Зима-весна-лето. Московские сказки.

раскатанное тонким слоем тесто. Закрывая каждый угол, стремиться к идеальности круглой формы в ущерб количества никто не хотел. Аня суетилась над противнем, покрывая тесто утроенным слоем томатного соуса, еще горячего после варки, пахнущего базиликом и чесноком.
– Ты так места не оставишь для остального, – сказала мама, не вмешиваясь в ее творческий процесс.
– Влезет, все влезет! – уверенно ответила дочь, придвигая к себе миски с нарезаными овощами, колбасой, ветчиной и много чем еще, что было в холодильнике. Здесь можно было встретить и тонкие ломтики яблока, и пару колец ананаса.
На первый взгляд укладка ингредиентов носила хаотичный характер, но наш юный повар уверенно накидывал овощи и мясо, особо не заботясь, что было рядом и как это в итоге будет на вкус. Я несколько раз вносил предложения по раскладке, но решил лучше вернуться к натирке сыра, которого заказали много, если быть точным, то: «Вот столько!», что означало полный эмалированный таз.
– Я сама! – Аня схватила чашку с сыром, и на ее полотно посыпался желтый снежок из сыра. Где-то возникали неровные барханы, в других местах он проваливался, не найдя твердой опоры. Сколько бы я не натер в итоге, все было бы уложено, утрамбовано, вбито, запрессовано на противень.
Наконец противень ушел в печь, осталась гора немытой посуды, ожидавшей свою жертву. Жена куда-то испарилась, найдя новое неизвестное крыло в нашем огромном двухкомнатном замке, поэтому выбор в очередной раз пал на меня.
– Пап, – Аня села за стол, собирая с него крошки сыра. – А ты обещал рассказать, откуда появилась пицца.
– Обещал? Хм, может быть. Но я точно не знаю, могу предположить.
– Расскажи, а я решу, правда, или нет.
– Так уж ты и решишь, – засомневался я.
– Конечно, я же умная, скоро в школу пойду.
– К счастью, еще не скоро, – вслух про себя проговорил я. – Ладно, слушай тогда продолжение нашей истории.

