"МАМА".Мистико-эзотерическая роман.(Исключительно для взрослых).

Ферокл. Бросив  прямо на  желтый  песок  тренировочной  арены  свое  бутафорское  для  тренировок оружие, они  направились  к  высокому  с  колоннадой  крыльцу  входного красивого  портика. Они  прошли  мимо  сидящего  прямо  на  самом  высоком  крыльце  Мисмы  Магония.
- Ганик – вдруг  позвал  по  имени  Ганика  Мисма.
  Ганик  остановился  и  обернулся  на  его  призыв. И  обернулся  и остановился  сам  Арад. Он  недружелюбно  смотрел  на  Мисму. Думая  черти  что  сейчас, и  опасаясь, как  бы  Мисма  чего  не  выкинул. Вид  у  него был  далеко  не  радостный, и  от  него  можно  было  ждать, черт  знает  чего.
Если  вспомнить  недавнюю  еще  до  кровавых  игр  на  Римской  арене амфитеатра  размолвку  с  потасовкой. И  размахиванием  мечей  прямо  во дворе  виллы. Где, перепугав  всех  рабов  и  даже  самого  Харония  Магму, сцепились  Мисма  и  Ганик. Ганик  заступился  за  Ферокла. Которого, чуть было, не  убил  Мисма. За  маленьким, если  бы  не  Ганик  и  не  его  трезубец и  меч, то  Фероклу  было  бы  не  сдобровать. Что  между  ними  было неизвестно, но  виноват, видимо  все-таки  был  сам  Мисма  Магоний. Он любил  всех  задерать  и  под  настроение  и  без  настроения. Лишь  бы подраться. Даже  вмешался  сам  Арад, за  своих  учеников. Говорят, Мисма обозвал  мимоходом  Ферокла  дурным  словом. И  особенно  его  любовницу Марцеллу. Вот  Ферокл  и  не  выдержал. Да  и  сейчас  был  готов  голыми руками  задушить  Мисму  за  убитого  им  на  той  кровавой  Римской  арене друга  Дарка.
- Не  переживай, Ардад. Ничего  не  случиться  с  твоим  учеником выкормышем - произнес  громко  Мисма  Магоний – Мне  просто  нужно будет  с  ним  наедине  поговорить. Думаю, ты  не  будешь  возражать. Это мне  необходимо.
- Хорошо - произнес  Ардад, внимательно  смотря  в  глаза  Мисме  Магонию, и  не  ожидая  ничего  хорошего  оттого, что  может  произойти.
- Ладно, поговори, но после  того  как  Хароний  отпустит  нас. Нам  сейчас не  до  разговоров, Мисма - он  произнес  Мисме.
- Хароний - язвительно произнес, хищно  улыбнувшись  и  злобно  Мисма – Все  этот  Хароний. Ладно, после  поговорим. Я  буду  тут  ждать, Ганик. Только  не  забудь.
- Не  забуду, Мисма – произнес  Ганик  и  повернувшись  тоже  озадаченный таким  неожиданным  поведением  Мимсы  Магония, как  и  его  учитель Ардад, пошел  следом  за  учителем  и  остальными  гладиаторами. И  все вошли  в  дом  Харония  Магмы  на  первый  его  этаж, где  был  большой входной  зал  вокруг  большого  с  фонтаном  посередине  бассейна. И  вокруг него  колоннады  подпирающей  внутренние  по  квадрату  здания  проходные площадки  со  статуями  богов. Такие  же  статуи  стояли  и  здесь  внизу также  вокруг  самого  бассейна  на  невысоких  собственных  пьедесталах.
  Следом  за  ними  из  жилых  каменных  подвалов  гладиаторов  виллы нарисовались  еще  трое. Уже  тоже  ветеранов  арены, сумевших  выжить  на желтом  песке  амфитеатра  уже  не  один  бой. Это  были  из  участвовавших уже  в  нескольких  смертельных  кровавых  боях  молодые  гладиаторы Клеастрит  Рувий, Лукреций  Цимба  и  Мориус  Гаридий. Римлянин, Египтянин  и  Бактриец, трое  все  разного  происхождения.


                                                                                                                            ***
  Они  стояли  все  пятеро  в  одну  линию  и  по  росту  возле  большого  с фонтанами  и  скульптурами  античных  богов  бассейна. Бассейна  в  нижнем, похожем  на  огромный  с  коллонадою  вестибюль  помещении  виллы Олимпия. Все  пятеро  гладиаторов. Все  Сивилл, Лукреций  Цымба, Мориус Гаридий. Друг  Ганика  Ферокл  и  сам  Ганик, рядом  с  ним  стоял  его учитель  Ардад. Он  и  командовал  парадом. Не  хватало  Мисмы  Магония.
