ответил я.
– А что это такое? Слово, какое смешное.
– Есть еще миллилитр, – добавил я, – а миллиметр – это единица измерения длины. Давай попроще, помнишь черточки на линейке?
– Ага.
– Так вот расстояние между черточками и есть один миллиметр, а десять черточек вместе дадут один сантиметр.
– А они что все одинаковые? – удивилась дочь.
– Конечно одинаковые.
Аня сбегала за линейкой и стала сравнивать, пробуя отмерить все своими ногтями. Удостоверившись, она сказала.
– И вправду одинаковые. Но они такие маленькие, зачем это надо?
– Чтобы измерять с высокой точностью. Есть еще меньше, но об этом рано еще. А ты заметила, что эти слова похожи?
– Миллиметр и сантиметр?
– Да, что в них общего?
– Метр!
– Верно. А вот метр это и есть исходная единица длины, – я попытался показать руками один метр, но потом решил найти рулетку.
– А сколько в тебе метров? – спросила Аня, рассматривая рулетку.
– Померь, – предложил я.
– А я не достану.
– Встань на стул.
Аня встала на стул и стала опускать ленту до пола, упираясь рукой мне в голову.
– 1 и 80, – сказала она. – Это сколько?
– Это 1 метр и 80 сантиметров. Санти по латыни – это сто, а милли – это тысяча.
– Тысяча это сколько?
– Это десять раз по сто.
– Ага, значит метр это сто сантиметров, да?
– Верно. А сколько миллиметров?
– Тысяча? – неуверенно спросила дочь.
– Именно. Все верно, – ответил я.
– Ты ее в прорабы готовишь? – спросила жена, войдя в комнату. – Что-то вы припозднились. Нам завтра на работу, а тебе, Аня, в садик.
– Мама, ну папа только начал сказку рассказывать.
–Ты давай, ложись на кровать, – скомандовала мама.
– Папа, а почему звездочка скрипела? Разве звездочки скрипят?
– А, ты про это. Помнишь, у тебя на велосипеде есть цепь, ты ее еще педалями крутишь?
– Ага. Она вся в масле, я даже испачкалась!
– А потому, что нечего трогать то, что не разрешали, – сказала жена.
– А помнишь, на что эта цепь надета? – спросил я.
– На такие кружки со стрелами.
– А на что похожи эти кружки? Вспомни, они похожи на звездочку.
– Верно, только у нее много-много концов!
– Верно, такие детали и называют звездочками. Ну что, давай слушать дальше или еще вопросы есть?
– Нет, давай дальше, а то мама злится.
«– Заперто! – с досадой сказал Марчелло.
– Смотрите! – воскликнула Розалина, указывая на центр зала.
В центре зала стал проявляться большой деревянный стол, затрещал дровами камин слева. Из соседней залы выпорхнула маленькая фея в тонком голубом платье и зелеными волосами. Глаза у нее были черные, как смола, и смотрела она на них недружелюбно, словно укоряя в чем-то. Фея села на высокий стул у стола и небрежно стала перебирать ягоды на блюде, не дотрагиваясь до них руками. Потом она взмахнула волшебной палочкой и на столе появилась ваза с чудесными цветами. Она недолго любовалась ими, еще пара взмахов, и цветы почернели, превратились в ядовитых змей, зашипевших на вошедших ребят. Змеи сползли на пол и двинулись к ребятам. Марчелло и Черныш выступили вперед, а Моника уже нацелилась на самых первых, намереваясь пригвоздить их к каменному полу точными выстрелами. Все испугались, Розалина прижалась к брату, но тот стоял спокойно, его рука держала кинжал, но лезвие было безмятежным, а ручка тянула руку вниз.
За феей в залу вошла старуха во всем черном. Ее седые волосы были стянуты в упругий пучок, а зеленые глаза смотрели на вошедших довольно дружелюбно. Она махнула рукой, и змеи исчезли. Фея недовольно хмыкнула, но не стала возражать.
– Не подходи к нам! Я тебя не боюсь! – воскликнула Моника, выходя вперед с луком, в натянутой тетиве уже была самая острая стрела, направленная точно в Стерволину.