«Дом у озера и как придумали пиццу

Распрощавшись с Рудольфом, снабдившим их хорошим запасом провизии, друзья отправились  в путь. Все границы владения людоеда были отмечены высокими столбами с огромными указателями: «Стой! Здесь живу я, людоед! Если ты войдешь на эту землю, то я тебя съем. Заранее прошу прощения. Рудольф». Эти столбы было видно за несколько десятков метров и разве что слепой не смог бы понять, что туда идти не стоит.
Дорога извивалась вдоль реки, брызги холодных вод придавали путникам бодрости на ярком палящем солнце. Стали заканчиваться леса, впереди блестели на солнце снежные шапки высоких гор, навстречу все чаще стали прилетать чайки, удивленно глазевшие на заблудившихся путешественников, редкий человек проберется в эти места, редкий человек вернется из этих мест. Речка вильнула влево, скрываясь в пологом склоне, а перед ними, словно встав из-под земли, вырос высокий густой сосновый лес. Он манил своей прохладой, спасением от зноя. Они вошли в него, и деревья закрыли выход. Если бы они захотели вернуться, найти дорогу назад, то тропа все равно уводила бы их все глубже и глубже в лес, туда, где начиналась другая земля, которую они так долго искали.
Но друзья и не стремились назад, воздух, пахнущей терпкой смолой, всплески волн впереди, далекие и близкие крики чаек манили их вперед. Кот даже почувствовал, что где-то рядом ловят рыбу, о чем он не преминул доложить немедленно, убежав далеко вперед. Лес расступился, также внезапно, как и вырос, и перед ними открылось великое озеро. Завороженные, они встали на его берегу, не в силах оторвать взгляда от прозрачных, чуть голубоватых вод, над которыми неспешно летали белые чайки, приветствуя гостей неистовым криком.
– Как здесь красиво! – воскликнула Розалина, подбежав к воде, вода была прохладная, но мягкая и нежная, как шелк.
– Луиджи, ты думаешь, это то озеро, о котором говорил тот аптекарь? – спросил Марчелло.
– Возможно, мы уже повидали много такого, что теперь я могу поверить во что угодно, – ответил Луиджи.
– Какой ты стал легковерный, – фыркнула Моника, показав Луиджи язык. – Озеро, как озеро.
Марчелло сокрушенно покачал головой, он был моложе Луиджи и Моники, но в вопросах любви был куда опытнее, и эта игра разочаровывала его. Прибежал Черныш, довольный, он уже успел ухватить у рыбака одну рыбку и съесть ее, впрочем, рыбак сам отдал коту рыбу, выбрав из улова самую красивую.
– Что, все еще ругаются? – спросил Черныш Марчелло, наблюдавшим за тем, как Розалина собирает разноцветные камешки на берегу.
– Да, и никак никто не может сделать первый шаг.
– Да, они еще дети, что с них взять, – рассудительно промяукал Черныш. – Вот у меня было столько возлюбленных, ты даже представить себе не можешь. Я не совру, если скажу, что в каждом десятом котенке в Италии течет моя кровь.
– А то и в каждом втором, – улыбнулся Марчелло.
– Нет, это уже перебор, я не настолько хвастлив, – кот довольно выгнул спину и потянулся, нежась на солнце.
– Но вполне хвастлив, – заметил Марчелло..
– Конечно, я же кот. Кстати, нас ждут на обед. Тот милый человек, что угостил меня свежей рыбкой, пригласил меня, ну и вас, конечно же, я попросил, так вот нас ждут. Может пора разнять этих глупцов и пойти уже обедать, а то как-то в животе урчит.
– Ты же только что съел рыбку.
– Ну, это просто смешно, всего одна рыбка, – удивился кот. – Марчелло, я тебя не узнаю.
Они подошли к Луиджи и Монике, все это время спорившими друг с другом, намереваясь даже поколотить друг друга. Кот громко мяукнул, прекращая их спор, и сказал:
– Ребята, пора бы уже успокоиться. Луиджи, скажи, что любишь ее, а ты Моника, скажи, что любишь его.
– Никогда! – воскликнули они оба, повернувшись друг к другу спиной.
– Ну и стойте так, а мы пошли в гости к рыбаку, – сказал Черныш, и они с Марчелло пошли забирать развеселившуюся Розалину.
– Подождите нас! – крикнула Моника, она схватила Луиджи за руку, но, спохватившись, хотела высвободиться, но он сжал ее ладонь.
– Черныш прав, – тихо сказал Луиджи, когда троица ушла довольно далеко.
– Ты уверен? – прошептала она.
– Да, все так и есть.
– Ага, – сказала она, никто не решился сказать напрямую, боясь этих простых слов».

– Пап, а почему они боятся сказать, что любят друг друга? Я вот же не боюсь сказать, что люблю тебя и маму.
– Подрастешь, поймешь, – ответил я. На кухню вошла мама. – У мамы спроси.
– Так, на этот вопрос я отвечать не буду, – сразу отрезала мама.
– Ну почему? Папа тоже долго молчал, как Луиджи?
– Слишком долго, – ответила жена, припоминая мне мою былую нерешительность, незабытую и всплывающую всегда в самый неудобный момент.
– Да? – удивилась дочка. – А расскажи?
– Ну,уж нет, – сказал я. – Мы же сказку решили рассказывать.
– А мне все интересно! – ответила дочь.
– Рано тебе еще, не доросла, – сказала мама. Она заглянула в духовку, наша пицца была уже почти готова.