Но  Мисма  здесь  был  и  не  нужен. Да  он  бы  и  не  пошел, послав  сейчас всех  подальше. Хароний  на  нем  и  не  настаивал. На  его  обязательном присутствии. Достаточно  было  и  этих  шестерых, что  захотелось  лицезреть Луцилле  Вар. Лицезреть  лично  и  близко. Особенно  Ганика. И  Хароний догадывался, что  именно  Ганик  заинтересовал  Луциллу  еще  с  того рокового  сражения  на  главной  арене  Рима. Именно  Ганик  произвел впечатление  на  Луциллу. И  Хароний  это  теперь  видел, но  не  понимал насколько  это  теперь  серьезно. Кроме  того, он  не  мог  ей  просто, вот  так взять  и  отказать. Отказать  в  ее  взбаломошном  девичьем  капризе. Хароний был  вхож  в  семью  Варов, чисто  по  интересам  работорговли. И  иногда покупал  у  них  рабов  из  каменоломень  недалеко  от  самого  Рима, которые принадлежали  Варам. Не  смотря  на  недавнюю  подставу  со  стороны Лентула  Плабия  Вара  и  их  спора  перед  лицом  императора  Тиберия  на арене  Рима. Чей  Ритарий  лучше  Римской  школы  Олимпии  или  Капуи, спор  выиграл  Хароний. Где  Ганик  одержал  победу  и  над  Ритарием  Капуи. И  над  выставленными  Варами  преступниками, и  хорошую  принес прибыль  Харонию. И  он  теперь  был  вынужден  принять  у  себя  дочь Варов, Хотя  и  не  очень  хотел.
  Хароний  теперь  опасался  мести  за  проигрышь  самого  Лентула  Вара.
  Ганик  ему  был  дорог, как  и  его  учитель  Ардад. Теперь  весь  дом Харония  держался  по  мощи  и  силе  этих  двух  гладиаторов. При  условии устранения  Мисмы  Магония.
  Весь  этот  план  по  избавлению  от  Мисмы  и был  придуман  Харонием  Магмой. Он  проплатил  его  убийство. И  цель  всей  назначенной  поездки Харонием  Мисме  только  в  этом  и  заключалась. И  Арад  был  здесь  тоже заинтересованным  лицом, как  и  сам  Хароний  Магма. Только  Ганик  этого не  знал, равно  как  и  все  остальные  на  загородной  гладиаторской  вилле Олимпия.
  Вот  и  теперь  Мисма  был  здесь  не  особо  нужен, и  он  остался  на  пороге дома, сидеть  в  грустном  одиночестве  и  ждать  на  беседу  Ганика.
- Ну, как  все  в  сборе? - громко  произнес  Хароний  Магма, входя  в  это помещение  с  большим  бассейном  и  фонтанами.
  Он  осмотрел  с  довольным  видом  своих  гладиаторов.
- Прекрасно – произнес  он.
  Он  видел  всех  своих  оставшихся  в  живых  пока  еще  гладиаторов  своей школы  Олимпия. Выстроившихся  как  на  параде  вдоль  бассейна  у скульптур  античных  Богов. Все  по  выправке  и  росту.
  Кто  в  серой  или  черной  своей  короткой  и  безрукавой  шерстяной  до голых  колен  тоге, подпоясанной  широким  поясом  с  медными  бляшками. В  простых  раба  сандалиях  или  калигах. Кто  раздетым  по  пояс  и  босиком. Блистая  красивой  наготой  молодого  здорового  атлетического тела.
  Вот  только  Ганик  и  его  учитель  Ардад  были  в  том, в  чем  только  что тренировались. Они  пришли  сразу  в  том, в  чем  были  и  стояли  в тренровочном  Ритариев  обмундировании. Только  без  своего  вооружения, словно  перед  гладиаторским  боем  и  выходом  на  арену  Амфитеатра.
- Очень  хорошо – произнес  довольный  Хароний  Магма - Я  пойду  за Луциллой  Вар.
  Он, подойдя  к  Ардаду, похлопал  сочувственно, негра  эфиопа  по  плечу, произнес - Не  могу  сказать, что  доволен  ее  приездом, как  и  вы, надеюсь. Но  отказать  этой  столь  дорогой…
  Он  прервался  ненадолго. Хароний  искривил  саркастически  свой  токогубый  маленький  рот  и  произнес – Гостье  в  удовльствии помастурбировать  перед  моими  героями  арены, не  имею  права. Самому интересно.
