Зима-весна-лето. Московские сказки.

которых уже торчало по нескольку стрел.
Мы спокойно стояли с Аней в очереди на попытку, дочка внимательно смотрела за действиями тренера, объяснявшего всем одно и то же с невозмутимым видом автомата. Веселые отцы подбадривали капризных сыновей, приводя в пример литературных героев их детства. Стрелы летели то влево, то вправо, но редко когда в цель. Со свободной лавки за нами наблюдала жена. Спрятавшаяся от полуденного зноя под тенью деревьев, на Ане была точно такая же шляпка, они выбирали ее вместе с мамой, мне подумалось, как же здорово это, и как хорошо, что я в этом участия не принимал. Если бы еще сарафаны у них были одинаковые, но это был бы явный перебор. Подошла наша очередь, мы подошли к тренеру, жадно рассматривая вблизи большие луки. Тренер с сомнением посмотрел на Аню.
– Тебе еще рановато, – сказал тренер, высокий, слегка полный мужчина в фирменной кепке спортивного клуба.
– Я уже большая, – настойчиво сказала Аня. – У меня все получится. Если что, то папа поможет.
– Ну, давай попробуем, – с сомнением сказал тренер и выбрал самый маленький лук, но все равно он оказался большим для Ани.
Он объяснил нам, как и что делать. Мы встали на позицию к ближним мишеням, в которые, судя по всему, еще никто не попадал.
– Ну, что, попробуешь сама? – спросил я, передавая лук Ане.
– Тяжелый, – сказала Аня.
– Давай я немного поддержу, – я выровнял лук левой рукой.
Аня попыталась натянуть тетиву, но пальцы соскальзывали от неумелых движений. Я показал, как надо, натянув тетиву, Аня вложила стрелу и стала целиться.
– Не торопись, я держу тетиву, а ты пока целься, – сказал я, удерживая лук левой рукой.
Аня прицелилась и решительно взглянула на меня.
– Смотри только на мишень. Как будешь готова, просто отпусти тетиву.
– Но ты ее держишь, – сказала Аня, но сделала все, как я сказал.
Хорошенько прицелившись, она перехватила пальцами тетиву, ощутив всю силу натяга. Я отпустил, она удержала ее долю секунды, и стрела полетела в мишень, чуть выше от центра, но зато она хорошо в нее вошла, выбив даже несколько очков. С последующими двумя все было лучше, я натягивал, Аня целилась и отпускала, с каждым выстрелом стрела вонзалась все ближе к центру, уходя то вправо, то наоборот вниз. Расстреляв так пять положенных нам стрел, мы вернули лук тренеру.
– Понравилось? – спросил тренер.
– Очень! – радостно ответила Аня.
– А заниматься у нас не хочешь? – тренер передал мне визитку клуба.
– Хочу! Но вот разрешит ли папа, – дочка, прищурившись, взглянула на меня, что есть силы сжав мою руку.
– Мы еще с мамой посоветуемся, а так, если тебе нравится, я не против.
– Приходите, у нас как раз набор начинается на осень. Я подберу тебе лук поменьше, – сказал тренер, улыбаясь.
– А я хорошо стреляла, да? – спросила Аня, желая получить похвалу.
– Ты набрала больше всех очков, – подмигнул ей тренер.
– Видишь, папа, у меня талант! – гордо воскликнула дочь.
– Вижу, пойдем, талант. Я вам позвоню, как решим, – ответил я, и мы попрощались с тренером, освобождая очередь.
Жена сразу не одобрила нашу идею, считая, что это совсем недетский вид спорта, а уж тем более не для девочки. Я долго объяснял, что скорее всего большая часть тренировки будет пока посвящена общей физподготовке, потому, что Аня действительно еще слишком мала.
– Вот ты и будешь ее туда возить, – достала свой последний аргумент жена.
– Хорошо, договорились, – ответил я, зная, что все будет с точностью наоборот.
– Может, мы пока здесь поживем? – спросила Аня после обеда в кафе, вытянувшись на лавке беседки между мной и женой. Мне достались ноги,  нетерпеливо елозившие по мне сандалиями.
– Ага, и спать ты будешь тоже здесь, да? – спросила мама.
