- Тау, откуда ты знаешь, что машина не поменяла код своей остановки на новый код?
- Она не могла это сделать, потому что она машина, а ее программистом был Лак. Он мой дедушка. Когда дедушка умирал, то его ассистент Смаулг пробовал добиться от него этот код. Но Ром Лак сказал, что унесет его в могилу.
На следующий день мы полетели к нашему родному звездолету в сопровождении Тона и Тау. Оказавшись в звездолете, мы почувствовали себя, как дома, и нам захотелось тут же вернуться домой. Но этого нельзя было делать, потому что такая неподготовленная попытка навсегда провалила бы нашу затею. Мы полетели к внешней станции звездной системы Глизе 667 С, которую глизеане зовут «Джибути». По дороге к станции Тау приложила ионношокер к затылку Тона и его активировала. Тон упал на пол как подкошенный сноп пшеницы. Ее последними словами были слова напутствия и напоминания, что кодовое слово можно набрать на сенсорной клавиатуре в лаборатории, в которой есть выход в глобальную сеть «разумной машины». Образец примерного кода с цветочной транскрипцией она вручила мне перед самой посадкой в капсулу. На капсуле отправились на Армуну вместе со мной Василиса вместо Анушки, почувствовавшей себя плохо перед пролетом над планетой, и Марина, которая как ботаник великолепно разбиралась в цветах вообще, и в частности была знакома с цветами на Матуре.
Когда мы опустились на поверхность планеты в районе руин научного комплекса, то поняли всю опасность и затруднительность нашего задания. Во-первых, у нас было мало времени на поиски машинного кода.
Во-вторых, нам необходимо было бороться с неприветливой атмосферой Армуны, которая в переводе на земной язык так и называлась «Неприветливая».
В-третьих, в любой момент даже в это короткое время нас могли обнаружить и уничтожить. Тогда я еще не знала, как была близка к истине.
Научный комплекс располагался в горах. Атмосфера была небезопасна для людей, и поэтому ей можно было дышать только непродолжительное время. Мы подошли к воротам комплекса и открыли их замок кодовым словом. Внутри комплекса было множество лабораторий и жилых отсеков. Все было в порядке. И все же было заметно, что здесь давно никого не было. У нас с собой был путеводитель по зоне комплекса. По нему мы быстро сориентировались на местности, и нашли лабораторию «умных машин» Лака. Открыв лабораторию кодовым словом, данным нам Тау, мы вошли в нее, заметив рядом с ней ботаническую оранжерею, в которой до сих пор поддерживался автоматически благоприятный режим жизни для растений. Больше всего в оранжерее было разнообразных цветов. Я дала формулу пробного кода Марине, уже осматривающей оранжерею. А сама пошла в лабораторию обратно, чтобы включить глобальную сеть. Я позвала Василису, но ее не было в лаборатории, хотя она должна была последовать за мной. Внезапно я услышала душераздирающий крик за своей спиной. Я бросилась назад в оранжерею и застала страшную картину. Над окровавленным и бездыханным телом Марины стояла с невинным видом Василиса. В руке у нее был ледоруб, с лезвия которого стекала кровь Марины.
- Что ты наделала, ведь ты врач? – закричала я на Василису.
- Я хирург, а хирург делает больно больному, чтобы он больше не болел. Марина больше никогда не будет болеть. А вот тебя я так быстро не отправлю на тот свет. Я с тобой поиграю, кто из нас умнее и лучше.
- Отпусти Василису. Возьми меня, проклятая и глупая машина.
- А мне ты нравишься. Тебя я буду убивать долго и медленно.
С этими словами Василиса медленно стала подходить ко мне, волоча за собой подбитую Мариной левую ногу. В руках она крепко держала ледоруб и злобно хихикала.
