дерева, но еще долго не может заснуть, нервно кружит по небольшому пространству, кричит во весь голос и в отчаянии молотит по воздуху кулаками. При этом курит, не переставая, сминая окурки английских сигарет в старинной тяжелой серебряной пепельнице в виде морской раковины. Воздух в комнате густеет от табачного дыма. Внезапно Щербатым овладевает вдохновение. Открыв тетрадку, он строчит как одержимый по-детски наивные графоманские стихи…
Принц неторопливо умывается, тщательно чистит зубы, протирает лицо душистым тоником, увлажняет кожу кремом и заходит в спальню. На кровати, занимая место Марго, лежит его пресс-секретарь Альбина, ее тонкогубый рот выгибает холодная улыбка. Она излучает свежесть и чистоту молодого тела.
Альбина была любовницей Принца еще при жизни Марго, а теперь открыто водворилась в коттедже. Высокая, гибкая, с длинным бесстрастным лицом и опасной грацией змеи, она стала полноправной хозяйкой дома.
– Я, наверное, выгляжу идиотом, – неловко усмехается Принц. – Часами треплюсь с несостоявшимся стихоплетом.
– Почему? – улыбка уже откровеннее вьется по губам Альбины. – Ты завел придворного шута. Так поступали все монархи.
По ядовитому презрению, с каким она выговаривает слово «шут», можно догадаться, как она ненавидит Щербатого, как ревнует к нему любовника. На секунду Принц приходит в смятение, вдруг осознав, что эта женщина неуклонно берет над ним верх. Прежде она вела себя как раба, стараясь угодить его желаниям; теперь в ней пробуждается властность жены. Он все больше повинуется ей, точно его околдовали. Захочу, вышвырну тебя к чертовой матери, со злостью думает он, посмотрим, что тогда запоешь! И угрюмо понимает, что не сделает этого, она поработила его навсегда.
* * *
Из окон квартирки, что снимают они на пятом этаже «хрущевки», виден вход в университет. С расстояния около двух сотен метров старинное, замысловатой архитектуры здание выглядит почти кукольным, а его массивные двери – игрушечными.
Квартирка – место их встреч наедине. Здесь они почти не разговаривают, только жадно наслаждаются друг другом. Потом лежат без сил, обмениваясь односложными фразами. Надевают наушники, включают плееры и, слегка покачивая головами и подпевая, слушают рок, испытывая наркотический кайф.
Сейчас они уже одеты и собираются уходить.
– Когда поженимся? – спрашивает подругу Илья.
– Нетерпеливый какой. Рано еще. К тому же это почти ничего не изменит. Мы и так вместе.
– Не хочу прятаться. Надоело.
– А придется, – жестко отрезает она. – Наши папашки были кровавыми ублюдками, их жалеть не стоит. Но нам надо повременить, Илюшечка. Зачем привлекать к себе внимание? Складывается даже лучше, чем я предполагала. Твоему брату не до тебя, сейчас ему собственную шкуа, размером с небольшую копну, топает мимо, меня точно обдает ветром, замешанном на ядреных духах. Есть в этом аромате что-то тягостное, навевающее усталые мысли о бренности бытия и тихом погосте.
Тяжелый терпкий запах наполняет приемную, не желая выветриваться.
– До чего же забористый одеколончик у нашей Клавы, – говорю секретарше. – Один такой флакончик – и вражеской армии капец.
На этот раз она не заливается жизнерадостным смехом, только хихикает, лукаво лучась глазенками и грозя пальчиком.
Возвращаюсь в кабинет. Бориска сидит, воткнув зенки в стол, должно быть, стараясь сфокусировать их вроде линз и прожечь две дыры в отполированной поверхности.
– Так какое будет ваше распоряжение? – интересуюсь с таким непорочным видом, будто только что явился на свет и еще не успел окунуться в грязь несовершенного мира.
Он вскидывает на меня очумелые гляделки.
– Э-э-э… – похоже, он туго соображает, кто перед ним.
