криминальным? Агрессия, склонность к насилию как простому и экономному средству решения проблем, злоба, хитрость, склонность к обману, паразитизм или умение жить за чужой счет. Как правило таким криминальным человеком рождаются. Таково криминальное происхождение. Или таким становятся по причине того, что криминальная личность сама прежде была жертвой насилия, злобного к себе отношения, хитрости, обмана, использования в корыстных интересах других заинтересованных лиц.
Если криминальность является врожденным качеством преступника, то, как говорят в таких случаях, - «горбатого могила исправит». Если же она является «благоприобретенным» качеством, то его можно «снять», если есть не только желание, старание, но и умение преступника преодолеть столь пагубную привычку. Без умения как производного ума преступность преступнику не победить. В случае отсутствия у него ума, что обычное дело в преступной среде, криминальность непобедима. Если преступник не туп, то он, как правило, хитер. А хитрость есть компенсация отсутствия ума или его недостатка, так необходимой для выживания. Поэтому преступный мир состоит не из умных людей, - таких в нем отродясь не было, - но из глупых (о таких говорят, - «сила есть, ума не надо») и хитрых. Вот почему ни один преступник еще не стал благоразумным и добродушным человеком. Он никогда им и не станет, ибо у него, к сожалению, не хватает необходимого для этого ума, оборотной стороной, изнанкой которого является совесть. Теперь понятно, почему о преступнике говорят так: «ни стыда, ни совести». Стыдно, товарищи, стыдно совершать преступления. Преступнику не стыдно, потому что для стыда нужна совесть как внутренность стыда, являющегося наружностью совести. Совесть же есть явление ума в действии в отношении других лиц и самого себя. Можно сделать заключение: преступник неисправим. Совершив преступление, он катится с горки, по наклонной плоскости и падает все ниже и ниже, то есть, становится рецидивистом. Но преступник бывает хитер и может показаться наивным и добродушным людям «своим», добропорядочным человеком. Но это одна видимость. Он все равно, рано или поздно, но покажет свой преступный нрав, свой криминальный характер.
Типы мужчин. Среди мужчин есть многолюбы и однолюбы, а также не любы, то есть, импотенты. Правда, среди импотентов попадаются такие мужчины, которые любят уже не физически, а чисто вербально, знаковым образом, и душевно. Из кого выходят импотенты? Из тех, и других, - как из многолюбов, так и однолюбов. Но в том, и другом случае они несчастны, а порой несчастны и их спутницы. Однако они несчастны разным образом. Так, например, многолюбы или, простонародно говоря (так лучше, точнее), блудники, короче, бабники, от многообразных (полиморфных) способов любви или однообразных способов любви, но со множеством женщин, теряют мужскую силу, может быть, из-за заразных (контактных) любовных (венерических) болезней, и пополняют стройные ряды импотентов. Не могу отказать себе в любезности сказать: «вам, господа, так и надо»! Кстати, большинство мужчин относится как раз к такому роду «почтенных» полигамных мужчин. Это настоящие самцы. Когда эти самцы нарушают меру в спаривании с противоположным полом, тогда природа их ставит на место скучающих в сторонке. Ну, зачем такие нужны, - только распространяют заразу и делают несчастными преданных женщин. Им, этим мужским… не позавидуешь: всю сознательную, то есть, бессознательную жизнь они «любили» все, что движется, а тут на тебе, - весь смысл их жизни обернулся пустотой прозябания их упадшего рабочего органа. Ведь они сами отождествили себя целиком только со своей рабочей частью. Глупые, несчастные бабники! Пределом бабника является свингер. Это неприятное существо вызывает такое же отвращение, как клоп, чесоточный клещ или таракан.
И все же импотенты большей частью формируются, получаются из однолюбов. Ровное горение любовного пыла (пафоса, чувства) приводит к телесному привыканию, и если не переходит в более достойные сферы человеческого существования, как то: душевную близость и духовную связь, то, наверняка, может превратиться в унылую привязанность и скучную навязчивость. От них не далеко и до импотенции, если не будет отказа от архетипа однолюба. В таком кризисном случае однолюбу прямая дорога податься либо в бабники, либо в импотенты. Импотент – это тот мужчина, который еще хочет, но уже не может.
Но среди мужчин попадаются и такие, которые составляют группу странной конфигурации и ориентации. Они ориентированы уже не на женщин, а на свой пол. Ориентир на себе подобных придает им такую конфигурацию, которую лучше не трогать руками, чтобы рассмотреть получше. Трудно не запачкаться.
Другое дело такие существа, которые ведут бесполую жизнь. Это те, с позволения сказать, мужчины или человеки, так вернее будет их назвать, которые еще могут, но уже не хотят, ибо их интересует не дырка между телесными конечностями (иная женщина их обзовет: «ууу, сволочи»!), но то, что уже не является телом. Они вызывают неподдельное уважение. Счастливцы, они уже преодолели в себе животное начало и находятся на пути преображения жалкой, страдающей души в свободный и безмятежный дух.
