Зима-весна-лето. Московские сказки.

мама.

* * * * * * *

«Потомственный людоед и черный
цветок

Розалина проснулась раньше всех. Еще только-только вставало солнце, сонно зевая на небосклоне. Рядом спали глубоким сном Луиджи и Марчелло, уставшие после ночной рыбалки. Она встала так, чтобы не разбудить Монику, и подошла на цыпочках к котелку. В воде лежала разделанная рыба, ожидая утренней готовки. Странно, что Черныш не проснулся, но что-то подсказывало Розалине, что ночью его как следует угостили рыбой, на это указывали чешуя и хвосты, лежавшие кучкой в небольшой ямке, а также сытое мурлыканье кота.
Спать больше не хотелось, поэтому Розалина решила немного прогуляться. Нацепив свою сумку, она проверила свои сокровища, веточка с ягодками была при ней, платок Донны Гномы, дудочка и еще всякая дребедень маленькой воображалы: простой гребень, осколок зеркальца, пара бусинок и много чего еще, чего Розалина уже и припомнить не могла, каждый раз с удивлением обнаруживая это у себя в сумке. Она пошла гулять по полю, на ходу собирая полевые цветы. Скоро получился красивый венок для нее и Моники. Цветы качали бутонами на ветру, щекоча голые ноги, в траве шелестели полевые жители, разбегаясь в разные стороны при ее появлении, и еще долго ворча недовольными пискливыми голосками. А Розалина шла все дальше, сильно удаляясь от места привала. Вот уже и не видно было высокого дуба, только огромное поле вокруг. И тут она поняла, что потерялась.
Отыскать свои следы в волнах цветов невозможно, ветер начисто выровнял ее дорожку. Розалина вертела головой, не зная, куда пойти. Луиджи как-то учил ее ориентироваться по солнцу, но она не могла вспомнить, где оно было, когда она ушла.
– Гуляете? – спросил ее приятный баритон.
Розалина обернулась и увидела перед собой толстенького мужчину в дорогом темно-зеленом камзоле и смешных малиновых шароварах. На ногах у него были остроносые красные сапоги, а на голове, едва прикрывая кудрявые рыжие волосы, сидела смешная шляпка с огромным гусиным пером. Вид у него был настолько комичный, что девочка непроизвольно прыснула от смеха, закрывая рот ладошкой, чтобы не обидеть его, но мужчина шире улыбнулся, заморгав маленькими глазками и часто потерев свой несуразный нос картошкой.
– Доброе утро, уважаемый сеньор, – Розалина сделала изящный реверанс, слегка оттянув край платья. – Я заблудилась, ищу дорогу обратно.
– О, заблудились? – с искренним сожалением сказал мужчина. – Это очень плохо, поверьте, мне очень жаль.
– Но вы в этом не виноваты, – удивилась Розалина. – Я сама пришла сюда, засмотревшись на цветочки.
– О, это очень плохо, – сокрушался мужчина. – Вы пришли в мои владения, ох, как плохо. Позвольте, я представлюсь. Меня зовут Рудольф.
– Очень приятно, а я Розалина, – ответила девочка, не понимая, почему он стал таким обеспокоенным.
– Еще раз повторю, что мне действительно очень жаль, – сказал мужчина. – Но, раз уж вы сами пришли в мои владения, то мне придется вас съесть.
– Меня? Съесть? – сильно удивилась Розалина, не успев даже испугаться. Вид этого странного субъекта смешил ее, и она не могла увидеть в нем и тени опасности. – Но разве можно есть маленьких девочек?
– К сожалению, да, можно. Понимаете, я людоед, нет, не подумайте, я этим вовсе не горжусь, – Рудольф снял шляпу и вытер потный лоб большим белым платком, на котором была вышита большая буква Р. – Но я вынужден это сделать, такова моя природа, ничего не попишешь.
– И часто вы едите маленьких девочек? – возмутилась Розалина.
– Признаться, не часто. Точнее, никогда не ел. И не хочу.
– Тогда не ешьте, зачем себя мучить?
– Не могу, видите, оно само, это не моя воля, – вздохнул мужчина и показал пальцем на ее ноги.