Потом машет рукой: дескать, не до тебя. Тихонько, как в палате тяжелобольных, выбираюсь в приемную, а оттуда – на улицу, где властвует бледно-сапфировый вечер и мягко светятся снежные сугробы. Под ногами то хлюпает жидкая грязь, то похрустывает снег, то трескается лед. Город-корабль поворачивает на весну.
* * *
Автор
Столько лет мечтал Принц стать хозяином отцовских заводов, а теперь, когда мечта сбылась, желает только одного: остаться в живых. Он почти вдвое увеличил штат охраны и затворился в коттедже, который стал для него всем: крепостью, офисом и местом споров о поэзии со Щербатым.
С первой встречи Принц привязался к неприкаянному поэту, одел с головы до ног, поселил у себя и запретил пить. Но со временем прелесть новизны иссякла, магнат уже обрывал Щербатого, когда того заносило (сам он поэзию любил в ограниченных дозах), все чаще велел что-нибудь принести, звал, если скучно, и гнал, когда поэт ему надоедал.
Прислуга тотчас заметила эту перемену и сделала свои выводы: стала держаться со стихотворцем на равных, и уже недалеко было до насмешек и издевательств.
Щербатый временами порывался уйти, но он угрелся здесь, свыкся с хорошей едой и не в силах был вернуться к бесприютности прежней жизни.
Но главное – он полюбил Принца странной сиротской любовью, прощая и язвительные уколы, и откровенные оскорбления. У него никогда не было друзей, только собутыльники, не было возлюбленной, только пьяные девки, вряд ли соображавшие, с кем они спят. Он потянулся к Принцу всей своей жаждущей любви искалеченной душой.
Сегодня Щербатый и Принц до полуночи читают стихи – свои и чужие. Щербатый декламирует нараспев, сивые волосы разлетаются, на кадыкастой шее вспухает жила. Кинув взгляд на часы, Принц прекращает чтение.
Поэт покорно отправляется в комнатку, которую считает своей, бледно-лиловую, обставленную мебелью из красного дерева, но еще долго не может заснуть, нервно кружит по небольшому пространству, кричит во весь голос и в отчаянии молотит по воздуху кулаками. При этом курит, не переставая, сминая окурки английских сигарет в старинной тяжелой серебряной пепельнице в виде морской раковины. Воздух в комнате густеет от табачного дыма. Внезапно Щербатым овладевает вдохновение. Открыв тетрадку, он строчит как одержимый по-детски наивные графоманские стихи…
Принц неторопливо умывается, тщательно чистит зубы, протирает лицо душистым тоником, увлажняет кожу кремом и заходит в спальню. На кровати, занимая место Марго, лежит его пресс-секретарь Альбина, ее тонкогубый рот выгибает холодная улыбка. Она излучает свежесть и чистоту молодого тела.
Альбина была любовницей Принца еще при жизни Марго, а теперь открыто водворилась в коттедже. Высокая, гибкая, с длинным бесстрастным лицом и опасной грацией змеи, она стала полноправной хозяйкой дома.
– Я, наверное, выгляжу идиотом, – неловко усмехается Принц. – Часами треплюсь с несостоявшимся стихоплетом.
– Почему? – улыбка уже откровеннее вьется по губам Альбины. – Ты завел придворного шута. Так поступали все монархи.
По ядовитому презрению, с каким она выговаривает слово «шут», можно догадаться, как она ненавидит Щербатого, как ревнует к нему любовника. На секунду Принц приходит в смятение, вдруг осознав, что эта женщина неуклонно берет над ним верх. Прежде она вела себя как раба, стараясь угодить его желаниям; теперь в ней пробуждается властность жены. Он все больше повинуется ей, точно его околдовали. Захочу, вышвырну тебя к чертовой матери, со злостью думает он, посмотрим, что тогда запоешь! И угрюмо понимает, что не сделает этого, она поработила его навсегда.