Читая Моэма. Прочитал у Сомерсета Моэма в «Искусстве слова» интересное различение образов написания романов. Если перевести замысловатый язык англоязычного автора на свой собственный, то есть романы автора -бога и романы автора-героя. Как известно, первый тип романов олицетворяет русский писатель Лев Толстой, а второй - другой русский писатель Федор Достоевский. Сомерсет Моэм находит подвид романа всеведения в романе «Миддлмарч» Генри Джеймса, брата психолога Уильяма Джеймса. Нам же достаточно Льва Толстого с его автобиографией как романом воспитания. И в самом деле его автобиография есть роман воспитания автора как героя, развития его нрава, характера. То есть, это не только роман всеведующего автора, естественно, знающего самого себя, свое поэтапное развитие, становления собственного характера во времени и на своем месте как драматическое единство места, времени и действия от конфликта в завязке отцов и детей до их гармонического примирения в развязке, но и роман героя, за становлением которого поэтапно следит читатель, заинтригованный воспитательным сюжетом.
Средство и содержание в познании и образовании. Прежде познание и образование были в своем содержании самоценны. Но теперь, в век сетевого, цифрового «мышления» они не обязательны, но есть малозначимое сопровождение цифровой калькуляции, формы подачи. Теперь форма стало содержание, а содержание формой декорации. Все вывернуто наизнанку. Духовное, душевное стали разменной монетой материального обмена. Это проявляется не только в том, что духовное стало просто недоступно служителям духа, но и на самом низовом уровне культуры – в обучении студентов. Для них теперь главное не то, что они знают, но как они пользуются в качестве потребителей информацией относительно подачи полностью обесцененного содержания, низведенного до положения малозначимого самого по себе материала. Главное не дух, не жизнь, а техника их эксплуатации, использования. О чем это говорит? О буквальном вырождении культуры человека, ее нечеловеческом состоянии. Осталось дело за малым, - за ее уничтожением. Но это откровение является тарабарщиной для современного поколения, которое вообще не понимает о чем идет речь. Нет, не грядет уничтожение культуры, она уже уничтожена. Мы уже пребываем в посмертном состоянии культуры человека. Нет человека, есть так называемый «искусственный интеллект» (оказывается, это не аппарат цифрового доения, а мы с вами), считающий, вычисляющий, извлекающий из себя мертвую человечность. Это не постмодерн или постпостмодерн, это постмортем.
Антропологический переформатив. В последнее время я стал замечать, что что-то случилось с людьми. У меня стало складываться впечатление, что их как будто подменили, как только я стал присматриваться к ним. Они похожи на себя, но уже другие, не люди, но только их наружное подобие. Правда, сами они, как правило, совсем не догадываются о своей подмене.
Женщины и мужчины. Женщины дают, мужчины берут. Почему женщины дают? Потому что они рожают, рож-дают. Они, естественно, творят. Мужчины же берут, потому что только о том и думают, как взять, брать. Вот они и составляют рать, ряд воинов. Мужчины есть ратники. Воины. Они борются друг с другом, чтобы больше брать. То есть, воюют друг с другом из-за женщин (как тут не вспомнить сакраментальное выражение: “cherchez la femme”). Мужчины испытывают комплекс перед женщинами по причине невозможности рожать. Но они восполняют естественную способность женщин рожать, давать, искусственной способностью творить искусную предметность. Именно поэтому есть такие мужчины, которые заняты не бранью, войной, но искусством слова, творческим занятием. Есть среди них те, кто увлечен наукой, художествами, техникой, наконец, наукой. Они создали культуры как не только обхождения с женщиной, но и творением иной реальности, чем та, которая есть сама по себе и к которой лучше приспособлена женщина.
Мистика и наркотики. В последнее время, века два, появилось много любителей употребления наркотиков. Почему? Потому что люди в массе (так называемый «народ») стали жить лучше. Они не могут отказать себе в желании развлекаться, особенно молодежь, которая «сидит на шее у родителей». Есть среди этой… молодежи существа, склонные к мечтательности, а не просто к грубым физическим, телесным удовольствиям. Так вот они часто принимают опыт употреблению галлюциногенов за мистический опыт. Они отождествляют свои психоделические переживания с мистическими состояниями сознания. Правы ли они? А вы как думаете, благоразумные и добродушные читатели? Правильно. Все это чушь собачья. Никакие наркотические переживания не являются случаями расширения сознания. «Как же так? – они скажут, - ты, старый пень, не знаешь, что говоришь. Как же шаманы, которые доводят себя наркотическими веществами до полубессознательного состояния, чтобы путешествовать в мир духов во время камлания»? Так это случай не расширения сознания, а расширения бессознательного. К тому же, в отличие от вас, жалких наркоманов, любителей поп-фантазера Пелевина, шаман, в общем колдун, маг, вводит себя не в бессознательное состояние, как вы, а в полубессознательное состояние, чтобы случаем чего не перепутать и найти дорогу в мир духов. Но все это имеет отношение к магии (суеверию), а не к мистике, тем более религиозной, - я уже не говорю о спекулятивной мистике философии. Мистика работает со сверхсознательным, а не полубессознательным (подсознательным), как магия. В магии есть опыт включения человека в нечто иное, чем он сам уже не только на физическом, но и на душевном уровне. Это так называемое (называемое не корректно, не точно) «космическое сознание». В нем находится маг. Но он уже вне себя. Короче говоря, не в себе. Так, он вне себя.