– О, Моника, – улыбнулась женщина и села во главе стола. – Как долго я тебя ждала к себе в гости, а ты все бегала от меня. Разве это учтиво, заставлять пожилую женщину ждать?
– Ты мне зубы не заговаривай! Отпусти моих друзей, а то! – запальчиво закричала Моника.
– А то ты меня закидаешь тюльпанами? – спросила Стерволина, засмеявшись. Моника почувствовала, как твердая стрела в ее руке обмякла, превратившись в нежный розовый тюльпан. Она сорвала с себя колчан со стрелами, но там были только цветы. – Моника, тебе больше идут цветы. Ты красивая девочка, нечего строить из себя мужчину.
Стерволина жестом пригласила всех сесть за стол. Стулья послушно отодвинулись, ожидая гостей. Ребята расселись, к коту тут же прилетела белая салфетка, сама завязавшись у него на горле. На столе появилось угощение, но никто не смел притронуться, пока не услышали довольное чавканье Черныша, занявшегося поеданием большой тарелки со сметаной.
– Вы пришли искать фею Циндереллу? Так вот она, сидит здесь рядом, – сказала Стерволина, фея презрительно посмотрела на гостей.
– А вы нас не будете превращать в каменные скульптуры? – спросила Розалина, ей страсть, как хотелось попробовать этот замечательный пирог, стоявший рядом с ней, а из кружки пахло таким теплым и вкусным молоком, что все внутри сжималось от голода.
– Конечно, нет, моя милая, – улыбнулась Стерволина. – Вы не бойтесь, поешьте, а потом я вам все расскажу.
– Но ты же посылала за нами своих шпионов? Твои волки охотились на нас! – воскликнула Моника, с трудом превозмогая желание есть, Розалина уже сдалась и жадно поедала пирог, запивая большими глотками молока.
– О, Моника, милая и бесстрашная Моника, – сказала Стерволина. – Мои волки хотели привести вас ко мне, а вы от них бегали.
– Но это же твой лес? Почему он такой страшный? – спросил Луиджи.
– Это не мой лес, я просто в нем живу, как и многие, – ответила Стерволина. – Когда-то давно, очень давно, фея Циндерелла была еще тогда совсем юной феей, тогда я жила среди людей. У меня был дом, небольшая лавка, где я торговала лечебными травами. Была у меня и внучка, но да что о ней вспоминать, умерла она. И тогда я не смогла больше оставаться рядом с людьми. Черный лес существовал еще до меня, мне кажется, что он такой же древний, как этот мир. Сюда можно попасть по ошибке, но большинство попадает сюда заслуженно. Вы же видели наш парк из скульптур?
– Они ужасные! – воскликнула Розалина, совершенно успокоившись после еды. Она не видела в Стерволине злую ведьму, как описывали ее другие, перед ней сидела грустная добрая бабушка.
– Они ужасны своими поступками, мыслями. Когда человек переходит определенную черту, Черный лес забирает его к себе, делая из него каменную статую. Но больше места в лесу нет, люди скоро останутся лицом к лицу с самими собой. Черный лес и меня забрал к себе, но я и сама этого хотела.
– А как же твоя слепая маска, которая бродит по лесу каждую ночь? – спросила Моника, поддавшаяся искушению и съевшая все до крошки. Уже давно она так вкусно и сытно не ела.
– Да, это моя маска. Она вырвалась из меня, я породила ее, но я ею не управляю. Все, что накопилось во мне плохого, освободилось здесь, теперь она вершит здесь свой порядок ночью, справедливый порядок.
– Но зачем ты превратила лесника в каменную статую? – спросила Моника. – Он же был хороший человек!
– Никто его не превращал. Просто в один момент он искупил свою вину и нашел дорогу из лесу. А вернуться за тобой он не смог. Не вини его, он никак не мог этого сделать, – объяснила Стерволина.
– Но я сама видела этот камень, в который ты его превратила! – вскричала Моника.
– Не кричи, ты видела только камень, остальное сделал твой страх. Черный лес питается вашим страхом, он управляет вами, владеет вами, – Стерволина сделала незаметный жест рукой и на столе появились чашки с ягодами и кувшины со сливками. – Ешьте, не бойтесь. Мы с Циндереллой почти ничего не едим, а принять гостей нам в радость.