* * *
Из окон квартирки, что снимают они на пятом этаже «хрущевки», виден вход в университет. С расстояния около двух сотен метров старинное, замысловатой архитектуры здание выглядит почти кукольным, а его массивные двери – игрушечными.
Квартирка – место их встреч наедине. Здесь они почти не разговаривают, только жадно наслаждаются друг другом. Потом лежат без сил, обмениваясь односложными фразами. Надевают наушники, включают плееры и, слегка покачивая головами и подпевая, слушают рок, испытывая наркотический кайф.
Сейчас они уже одеты и собираются уходить.
– Когда поженимся? – спрашивает подругу Илья.
– Нетерпеливый какой. Рано еще. К тому же это почти ничего не изменит. Мы и так вместе.
– Не хочу прятаться. Надоело.
– А придется, – жестко отрезает она. – Наши папашки были кровавыми ублюдками, их жалеть не стоит. Но нам надо повременить, Илюшечка. Зачем привлекать к себе внимание? Складывается даже лучше, чем я предполагала. Твоему брату не до тебя, сейчас ему собственную шкурку спасать надо, так что мне осталось только обработать мать. Я безумно люблю тебя, Илюша, ты – все, что у меня есть.
Они целуются, долго не отрываясь друг от друга, и Илья в который раз смиряется.
В детстве он не знал отца. Когда Царь сидел в тюрьме, ему твердили, что тот в командировке («В Царьграде», – с лукавой усмешечкой говорила мать). Потом Царь появился в семье – чужой человек, властный, самоуверенный и грубый; Илья боялся и ненавидел его. Мать раздражала Илью невежеством, примитивной хитростью, приземленной практичностью. Он стыдился своих родителей. Затем мать исчезла, ее место заняла пустая деваха, вызывавшая в нем презрение и брезгливость.
Настоящей матерью, строгой, понимающей, нежной, любимой стала для него Кира. Она даже не смысл его жизни, а сама жизнь.
Они порознь выходят из подъезда и отправляются на занятия.
* * *
День начался тревожно и нервно. За завтраком Принц наорал на горничную, что бывало крайне редко, с прислугой он старался держаться корректно. Сегодня ему – впервые за несколько дней – предстояло выйти из коттеджа в открытый мир, где, возможно, его ждал убийца.
Он никогда бы не покинул коттедж, но губернатор, который отправлялся во Францию, прихватив с собой местных предпринимателей, включил его в состав делегации. Отказаться от столь лестного приглашения значило надолго лишиться расположения власти. Это всемогущий Царь был с хозяином области на «ты», поговаривали даже, что этих двоих связывали некие темные делишки, а ему, Принцу, необходимо завоевывать губернаторскую благосклонность.
К тому же он представляет, что произойдет, если о его отказе разнюхают пронырливые репортеришки. Когда газетенки, работавшие на его врагов, прямо намекали, что Принц – безжалостный убийца Царя, а затем и Кота, это было еще терпимо. Но обвинений в трусости он допустить не может и страдает, распяленный между ужасом и гордыней.
Рядом с ним нет никого, кому он мог бы признаться, что все его сильное тело сковано животным страхом. Даже перед любовницей Принц не открывает свою пугливо сжавшуюся душу, боясь выглядеть в глазах Альбины трусливым ничтожеством и дать повод презирать его, только жадно целует на прощание и обещает привезти подарок из Парижа.
Потом бросает Щербатому:
– Собирайся, поедешь со мной. Проводишь.
Сам он уже одет, на его коричневый в тонкую полоску пиджак накинуто черное пальто.
– Я сейчас, сейчас… – шепелявя, бормочет поэт и торопливо напяливает болотного цвета куртку с капюшоном.
Они выходят под чистое утреннее небо. На расчищенной дорожке перед коттеджем лежат тени от голубых елей. Шофер распахивает перед Принцем дверцу черного «роллс-ройса». Магнат усаживается, следом влезают Щербатый и два телохранителя. Длинная машина, блестя на разгорающемся солнце, трогается с места,