– Ну, если вы принесете сюда мою кроватку,  – мечтательно сказала Аня.
– Сама и принесешь, – отрезала мама. – А мы с папой поспим дома без тебя.
– Нет, я так не хочу. Как это без меня? И сырники без меня будете есть? – возмутилась Аня.
– Какие еще сырники? – насторожился я.
– Которые мама приготовит.
– Я не собиралась готовить сырники, – сказала мама.
– А мне вот показалось, что собиралась, – просительно сказала дочь. – Мама, ну ты же сама этого хочешь!
– Готовить я не хочу, не придумывай, – ответила мама.
– Тогда может папа приготовит?
– Нет у меня это не получится, так же, как у мамы. Зря продукты переведем.
– Вот видишь мама, остаешься только ты. У тебя просто нет выбора, соглашайся, – заключила дочь.
– Посмотрим на твое поведение, – ответила мама.
– Я себя хорошо веду. Папа, мы же еще здесь побудем, да?
– Да, не хочется никуда идти, – зевнул я.
– Может, ты пока сказку расскажешь, а мы послушаем, а?
– Я вот сам бы послушал, – еще шире зевнул я.
– Давай рассказывай, а то я половину утром проспала, – зевнула жена. – А мы пока подремлем с Аней.
– Да, мы же устали, нам надо отдохнуть, – добавила дочь.
– Ну, здорово, – покачал я головой, но что спорить с женщинами, себе дороже будет.

«Целый час водила тайными тропами и закоулками Моника ребят по лесу. Целый час они то углублялись в чащу, то быстро перебегали русло иссохшей много лет назад  реки. Все устали, только Моника не устала, и кот, который все время был настороже, прислушиваясь к каждому звуку, но, чем ближе подходили они к тайному домику Моники, тем спокойнее становился кот. Эта часть леса была такой же черной, но лес явно был здесь дружелюбнее. Моника привела их к домику лесника. Спрятанный от чужих глаз в лапах вековых елей, его вряд ли кто смог бы разглядеть случайно, а лезть специально в этот бурелом, мало кому захочется.
– Добро пожаловать! – сказала Моника, заводя гостей в дом. – Я сейчас разожгу огонь и что-нибудь сварю поесть.
– Лучше чего-нибудь мясного, – промяукал кот. – А то у меня уже живот к спине прирос.
– Ты же хорошо с утра поел? – удивилась Розалина.
– Я так перенервничал, что мне просто необходимо хорошенько подкрепиться, – ответил кот, наблюдая за тем, как Моника разжигает спрятанный в земле очаг, чтобы не выдавать себя дымом.
Луиджи сел рядом с Моникой, принимаясь колоть топором сухие поленья на щепки. Вместе у них все получалось быстро, и уже скоро стал закипать котелок на огне. Пока готовилась похлебка, все сидели возле очага и смотрели на огонь.
– А как ты оказалась в лесу? – спросила Розалина. – Разве тут кто-то будет жить по доброй воле?
– Ну, я же живу, – пожала плечами Моника. – У меня нет другого дома.
– Ты здесь родилась? – спросил Луиджи.
– Нет, что ты? – удивилась Моника. – Я родилась в городе, но это вам будет неинтересно.
– Интересно, расскажи, а? – попросила Розалина.
– Хорошо, только не смейтесь, а то я вас! – Моника грозно посмотрела на них, но никто и не думал смеяться. – Когда я была совсем маленькая, совсем-совсем, то я жила в большом доме, у нас были слуги, я играла целый день во дворе с цыплятами и утятами. Это я очень хорошо помню. А потом все как в тумане. Помню, что у меня умерла мама, а папа женился на другой противной бабе. У нее были толстые и противные дочери. Они все время дразнили меня, били, а как-то взяли и утопили всех моих цыплят.
– Какой ужас? А почему они были такие злые? – воскликнула Розалина. – Разве ты им что-то сделала?