– Только не мне, – угрюмо пропищала Циндерелла.,– я бы вас всех отправила бы обратно в лес.
– Фея Циндерелла имеет право не любить людей. Именно поэтому она здесь, – пояснила Стерволина.
– Но фея Яголина сказала, что тебя похитили, и мы пришли тебя выручать, – удивилась Розалина. – Почему она так сказала?
– А, эта глупая Яголина, – раздраженно замахала крыльями Циндерелла. – Опять все напутала. Я ее засунула в арбуз, чтобы она помолчала хотя бы до конца лета. Видимо ей голову сильно напекло в поле!
– Мы нашли ее в пшеничном поле, – сказал Луиджи.
– Тем хуже для нее, – фыркнула Циндерелла.
– Но Донна Гнома сказала, что гномы платят тебе за проход через лес мешки с алмазами, зачем тебе столько? – спросил Марчелло.
– А, Марчелло, Донна Гнома стала такой забывчивой. Я не смогу сделать тебя из плоти и крови, да и не надо вам это, ты поможешь своим друзьям, путь вам предстоит долгий, – сказала Стерволина. – А алмазы и рубины они приносят сами. Я ими топлю камин.
И только сейчас все увидели, что в камине потрескивают не дрова, а сверкающие алмазы, большие рубины.
– Но зачем они это делают? – удивился Луиджи. – И как они проходят через лес?
– Под дворцом есть туннель, выводящий их из леса, второй конец туннеля соединен с их горой. Они сами его прорыли. Каждый год они добывают из земли бесчисленное множество алмазов, рубинов, сапфиров и других камней, и каждый год их охватывает ужас, что будет, если все это попадет в руки людям. Такое богатство способно унести за собой тысячи жизней. Часть камней они теряют по дороге, и их находят люди, а большую часть они оставляют здесь, чтобы Черный лес забрал их себе.
– Но если им столько не надо, то зачем они их добывают? – удивилась Розалина.
– Потому, что не могут иначе. Они созданы, чтобы добывать алмазы, плавить золото – это их жизнь, – объяснила Стерволина.
– Но почему бы не раздать эти алмазы беднякам, чтобы они больше не голодали? – спросил Луиджи.
– Ты сам можешь ответить на этот вопрос, бедный Луиджи. Разве деньги приносят людям счастье? Если человеку дать все, то он превратится в короля, ему не к чему будет стремиться, незачем будет развиваться. А если ты дашь одному, то другие будут завидовать, нет, ничего хорошего из этого не получится. Люди должны научиться сами помогать друг другу, а помощь заключается не в милостыне, истинная помощь – это дать человеку самому заработать себе на хлеб, создать семью, вырастить достойных детей.
– Да что ты им объясняешь? – возмутилась Циндерелла. – Все люди одинаковые. Все они наглые, беспардонные, жадные, несправедливые, подлые свиньи!
Фея взлетела вверх и стала кружить над столом, осыпая их то лепестками роз, то иголками. Она так кружила добрых пять минут, пока не устала и села обратно.
– Вот сколько я им добра сделала? А моя сестра Малина? Только эта дурочка Яголина продолжает им помогать! – фея Циндерелла сверкнула глазами, и все лепестки превратились в пепел. – Все, все, что я создала, все они уничтожили. Все мои поля с прекрасными цветами, вырубили мои чудесные тенистые леса, сожгли мои прекрасные цветы! Осквернили прозрачные озера, уничтожили целебные ключи, сделали реки ядовитыми! Все, что мы создали – они уничтожили! Почему я должна их любить?! Я больше и палочкой не взмахну, чтобы им помочь! Посмотрим, как они будут дальше так жить!
– Но ты же этого не сделаешь, – сказала Розалина. – У тебя доброе сердце, ты не сможешь. Это же твои цветы, твои деревья и трава. Как ты сможешь без них жить?
Фея гневно замахала руками и крыльями, а потом навзрыд заплакала, орошая стол потоком слез. На столе стали
Помогли сайту Реклама Праздники |