единственное, что он смог сделать за оставшееся до смерти время [умер 23 марта (3 апреля) 1795 года в Москве], что ему сделать позволили, - это завершить возведение Главного университетского корпуса на Моховой, в котором по давней мысли-мечте Ивана Ивановича была устроена домовая церковь святой мученицы Татианы (впоследствии ставшей покровительницей российского студенчества). Потому что «учащемуся юношеству ничего так к доброму воспитанию не нужно, - глубоко верил он, - как влагать в их сердца страх Божий, знание закона Христианского и его таинств»…
----------------------------------------------------------
(*) В связи с этим полезно будет сообщить читателям ещё и вот о чём. На торжественном собрании (17.02.1771) по случаю прибытия в Московский Университет на кураторство Иван Иванович Мелиссино произнёс речь со словами:
«Мы не можем сослужить Отечеству важнейшей и полезнейшей службы, как двинув всеми силами вперёд правильное воспитание и учение юношества. Сей труд, хотя часто скучный и неприятный, однако не только настоящему веку, но и потомкам полезен, которые через долгое время, после нашей жизни, о наших трудах судить будут. Эта слава, когда мы всё оставим, останется нашею и за нами последует».
Прекрасный наказ будущим педагогам, доцентам и профессорам, как университетским, так и российским, достойный того, чтобы быть выгравированным золотыми буквами на белом мраморе Главного входа Главного здания МГУ на Воробьёвых горах - рядом с известным каждому россиянину Ломоносовским гимном РУССКОМУ ГЕНИЮ!!!
----------------------------------------------------------
5
Закончить же начатый исторический экскурс - для полноты картины и правильного понимания прошлого - хочется вот чем. Хочется понадёжнее и повернее донести до читателей крайне важную, по мнению автора, мысль, которую необходимо знать и помнить всем нам, насельникам Святой Руси, но которую упорно и успешно от русских людей скрывают на протяжении многих-многих веков. А именно - что все высшие образовательные и культурные центры Императорской России, России Романовых - Петербургская (Российская)