– Я не знаю, – пожала плечами Моника. – Мой отец все время ездил за моря за товаром, а я оставалась с этой его женой и дочерьми. Как-то решили они съездить в лес и взяли меня с собой. Долго мы шли по лесу, я совсем устала, просила вернуться домой, а потом они пропали. Я искала их, пыталась выбраться, но все дальше уходила в лес, пока не пришла в Черный лес, а отсюда еще никто не уходил по своей воле. Меня нашел лесник, он был большой и добрый, только уже старый совсем. Я помню, что мне мама рассказывала, что в Черном лесу живет бывший разбойник и он любит есть на завтрак маленьких девочек. Я так испугалась сначала, но он оказался очень добрым, все, что про него говорили, оказалось неправдой. Король обвинил его в преступлении и заклеймил, у него был страшный шрам на плече. Вот он и ушел жить в лес, подальше от короля, подальше от людских насмешек. А потом он умер, точнее нет, он ушел искать новые звериные тропы, но его нашла Стерволина и превратила в камень.
Моника дернула носом, не желая показать всем, что сейчас расплачется. Розалина погладила ее по руке.
– А у нас тоже родители умерли, – сказала Розалина. – Я тогда совсем маленькая была, только ходить научилась. А Луиджи король тоже опозорил, Луиджи, покажи ей.
Луиджи нехотя снял рубашку. На его плече горел красный шрам от позорного клейма.
– У лесника было такое же клеймо, – сказала Моника, с уважением посмотрев на Луиджи.
– Лесник говорил, что такое клеймо ставят невиновным, а настоящие воры сидят рядом с королем.
– Я ничего не крал, – сказал Луиджи. – Меня оговорил мой хозяин, я работал у портного в подмастерьях. Если хочешь, то я могу сшить тебе красивое платье, но у меня нет ткани, только иголка с нитками.
– Платье это для девочек, – гордо сказала Моника.
– Но ты и есть девочка, – удивилась Розалина.
– Я охотница! – Моника вздернула вверх нос.
– А ты не хочешь вернуться домой? Твой отец скорее всего еще жив? – спросил Марчелло. – Мне кажется, что я слышал твою историю, о ней долго говорили у нас в городе. Один купец потерял свою дочь и три года искал ее в лесу, полгорода ходил на поиски.
– Никто ничего не сможет найти в Черном лесу, кроме меня, – сказала Моника. – Я знаю его секрет, меня лесник научил.
– А в чем секрет? – заинтересовалась Розалина.
– Я, конечно, могу вам сказать, но обещайте, что вы никому его не расскажете!
– Кому мне его рассказывать? Мышам? Так я их лучше съем, – сказал кот.
– Вот видишь, нам можно доверять, – заключил Марчелло.
– Ну, хорошо. Секрет очень прост. То, что ты видишь в  Черном лесу – это неправда, колдовство. Только тот, кто не боится, сможет его победить, – сказала Моника, помешивая похлебку.
– А ты его разве не боишься? – спросил Луиджи.
– Боюсь, – тихо ответила Моника. – Поэтому  и не могу отсюда уйти. А лесник не боялся, но один раз испугался и превратился в камень.
– Ты теперь не одна. Я уверен, что вместе легче не бояться, – сказал Луиджи.
– Мне бы этого очень хотелось, – сказала Моника. – Давайте есть и спать.
– Спать? – удивилась Розалина. – Так ведь еще рано.
– Рано? – Моника рассмеялась. – А ты посмотри в окно, – Моника махнула рукой на почерневшее от мглы снаружи окно. – Ночь в Черном лесу приходит неожиданно, когда ты ее не ожидаешь. Это время Стерволины, она решает, когда приходит ночь!
Друзья быстро поели, Моника загасила очаг, и все улеглись, прижавшись друг к другу на циновках, покрытых старыми одеялами. Еще никогда Моника так быстро не засыпала, чувствуя рядом тепло друзей. Только Марчелло долго сидел на месте, спать ему не хотелось. Он все думал и смотрел в окно. В черной мгле он заметил хлесткие удары дождя, а потом несколько раз увидел злую маску Стерволины, слепую и безумную, снующую по лесу для устрашения его обитателей. Но она не напугала Марчелло, не дрогнуло его каменное сердце от страха. Маска висела возле окна, а потом резко взлетела вверх, оставляя после себя грязные разводы на окне».

– Как страшно, – поежилась Аня, смотря, как на улице потемнело небо, и грянул сильный ливень.
– Не беспокойся, это же не Черный лес, – сказал я.
– А где Черный лес? –