"МАМА".Мистико-эзотерическая роман.(Исключительно для взрослых).

мне  поверил.
  Она  продолжала  громко  и  дико  нескромно  хохотать.
  Луцилла  быстро  раскрепостилась. И  как  будто  забыла  про  то, что происходит  в  доме  Харония  Магмы.
  Она  посмотрела  на  вошедшего  с  новым  серебряным  полным, персиков  и яблок  разносом  мальчишку  голубого  Амрезия. Идущего  прямо  к  ним, и крутящуюуся  вокруг  него  дворовую  собаку.
- Может, и  его  посадим  за  стол? - она, смеясь, произнесла - А  что, иди сюда, раб – громко  произнесла  и  развязано, махнув  своей  девичьей  рукой,  как  хозяйка  в  этом  уже  доме  Луцилла  Вар – Иди, раб  сюда. И  садись  вот здесь  у  моих  ног  на  пол.
  Амрезий  напугано  посмотрел  на  Харония  Магму. И  тот  взглядом приказал  ему  сделать  то, что  велят. Другие  рабыни  рядом  смотрели растерянно  на  хозяина  и  на  напугавшую  поведением  их  богатую молодую  гостью. Она  вела  себя  почти  как  хозяйка  теперь  в  этом  их доме. Доме  их  хозяина. Они  были  растеряны  и  даже  напуганы. И  не знали, что  теперь  ждать.
- Пусть  и  эти  встанут  рядом  у  нашего  стола  и  составят  нам, Хароний компанию. А  то, возможно  наше  общение  будет  скучновато  без  них.
  Здесь  в  этой  зале  были  почти  все  служанки  Харония  Диспиция  Магмы.
  Ливийка  Марцелла, бактрийка  Верония, сирийка  Цивия, германки  Алекта и  Миллена. И  даже, недавно  купленная  на  рынке  рабов  в  Риме  египтянка и  негритянка  Лифия. Они  были  специально  одеты  в  белые  простые  из легкой  материи  безрукавые  тоги  рабынь, подпоясанные  тонким  простым пояском  в  гибкой  девичьей  талии, и  стояли  у  стола  в  ожидании приказов.
- Подойдите  ближе – произнес  Хароний - И  встаньте  у  меня  за  спиной - он  тихо  и  спокойно  произнес, глядя  на  Луциллу  Вар – В  конце  концов, это  мой  дом  и  командую  здесь  я - он  также  тихо  произнес  своей  богатой  гостье, схватив  за  ошейник  вбежавшую  в  дом  собаку.
  Все  служанки  рабыни, растерявшись  напугано  запереглядывались.
  Луцилла  сбросив  с  вьющихся  русых  волос  и  с  головы  длинную полупрозрачную  свою  накидку  за  спину  на  спинку  своего  теперь  кресла ложа, развела  руками  и  произнесла – Ну, да, я  видно  забылась  на мгновение. Что  не  у  себя  дома. Прости  меня, Хароний, но  я  не  за  этим, чтобы  спорить, кому, где  быть, а  посмотреть  на  твоих  гладиаторов Хароний.
  Она  быстро  переключилась  на  другую  тему. И, делая  вид, как  будто  не замечает  того, что  ей  было  неприятно, произнесла  Харонию  Магме – Ну, покажешь  мне  своих  славных  мужчин  арены, Хароний? Покажешь  своего победителя  недавних  игр  Ритария? 
  Луцилла  Вар  вопросительно  и  дикими  глазами, наполненными  непонятно сейчас  чем, но  явно  недобрым, посмотрела  на  Харония  Магму.
  Хароний  посмотрел  спокойно, также  и  не  дергаясь, на  Луциллу  Вар  и  произнес  ей - Ну, а  почему  бы  и  нет. Они  к  вашим  услугам, Луцилла  Вар.
  Он  встал  из  и  кресла  и  произнес - Прошу  на  балкон.
  Он  подошел  к  Луцилле  и  протянул  ей  руку. Та  встала  с  ложа  кресла. И, подав  ему  руку, пошла  с  ним, сопровождаемая  к  широкому  на  втором этаже  виллы  Олимпия  балкону. Выходящему  во  внутренний  двор  самой виллы  и  на  площадку, где  в  тот  момент  все  еще  тренировались  трое гладиаторов.
  Они  вместе  вышли  на  тот  уличный  внутренний  балкон  во  внутреннем дворе  Олимпии. И  Луцилла  опиревшись  о  перила  балкона, стала  смотреть в  сторону  тренирующихся  троих  гладиаторов.
