Америки.
Калифорния.
Левая западная часть Лос-Анжелеса.
Побережье Тихого океана. Пляж Топанга Бич.
13:24 дня.
Не ясно зачем, этот полицейский Терри Малрой притащил их на этот Топанга Бич, осенний обширный многолюдный пляж. Но у него были виды на Иоланду. Это было точно. После снятого по распоряжению личному самого мэра города Джона Коннора пятизвездочного отеля в районе Буэна Парк на 57 шоссе «ДВУХСОТЫЙ ЭТАЖ». Как штаб квартиру для троих поисковиков копов выполняющих ответственную ликвидационную работу.
Отличная городская высотная этажей в двести гостиница. Не хуже того же в городе ангелов километрового в высоту главного городского супперотеля «МОНТЕБЕЛЛО», отметил про себя Алексей. Да и Иоланде тут понравилось. Тут среди людей. Она никогда среди людей не была. А тут столько живых людей. И были даже дети. Маленькие дети. Это произвело на нее невероятное яркое впечатление. Да и вообще было все интересно.
И вот они на жарком осеннем пляже. Этот Терри Малрой притащил их сюда. Он начисто забыл отзвониться своему по расписанию шефу. Ему просто начисто отшибло голову. Эта рыжеволосая блондинка с синими как этот Тихий океан глазами. Терри буквально старался не отходить от нее и лез роботу из полиметалла Иоланде на ее женские под узкими изогнутыми черными бровями зеленые жидкометаллические, но невероятно красивые и обворожительные глаза.
Это даже несколько веселило андроида Т-Х/GA119 Алексея. Но крайне раздражало саму Т-1001 Иоланду.
Но этот Тихоокеанский пляж заставил отвлечься на время от всего.
Терри Малрой сказал, что время для работы еще будет, а вот отдохнуть вряд ли им возможность представиться. Что их этот беглый робот никуда не денется из города. Путь ему в Мохаве заказан. А им необходимо пока расслабиться, хоть чуть-чуть. Иоланда была против, но Алексей, настоял ради нее же самой. И она согласилась все же и с ним. И не пожалела.
Ей понравился этот Топанга Бич.
Было удивительным, что даже осенью тут было жарко, как летом и все купались и загорали. Было даже и не заметно, что началась осень.
- Это все технологии будущего - ему на вопрос, про лето и осень ответила робот полиморф Иоланда. На полюсах планеты поставлены особые высокомощные погодные генераторы, которые генерируют тепло по всей планете. Да так, что почти везде стоит лето.
- А это не вредно? – произнес ей Алексей – Для самого климата планеты?
- Пока не жаловались - произнесла ему 787000899 робот полиморф Иоланда - Ни люди, ни машины. Ни сама планета. Те генераторы, они умные машины. И это подарок людям Джона Генри. Они не нарушают ничего особо в самом климате. Разве, что только лето несколько затягивается, почти до середины самой осени. Что ты и видишь сейчас, любимый мой.
- Любопытно – Т-Х/GА119 только ей ответил, стоя в специальном гардеробе, как и она по соседству для переодевания и купания. Видоизменяя незаметно для всех окружающих и даже для переодевающегося рядом с ними в соседней кабинке полицейского Терри Малроя свое жидкометаллическое камуфляжное с вживленной искусственной биоплотью и кожей тело. Убирая в металл свою полицейскую форму, и сверкая блестящим перетекающим волнами по всему роботу полиметаллом. Постепенно обнажаясь в нагого в одних только узких черного цвета плавательных плавках с выпирающим солидным мужским достоинством мускулистого тяжелоатлета. С широкой с торчащими соками грудью, плечами и сильными стройными голыми ногами.
Алексей вспомнил из своей прошлой жизни того погибшего Т-Х/S500, многое. И даже как купался с Вертой на вот таком же Тихоокеанском жарком пляже. И как был тогда одет и свою из прошлого мощную красивую на вид мужскую фигуру машины андроида VBY 999000987. И даже вот эти вновь сдублированные плавательные плавки.
Все осталось, так как он решил без изменений и здесь.
Тоже, самое происходило и в соседней с ним комнате для переодевания, где его возлюбленная Т-1001 Иоланда уже была облачена в изящный на тоненьких завязочках бикини купальник. С почти оголенной целиком изящной своей из жидкого полиметалла трепетной на выкате полненькой, как у живой земной женщины грудью в лифчике. Сверкая своим на кругленьком женском в жарком дыхании животике красивым пупком над узкими белыми, как и лифчик плавками. Низко стянутыми на ее бедрах тугим пояском. И подтянутым с промежностью волосатым женским лобком. Туго врезавшимися тоненькими лямочками и вырезами в ее широкие женские красивые те бедра и ляжки. В округлые робота полиморфа задницы жидкометаллические ягодицы.
Иоланда полностью все скопировала. Даже внутри своего металла женский скелет, облачив его в жидкометаллическое изящное и красивое женское гибкое в узкой талии тело.