«Кот привел друзей к дому рыбака. Это был небольшой складный дом с красивыми резными ставнями и красной крышей из узорной черепицы. Домик был почти сказочный, из печной трубы шел белый дымок, пахло свежей рыбой и хлебом.
Они вошли в дом, где их уже ждал хозяин. Рыбак был далеко немолод и вряд ли кто-то точно мог бы назвать его возраст. Густая седая борода, такие же серебряные волосы с черными прядями, как воспоминание о молодости. Он был высоким и широким в плечах, настоящий гигант с длинными руками, но теплыми и добрыми глазами.
– Здравствуйте, хозяин, – поздоровался Луиджи.
– Здравствуйте гости дорогие, – ответил хозяин, голос его был под стать фигуре, громкий и плотный. – Вы как раз вовремя, я собирался начать готовить пиццу.
– А что это такое? – Розалина подошла к столу, с интересом глядя на шарик теста и кучу мисок. – Меня зовут Розалина. Это Луиджи, мой брат, Моника, его невеста, Марчелло, мой друг и Черныш, наш храбрый кот.
– Очень приятно, Розалина. С Чернышом мы уже знакомы. А меня зовите просто рыбаком. Я так давно живу на этом свете, что уже забыл свое имя.
– А разве такое возможно? – удивилась Моника.
– Конечно, особенно здесь. На этом озере время безвластно над нами.
– А что такое пицца? – спросила Розалина.
– О, я вам расскажу. Меня научил ее готовить один пастух.
Рыбак стал раскатывать тесто, придавая ему идеально круглую форму.
– Я встретил этого пастуха до того, как нашел это озеро. Он, как и я, искал место для жизни, где не будет ни войн, ни болезней, ни лжи, ни обмана. Только я нашел его, а он не захотел, он привык быть в дороге, это и был его свободный мир. Остановились мы с ним в одном домике у доброй вдовы. Давно у нее не было гостей, и она не знала, как нас угостить. И тогда пастух научил меня делать пиццу. Он рассказал, что когда был маленьким, то все время болел. Родители сбились с ног в поисках лучших врачей, но болезнь никак не отступала. И тогда его отец, чтобы развеселить сына, приготовил для него картину нашей страны, рассказывая ему о тех землях, где он побывал и что видел. Мальчику так захотелось самому все увидеть, что вскоре он начал выздоравливать. Уже потом, когда вырос, он решился осуществить свою мечту, и пошел по свету, ища работы только для пропитания и развлечения.
– А сейчас будете рисовать картину на тесте? – удивилась Розалина.
– Конечно. Вот смотри, я тебе покажу свой родной дом, – рыбак принялся намазывать один сектор круга красным соусом. – Летом все поля покрыты красными цветами, а по зеленым лугам бродят бесчисленные стада коров.
Он положил в сектор зеленых овощей и несколько ломтиков говядины.
– А можно мне? – попросила Розалина, рыбак кивнул. Она взяла желтую горчицу и немного помазала другой сектор, а оставшееся место закрасила красным соусом. – А у нас летом растут ромашки и маки! А еще у нас много белых козочек и важных куриц!
Она положила на сектор кусочки брынзы и вареной курицы. Луиджи подошел и оставшиеся места заполнил зеленью.
– И везде растет густая сочная трава, – сказал Луиджи.
– Дайте мне! – воскликнула Моника, подбегая к ним. – А у меня дома видимо невидимо огромных и спелых помидор!
Моника закрасила свой сектор красным соусом и наложила на него круги нарезанных помидор.
– И всегда была самая вкусная ветчина! – Моника положила сверху помидор большие куски ветчины и засыпала все зеленью.
– Мой отец рассказывал, что есть земли, где рядом плещется море, и нет огромных полей и лесов. Там пахнет солью и свободой, – он смешал оба соуса на свободном месте теста, положив сверху очищенные креветки, кусочки соленой рыбы и маслины.
– И над всеми землями светит теплое и доброе солнце, согревая нас, питая нас и защищая от бурь и метелей, – сказал рыбак, посыпая все золотистым светом из тертого сыра. – Это и есть наша Италия.
Подняв пиццу большой деревянной лопатой, он сунул е в печь. Пока ребята смотрели, как печется пицца, на столе появились кувшины с молоком, тарелки с козьим сыром, ветчиной, соленой рыбой и тонким хлебом, мисками с оливковым маслом, виноградом, апельсинами, дыней, арбузом, помидорами. Стол был заполнен полностью, но все же находилось место для новой миски или тарелки. Как только пицца испеклась, рыбак нарезал каждому по кусочку земли, кладя на тарелку часть всей Италии».

– По-моему, и наша пицца готова, – сказал я, заглядывая в духовку, края теста уже сильно подрумянились и стали темнеть.
– А у нас тоже часть Италии?