- Ты думала, все предусмотрела? Нет, я тебя опередила. Тау тебе помогла. А вот Тон помог Василисе. Видишь, как мы вас обыграли. Не видать тебе мой код, как своих ушей. Ты хочешь увидеть свои уши? Я тебе их затолкаю в твою глотку, чтобы ты ими подавилась, мерзкая ты шпионка. Все подслушиваешь, вынюхиваешь. Подсматриваешь…
С этими словами она, замахнувшись, опустила ледоруб рядом со мной, сломав деревянную решетку цветочного заграждения. Я решила уносить ноги и побежала к лаборатории. Но не успела увернуться от брошенного мне вслед ледоруба, ударившего меня тупым концом по самой макушке головы. Я упала, чувствуя, что теряю сознание. Повернувшись к Василисе, я увидела, что она, запнувшись раненой ногой за сломанную штакетину ограждения. Когда же попыталась встать, то закричала от боли и рухнула на штакетник, и тогда поползла ко мне, быстро перебирая руками. В этот момент она была похожа на отвратительное раздавленное насекомое, которое до конца борется за свою жалкую жизнь.
Я перестала за нее бороться и провалилась в темную и бездонную яму сумеречного сознания. Но я чувствовала, что во мне подымается темная волна темной энергии, она скручивается, закругляется, наматывается на себя, уплотняется, становится безмерно массивной. У меня стало появляться ощущение того, что все вокруг меня начинает приходить в движение и наматываться на черную уплотняющуюся тьму внутри меня. То, что со мной происходило, привело меня в чувство. Я открыла глаза и увидела рядом со мной испуганное лицо Василисы. У нее от страха глаза вылезли из орбит. Я буквально увидела то, что из ее глаз со свистом стала брызгать и течь чернота и затягиваться прямо ко мне в грудь. На глазах эта тьма стала оформляться в столб кручения, который стал гулять у меня по груди, завывая: «Отпусти меня!» Но вскоре он стал расти, пробил дыру в потолке оранжереи и понесся по планете. Затем, изогнувшись дугой, выпрямился, выстрелил в сам космос и стал качать темную энергию со всей звездной системы. Я, наконец, поняла, что бездна мирового зазеркалья, таившаяся внутри меня, сфокусировалась на глобальной системе разумной машины, которая оплела своей сетью коммуникации все и вся в обитаемом космосе вокруг звезды Глизе 667 С. Она стала всасывать в себя как черную дыру всю негативную энергию зла. Через некоторое время, напитавшись ей, черная дыра внутри меня стала сжиматься. В конец концов, и я сама в нее была затянута.
Меня понесло с немыслимой скоростью по туннелю черной дыры. По мере того как я закручивалась в нее все круче сам туннель начинал светлеть, потом загорелся белым светом и выпустил меня из себя. Я медленно полетела и приземлилась рядом с мертвым телом Василисы. Глаза у Василисы, когда то синие, чернели, поблескивающими в свете красной звезды, неподвижными, окаменевшими глазницами. Василиса зловещим чудом обернулась мертвым василиском. Недалеко покоилось мертвое тело Марины.
Я медленно привстала, раскачиваясь и ища опоры, и опустилась на разбитые колени. Скривившись от боли, достала средство связи с Тором 04 и нажала на громкую связь. Меня звала Тау. Она прокричала в трубку, которую я отстранила от своего уха, жива ли я?
- Да, жива. Но Василиса и Марина мертвы.
- Скорблю о твоей потере. Но у тебя все получилось. Ты победила чудовище Лака. Ты спасла нашу цивилизацию от смерти.
- Это не я, это что-то во мне.
- Что ты сказала? Я не поняла.
- Я сама не понимаю. Что произошло на звездолете?
- На нас собирались напасть, - сказал в трубку другой голос, похожий на голос капитана, - убиты Тон, офицер Вольф Келлер и ранена Жюли.
Я в изнеможении отпустила кнопку вызова и дала отбой. Во мне что-то прошелестело и отдалось едва слышным шепотом: «Ты у нас в долгу». И тут я потеряла сознание.