- Какого  черта  ей  тут  надо, хозяин? - произнес  за  всех  Ардад - Раньше  она  приезжала  со  своим  отцом. А  тут  одна. Вары  что-то  затевают?
- Вот  сейчас  и  узнаем – ответил  ему  Хароний  Магма, зыркнув  своими маленькими  хитрыми  синими  глазами  на  своих  рабов  от  старой  Инии  и Феронии  до  молодых  рабынь  стоящих  тоже  здесь  Цивии, Веронии, Алекты  и  Миллены. Он, повернувшись, быстро  пошел  наверх  на  второй этаж  своей  двух  этажной  виллы. Он  пошел  наверх  за  Луциллой  Вар. Которая  не  стала  пока  спускаться  до  прихода  гладиаторов.



                                                                                                                         ***
  Луцилла  ходила  взад  и  вперед  мимо  стоящих  перед  ней  гладиатров. Она  осматривала  каждого  сверху  и  вниз. И  даже  касалась  рукой  тех, кто был  обнажен  до  пояса.
  Луцилла  проходла  мимо  и  ее  то  правая  то  левая  рука  скользила  по  телам  молодых, но  израненных  жизнью  и  опытом  кровавых схваток  мужчин, касаясь  их  тонкими  своими  в  кольцах  и  перстнях девичьими  пальчиками.
  Она  поначалу  ходила  туда  и  обратно  и  молчала. Смотрела, порой пристально  и  властно  в  глаза  на  нее  смотрящих  гладиаторов  рабов. Будто  уже  их  хозяйка.
  Она  как  бы  не  доходила  до  конца  однорядной  шеренги  бок  о  бок  стоящих  по  росту  гладиаторов. Не  доходила  до  Арада  и  Ганика. Умышленно  и  все  это  видели. Все, кто  был  сейчас  здесь  внизу  на  первом  этаже  виллы  Олимпия. От  самого  хозяина  виллы  ланисты Харония  Магмы  до  рабыни  Сивиллы. И  ее  служанок  и  других  рабов  и рабынь, смотрящих  на  это  устроенное  самой  себе  Луциллой  Вар, только ради  нее  любимой  одной  зрелище.
  Но  вскоре, подойдя  к  Ардаду  и Ганику, она  остановилась.
  Луцилла  остановилась  поначалу, неподымая  своего  пронзительного синего  взгляда  хищных  глаз  напротив  самого  Ганика. Она  смотрела кудато. Прямо  на  его  голый  в  кубиках  пресса  красивый  загорелый на солнце  тяжело  дышащий  в  теплом  летнем  воздухе  каменного  помещения живот. И  на  широкий  с  медными  бляшками  гладиаторский  пояс. Вниз  на его  голые  загорелые  на  солнце  запыленные  в  песке  и  поте  жилистые мужские  босые, как  и  у  Ардада  ноги. Она  перевела  взгляд  и  на  более взрослого  Арада, словно  сравнивая  двух  выбранных  ею  гладиаторов. Скользнула  взглядом  по  животу  и  ногам  стоящего  рядом  с Гаником  Ферокла. Потом  снова  сосредоточилась  на  Ганике. Опуская  взгляд  все  ниже  на  его скрытый  набедренной  повязкой  сублигатой  детородный  молодого  жеребца выпирающий, как  и  у  эфиопа  Ардада  член.
  Она  протянула  руку  и  приложила  ее  туда, совершенно  бесстыдно  и  не стесняясь  никого  в  этом  чужом  доме. Так  как  будто, так  и  должно словно  быть. Сжимая  жадно  и  медленно  в  кольцах  и  перстнях  тонкими длинными  девичьими  пальцами. И  подняла  свои  дикие  возбужденные наполненные  хищнической  любовной  страстью  синие  глаза.
  Ганик  не  ожидая  такого  выпада  со  стороны  этой  Луциллы  Вар, произвольно  схватил  ее  за  руку, рукой, тоже  глядя  в  ее  совращенные  им Ритарием  ее  девичьи, те  кровожадные, но  красивые  синие  глаза. Их  глаза соединились  в  перекрестным  немом  бузумном  взоре, словно  понимая  друг  друга. И  не  говоря  ни  слова  друг  другу. Было  видно, как  задышала Луциллы  Вар  молодая  под  длинной  девичьей  богатой  в  частых  складках красивой  в  узорах  из  золотой  нити  пурпурной  тогой  палой  и  инститой грудь. Это  заметил  и  учитель  Ганика  Ардад  и