  Звон  оружия  доносился  до  нее, и  ее  женских  увешанных  дорогими  с бриллиантами  серьгами  ушей. Казалось, она, с  какой-то  кровавой  хищной жадностью  услышав  этот  звон  еще  в  доме  Харония  Диспиция Магмы, теперь  слушала  его  там  на  тренировочной  маленькой  арене  из  желтого песка. И  также  с  такой  же  хищностью  красивых  синих  глаз, смотрела  на Ардада  и  Ганика  в  тренировочном  поединке  двух  Ритариев. Луцилла  даже  замолчала, и  забыла  о  самом  рядом  стоящем  Харонии. Весь  ее  взор тех  синих  хищных  и  алчных  до  чужой  боли  и  страданий  жестоких  глаз устремился  только  туда, где  тренировался  ее  Ганик. Ритарий, о  котором Луцилла  теперь  мечтала. Мечтала  заполучить  его  в  свои  женские  жадные руки.
- Его  как  звать? - она  спросила, указывая  вдруг  пальцем  на  высокого молодого  Ритария, мокрого  от  струящегося  под  ярким  жарким  утреннем солнцем  пота.
- Ганик – ответил  Хароний  Магма. Он  искоса  посмотрел  маленькими своими  хитрыми  настороженными  теперь  не  на  шутку  глазками  на Луциллу  Вар.
- А  это  кто? - снова  спросила  она  Харония - Кто  тот  негр, что  с  Гаником?
Тот  третий  с  ними? – снова  спросила  Луцилла.
- Тот, который  тогда  выжил  единственный  в  том  бою  Секутор  Ферокл – снова  ответил  на  ее  вопрос  Хароний  Магма.
  Луцилла  замолчала  и  только  смотрела  на  сражающихся на тренировочной  арене  двух  Ритариев  и  третьего  стоящего, чуть  в  стороне. И  подбадривающего  то  одного, то  другого  гладиатора. Она  смотрела  на их  запаленные, но  радостные  от  тренировки  рабов  лица. И  ее  это, видимо бесило. Бесили  эти  радостные  рабов  лица. Ее  глаза  наполнились  злобой  и презрением  к  низшим  формам  человечества. Какими  считала  она  всех рабов  в  Риме. И  просто  слуг  в  своем  и  отцовском  доме. Она  особенно  не  выносила  радостные  рабов  лица  и  не  выносила  тех, кто  был  красивей ее. Особенно  это  касалось  ее  рабынь.
  Луциллу  все  бесило. Даже  карканье  в  небе  над  Олимпией  ворон  и чириканье  во  дворе  в  клумбах  цветов  воробьев. Она  вообще  была  такой. Такой  по  рождению, как  и  ее  брат  и  отец. Говорили, что  они  загнали свою  мать  в  могилу. Все  эти  трое. Что  Сервилия, мать  Луциллы  и  ее брата  Луция  Плабия  Вара  была  в  этом  диком  кровожадном  богатом Римском  семействе  более  доброй  и  благопристойной  женщиной  по сравнению  с  ними. Попав  в  такой  гадюшник, она  просто  не  выжила.
  Луцилла  смотрела  на  Ганика  и  его  учителя  и  хищно  сама  улыбалась  в дикой  злобе  и  желании  сорвать  улыбки  с  лиц  тех, кто  сейчас  раздражал ее. Но  интерес  к  самому  молодому  гладиатору  Ганику  был  сильнее  ее даже  злобы. Ее  цель  была  теперь  только  он. И  она  снова, как  и  тогда на той  Римской  кровавой  Арене  Амфитеатра  не  спускала  своих  синих наполненных  одновременно  и  любовью  и  кровожадностью  глаз  с красавца  Ритария  и  сходила  по-тихому  с  ума. И  желания  заполучить  его, во  что  бы  то  ни  стало  у  Харония  Магмы. Даже  за  деньги, если  придется, но  получить. И  она  готова  была  сама  пойти  ради  этого  на  что  угодно. На  убийство  и  подкуп. На  травлю  самого  Харония  Магмы  через  своего отца  первого  консула  и  сенатора  Рима  Лентула  Плабия  Вара. Она влюбилась. Влюбилась  первый  раз  в  раба. И  это  ее  саму  бесило.
Она  влюбилась  по-настоящему  и  в  первый  раз  в  своей  молодой  девичьей  жизни.