Этот купальник она присмотрела, мимо проходя одной человеческой загорающей здесь на пляже американской приблизительно ее возраста красавицы, которая проходя уже мимо ее, уплетала купленный тут же в пляжном киоске гамбургер. И считала параметры ее бикини купальника, посчитав его достаточно привлекательным, чтобы произвести впечатление на любимого ею Алексея. Как живая настоящая молодая, лет тридцати женщина.
Но сама попалась на это же, когда увидела его вышедшего к ней в своем пляжном полуголом наряде.
Она и глаз своих зеленых робота Т-1001 не смогла отвести от робота Т-Х Алексея. Иоланда просто влюбилась еще сильнее прежнего в этого широкоплечего высокого с красивой накачанной мускулатурой человекоподобного тяжелоатлета.
Она видела его обнаженным, но вот сейчас что-то произошло еще, что произвело неизгладимое впечатление на ее нейронный молекулярный мозг. Может сама новая пляжная жаркая обстановка, предрасполагающая к такому. Теперь она Иоланда не могла ему отказать уже ни в чем, как тогда в лаборатории под взором Джона Генри. Она влюбилась в Алексея сильнее прежнего.
А вот вышедший из пляжной раздевалки полицейский Терри Малрой теперь глаз вообще не мог оторвать от идеальных женских форм высокой и стройной крутобедрой с изящными ногами и узкой талией, белокожей и рыжеволосой красавицы.
Он даже дар речи на время потерял. И несколько растерялся при виде полуголой Иоланды. Терри, глядя на распустившую по своей груди и своим плечам вьющиеся, длинные до самой почти округлой женской задницы, как огненные змеи жидкометаллические волосы не мог даже ничего вразумительного произнесли или даже слово вставить.
- Что с тобой, Терри – Т-1001 по имени Иоланда произнесла ему, видя, как тот весь даже зарделся от ее красоты и онемел.
Она улыбнулась ему широко, но стараясь более менее приветливо, и подошла к обнявшему ее за талию Т-Х/GА119 андроиду Алексею – Прейди в себя и веди нас на свой пляж.
Терри Малрой быстро собравшись, и как маленький пристыдившийся ребенок, моргая своими глазами, произнес им двоим – Простите, забылся немного. Идемте.
Он повел их по белому коралловому горячему песку пляжа Топанга Бич к синим бушующим океанским волнам, где носились в небе альбатросы и чайки, громко крича над самими волнами.
Однажды Терри был влюблен в одну похожую на Иоланду женщину. Танцовщицу в одном в самом центре города ночном стрипбаре под звонким названием «Погремушка». Его еще называли частые постояльцы этого заведения за глаза «Змеиный притон». За постоянные там драки и порой даже убийства по пьянке.
Так вот, Терри Малрой любил там одну женщину. До беспамятства. Но безответно. Та, лет тоже не старше тридцати и по имени Джоней Маккафферти, видимо шотландка или ирландка по происхождению. Терри наводил справки о ней. Но с восточными корнями, как ни странно в своем роду. Была танцовщицей живота и гвоздем своего номера. Как и гвоздем того ночного порочного городского шумного бара для всякой ночной шушеры и швали города. И Терри не пропускал ни одного ее практически музыкального номера. Даже порой на своем ночном дежурстве, заскакивая и успевая к ее выступлению. Он видел ее вот такой же всегда там и почти целиком голой. Там на высокой сверкающей огнями сцене и извивающейся в танце змеи под восточную музыку и барабаны. Рабыней или жрицей порочной любви. Целиком всю измазанную, вероятно для пущего зрительского недвусмысленного эффекта, какой-то скользкой мазью или гримом. Лоснясь и переливаясь, реально как живая змея своей шкурой в ярком ореоле сценического света, она Джоней Маккафферти танцевала там свое танго цветов. Под дикие крики и свист пьяных жлобяр и почти неуправляемых мужиков. Под ту восточную музыку и гремящие барабаны. С гремящими ей в ответ металлическими чашечками сагатами в своих руках. В золоте браслетов и прочих украшений. В одном вот таком же бикини. Плавках и лифчике. Только из сверкающей золотом материи и гремящих всяких там сцепленных висюлек и побрекушек. С золоченым пояском вокруг своей женской гибкой узкой талии и широких бедер. Эта Джоней Макафферти выделывала перед его глазами и ревущими в пьяном сексуальном бешенстве мужиками, рокерами и прочей городской уголовной швалью такие круги своим с круглым пупком голым и вот таким же, как у Иоланды животом, что притон просто дурел и ревел как бешенный, сотрясая все кругом. А она плясала и вилась как дикая в сексуальной необузданной страсти змея. Тряся вот такой в точности полной трепетной в том восточном танце лифчике, а порой и чаще всего без него, обнаженной целиком и с торчащими сосками грудью, мельтеша перед Терри пьяными от неразделенной любви глазами. Выгибаясь в своей гибкой тонкой талии назад к ревущей в неистовстве пьяной буйной публике,