Очнулась я только через неделю. Мы потеряли четырех человек: Марину Лист, Василису Ланскую, Жюли Мани и Вольфа Келлера. Пора было улетать. На Глизе 667 С с остались с миссией Ингвар Степанянц и Анушка Кришнамурти при новом Совете, в котором теперь заседали победители-сопротивленцы. Одним из них была Тау. А я стала его почетным членом. Мы с печалью простились как подруги, обещав друг другу скоро встретиться. Прочие глизеане с трудом приходили в себя. Теперь им надо было снова учиться жить. Но уже своей жизнью, самостоятельно. Меня объявили героиней-разрушительницей тиранической машины. Но победа далась большой ценой гибели не только землян. Немало погибло слабых глизеан. Однако выживших в борьбе с машиной и ее адептами было намного больше.
Так закончилось наше путешествие в один конец на Глизе 667С с. Обратная дорога оказалась на удивление спокойной. Только живые еще вспоминания бередили наши сердечные раны. Больше всех пострадали от пагубного влияния «неразумной машины» Мяла, я и Лули. Мяла уже больше никогда не будет такой веселой, как раньше. У нее просветлело сознание, но по-прежнему на душе была печаль. Лули держалась молодцом, и все же не могла скрыть того, что перенесла в качестве жертвы жестокого эксперимента на душе. Я так устала, что ждала возвращения для того, чтобы хоть как забыться.
Часть четвертая. ЗЕМЛЯ
Глава первая. Как умеют отдыхать земляне
Я уже несколько дней, как на Земле, но душой я еще на Глизе 667 С с . Чтобы отвлечься от моих печальных приключений, решила посетить своих друзей и пригласила Вегу в кафе, чтобы приятно провести с ней вечер за чашкой кофе. Она, как всегда, была в курсе личной жизни наших общих знакомых. Мы разговорились.
- У тебя не было романтического приключения на Глизе? – меня спросила с улыбкой Вега.
- Если говорить правду, а ты знаешь, что я ее говорю или молчу, если не шпионю, то мне было не до романтики.
- Я тебя просто не понимаю. Ты уже женщина. И где твоя физиология? Или ты находишь удовольствие только от себя?
- Ты хочешь сказать, что я увлекаюсь мастурбацией?
- Да, если тебя не волнуют мужчины и женщины, то тогда тебя трогаешь ты сама.
- Говори прямо, трахаешь себя. Нет. Я себя не трахаю и даже не трогаю. Я просто устала и разочаровалась в людях.
- Какая ты несчастная. Скажи, чем тебе помочь? Не пойми меня неправильно, я предпочитаю мужчин. С ними легче – знаешь заранее, что они от тебя хотят. И ты соответственно получаешь то же самое, без всяких сантиментов.
- Фу, какая ты порочная, Вега. А как же разговоры о любви после бурного секса?
- Лина, не путай любовь с сексом. Любовь чаще приносит несчастье, чем счастье. А секс, если предохраняться, чаще приносит удовольствие. При условии, что ты умеешь выбирать партера, который может доставить даме радость. А любовные разговоры женщина заводит только для того, чтобы удержать партнера, ибо он ей не доставил еще полного удовольствия. Мы же любим не только тем, что мы прячем, но и тем что выставляем напоказ. Да, да, ушами. Нам нравится быть в центре внимания, мы любим знать, что мы лучше всех. Нас за долгие годы мужской гегемонии приучили к тому, что мы хуже мужчин. Вот так мы наверстываем то, что в свое время упустили. И потом, ты знаешь, что женщина отдается не любви, а мужчине, и ей важно, знать, что он об этом думает.
- Спасибо, Вега за лекцию о преимуществах секса и недостатках любви. Когда мы можем перейти к практическим навыкам?
- Да, хоть сейчас. Выбери здесь мужчину и дай ему понять, что он тебя интересует не как мастер своего дела, не как товарищ, а просто как мужчина.