  Луцилла  Вар  посмотрела, оторвавшись  от  зрелища, которое  привлекло внимание  уже  чуть  ли  не  всех  в  этом  доме. Она  осмотрелась  по сторонам  и  увидела  рабов  внизу  у  решетки  ограды  маленького тренировочного  гладиаторского  амфитеатра. Там  были, чуть  ли  не  все  из Олимпии. Все  с  увлечением  смотрели  на  поединок  ученика  и  его учителя. Поединок  двух  Ритариев  этой  загородной  школы. А те, увлекшись приемами  рукопашного  тренировочного  с  оружием  боя, даже  не  обращали  ни  на  кого  винмания. Ни  на  женщин  служанок  и  рабынь виллы. Ни  на  рабов  стоящих  у  решетчатой  арены  ограды. Казалось, все  в этот  момент  остановилось  и  сосредоточилось  только  на  этих  двух гладиаторах  этой  школы. Как  будто  мир  весь  замер. И  все  вокруг. И  были  только  они, и  их  звон  меча  и  трезубца. Сверкание  в  солнечных лучах, пристегнутых  к  голым  телам  длинных  колчужных  для  защиты левой  руки  нарукавников  и  с  медными  бляшками  гладиаторских  поясов. И  шуршание  утяжеленной  металлическими  грузилами  сети. Кружащей  в руке, и  в  воздухе  над  головой  учителя  Арада. Ловкие  маневры  из стороны  в сторону  его  ученика  Ганика. И  желтый  горячий  утренний песок, летящий  из-под  их  босоногих  ног  во  все  стороны. Их  обоих мокрые  от  пота  мужские  атлетические  жилистые  и  мускулистые натренированные  тренировками  тела, лоснились  на  ярком  утреннем горячем  солнце, наводя  недвусмысленное  очарование  на  всех  без исключения  по  возрасту  женщин  рабынь  и  служанок. И  это  раздражало Луциллу  Вар. Она  брезгливо  вся  передернулась  и  посмотрела  на  Харония Магму. А  тот  быстро  включился  в  свою  хозяина  этой  виллы  игру.
- Я  бы  хотела  прекратить  это - произнесла  Луцилла, резко  и  быстро, отворачиваясь  от  арены  и  уходя  с  балкона – И  посмотреть  поближе  на твоих  гладиаторов, Хароний.
- Тогда  уважаемая, Луцилла  пройдемте  вниз  в  нижний  уровень  моей виллы - сказал  Хароний  Магма.
- Сивилла - он  громко  позвал, и  Сивилла  быстро  подскочила  к  хозяину - Приведи  Арадад  Ферокла  и  Ганика  в  дом -  и  он  добавил - И  как  можно быстрее  и  бегом.
- Пусть  придут  все - дополнила  Луцилла  Вар.
- Приведи  всех – скомандовал  Хароний  Магма - И  уберите  эту  собаку. Крутится  тут  под  ногами  всех.
Хароний  Магма  занервничал  не нна  шутку. И  Сивилла  быстро  отдала распоряжение  другой  служанке  негритянке  Лифии. И  та  побежала, чуть  ли  не  сломя  голову, к  ничего, не  подозревающим  о  приезде  знатной гостьи  и  тренирующимся  трем  гладиаторам  школы  Олимпия. А  рабы Римий  и  Лакаста  увели  собаку.
  Лифия  выскочила  из  дома  на  тренировочную  площадку, где тренировался  с  Гаником  ее  земляк  из  эфиопии  Ардад. В  этот  момент Ганик  отражал  удары  трезубца  в  руках  Ардада  коротким  секуторским треугольным  мечем. Отрабатывая  приемы  своего  учителя  в  роли Секутора, чтобы  лучше  понять  ряд  коротких  и  длинных  в  свою  сторону выпадов  противника. И  как  Ритарий  усвоить  эти  приемы  для  себя. И  поняв  их, суметь  защититься  от  ударов  мечем. И  таким  же  трезубцем.
  Лифия  подскочила  к  высокой  решетчатой  ограде  и  позвала  к  себе Ардада.
- Хароний  приказал  вам  всем  прибыть  в  дом – она  в  запале  пролепетала ему  громко, так, что  было  слышно  это  и  Ганику  и  Фероклу – И  приказал позвать  остальных, кто  отдыхает.
  Гладиаторы  перестали  биться, и  Ардад  ответил  Лифии - Понял - сказал Ардад - Что-то  случилось?
- Случилось – пролепетала  снова  Лифия – Дочь  Лентула  Плабия  Вара, Луция  приехала  к  нам  в  гости. И  хочет  видеть  всех  вас.
- Вот  как! – удивленно  произнес  Ардад, оглядываясь  с  недобрыми  уже  глазами  негра  эфиопа  на Ганика  и  Ферокла.
– Принесла  же  нелегкая  эту бесовку - произнес  Ардад – Теперь  жди неприятностей. Идем.
  И  Ардад  пошел  первым. За  ним  Ганик  и  следом