Розалина и не почувствовала, как ее ноги обвил уже липкий крепкий плющ, и она не могла и сдвинуться с места. Девочка попыталась освободиться, но ничего не вышло.
– Отпустите меня, я буду кричать! – возмутилась Розалина. – Мои друзья придут сюда, и вам будет плохо!
– Что ж, может быть. Но они вас не услышат, как ни старайтесь, – ответил Рудольф. – Это волшебная земля, кто сюда сам придет, тот не сможет уйти.
Розалина закричала, что есть мочи, но крик, вырвавшись из ее груди, словно повис в воздухе, не находя пути, и упал на землю, разбиваясь на ноты и эхо. Она попробовала еще раз, вложив в крик все силы, но он не долетел даже до Рудольфа, который сокрушенно вздыхал, вытирая пот большим платком.
– Видите, вы бессильны, и я бессилен. Я потомственный людоед, мой отец был людоедом, моя мать, мой дед, бабка, прадед и так далее, столько поколений уже сменилось, страшно сказать, а сколько людей было съедено, ужас какой!
– И вы едите людей? Разве вам не стыдно?! – разозлилась Розалина. – Как можно быть таким злым?!
– О нет,  я совсем не злой, что вы. Признаться, я не съел еще ни одного человека. Очень жаль, что мне попались именно вы. Вы мне очень понравились. Обещая, мой долг не принесет мне удовольствия, и я буду вас вспоминать и жалеть.
– Это просто возмутительно!
Рудольф вздохнул и щелкнул пальцами. Появилась красивая карета, запряженная тремя белыми лошадьми. Лошади презрительно посмотрели на Розалину и фыркнули в удила.
– Фу, какая она маленькая, – сказала одна лошадь.
– А какая у нее некрасивая грива, – сказала другая.
– И у нее нет хвоста! – возмутилась третья.
– Я не лошадь! – крикнула им Розалина, взбешенная их комментариями.
– Она еще и не лошадь, вот уродина, – заржала первая, остальные поддержали ее громким ржанием.
– Ну, милые мои, потише. Это наша гостья, – сказал Рудольф и помог Розалине сесть в карету.
Усевшись на мягкий диван, оббитый дорогим бархатом, девочка успокоилась. Карета тронулась, кучера у нее не было, но хлыст сам подгонял лошадей, часто начинавших лениться. Рудольф достал из ящиков несколько коробок с конфетами и улыбнулся.
– Это вкусные конфеты. Я их сам делаю. Попробуйте, я надеюсь, что вам понравится.
Розалина попробовала одну конфету, эта была слива в шоколаде. Попробовала вторую, это была клюква с клубникой в шоколаде. Взяв третью, она зажмурилась, во рту все загорелось от красного перца, но вскоре этот пожар потушил мятный крем.
– Вот эта просто сногсшибательная, – выдохнула Розалина.
– Да, мне она тоже нравится. Думаю сделать их больше и подарить друзьям, – Рудольф вздохнул. – Но у меня нет друзей. Если бы они у меня были, то мне пришлось бы их съесть.
– Тяжело жить без друзей, – согласилась Розалина.
– Да, вы абсолютно правы.
Они проезжали мимо огромного стада овец. Все овцы были аккуратно выстрижены, каждая имела свои стиль, у некоторых шерсть была даже покрашена в разные цвета. Розалина загляделась на них, но овцы не обращали на нее никакого внимания, дефилируя друг перед другом новыми прическами, другие же монотонно жевали траву, а другие презрительно глядели на них, гордясь своими впалыми боками.
– Это моя отара овец, – Рудольф весь загорелся. – Я отправляю к ним каждую неделю ножницы-стилисты, видите, какие они все разные и красивые?
– Вижу, – ответила Розалина, но, подумав. Добавила. – Но они все равно все одинаковые. Мне кажется, что обыкновенная овечка гораздо красивее.
– Вы знаете, я тоже так думаю, но они требуют новизны, хотят быть красивыми. Залетел к нам как-то ветер из дальних стран, они им надышались, вот никак не могу с ними сладить. А если не пойдешь им навстречу, так житья не дадут, как станут возле дворца, как начнут блеять, что они овцы и имеют права на красоту, с ума сойти можно.
– Весело у вас здесь, – улыбнулась Розалина. – А овец вы тоже не едите?
– О, нет, ни за что, – замотал головой Рудольф. – Я вообще мяса не ем. Бывает, поймаю себе пару окуньков, а так и не хочется.
– То есть вы вообще животных не едите?
– Нет, не ем. Мне их жалко, – улыбнулся Рудольф.
– А маленьких девочек не жалко?
– Еще больше жалко, но понимаете, против своей природы ничего не сделаешь. Таким я родился. Извините.
– Вы знаете, я на вас почти уже не сержусь. Мне кажется, что вы очень добрый человек.
– О, спасибо, но я не человек. Я людоед, а значит немного волшебник. Только у меня получается все не очень хорошо, видите этот холм?
Они проехали миом странного холма, напоминавшего слона. У холма был хобот, которым он недовольно мотал, а трава на холме то поднималась, то опускалась, будто бы слон хлопал ушами.
– Это я хотел наколдовать слона, но что-то напутал, и получилось холмослон. Очень недовольный, надо сказать. У него прескверный характер, может проходящего мимо окатить водой. В подтверждении его слов их карету окатила мощная струя воды, а холмослон довольно захлопал травой-ушами, издавая глухие трубные звуки.
– А зачем вам слон? – удивилась Розалина.
– Ну как зачем? Я думал, что он будет ходить и поливать мои клумбы, но я что-то напутал.
– А что вы еще наколдовали?
– О, да много чего, почти все уже забыл. А, есть еще шкаф-жираф.
– А это что еще?
– Сложно описать, увидите, как приедем во дворец. Я хотел себе жирафа, чтобы он мне помогал доставать вещи с самых высоких полок, но опять напутал что-то. Маг из меня никудышный.
– Зато смешной!
Они подъехали к дворцу, лошади нетерпеливо фыркали, подгоняя их, им хотелось быстрее вернуться в стойло, где их ждал свежий овес. Рудольф проводил Розалину во дворец, вежливо открывая перед ней дверь.
В центральном зале на всех стенах висели портреты страшных людоедов. У каждого были огромные желтые зубы, а в руках они держали большую вилку и нож.
– Это мои предки, – представил портреты Розалине Рудольф. – Все самые кровожадные людоеды. Один я не удался.
Портреты презрительно повращали на него глазами, а потом уставились на Розалину, у некоторых даже потекла слюна, шумно капая на пол. Одна из людоедш на портрете стала манить ее к себе, готовя свою вилку, чтобы впиться в Розалину.
– Какие они страшные и противные! – с чувством сказала Розалина.
– Да, они меня тоже пугают, – сказал Рудольф. – Пойдемте быстрее, я стараюсь здесь не задерживаться, а то они еще ворчать начинают.
– Портреты стали рычать, кто-то громко чихал, остальные же фыркали под нос, теребя большие бороды и усы. Рудольф провел Розалину на огромную кухню. Как только они вошли, печь, страшно больших размеров, тут же зажглась, вверх взлетели острые ножи, завертелся точильный круг, ножи летели возле него, раздался лязг, полетели искры во все стороны. Из шкафа выполз огромный противень и лег рядом с Розалиной, предлагая ей в него лечь. А пока ножи уже шинковали туда морковку, картошку, лук, из кувшина наливалось пахучее масло – все вокруг вертелось так, что у не Розалины аж дух захватило.
– Так, надо рецепт проверить, – сказал Рудольф и щелкнул пальцами.
На кухню вошел недовольный жираф, вместо туловища у него был вместительный шкаф. Рудольф достал нужную книгу из шкафа, а жираф, не обращая на него внимания, занялся поеданием занавесок. Пожевав их немного, он с досадой выплюнул их обратно, заносчиво задирая вверх морду.
– Рудольф, вы сказали, что вы животных не едите, верно?
– Да, все верно, не ем.
– А может вы заколдуете меня в какое-нибудь животное, тогда вам не придется меня есть? – с надеждой спросила Розалина.
– О, нет. Я опять что-то напутаю. Поверьте, лучше я вас съем, – вздохнул он.
Розалина опечалилась, стать жаркоем, пускай и даже для такого приятного