Зима-весна-лето. Московские сказки.

людоеда, ей не хотелось. Она стала напряженно думать, но ничего в голову не приходило. Внезапно кольцо, подаренное феей Циндереллой, раскалилось, обжигая ее палец.
– Ой! – вскрикнула Розалина и сняла его, желая убрать в сумку.
Открыв сумку, она увидела веточку с ягодами, красная ягодка светилась ярким светом, прыгая на месте.
– Рудольф, а если я стану козочкой, вы меня не будете есть?
– Ну, если станете козочкой, то не буду, лучше, конечно, овечкой.
– Нет, вот овечкой я становиться не хочу, – Розалина съела красную ягодку и превратилась в белую козочку. На шее у нее было ожерелье, а на левом роге плотно сидело колечко. Сумка висела на боку, надежно притянутая ремнями. Она попрыгала на месте, радостно танцуя.
Противень пополз обратно в шкаф, ножи вернулись на свое место, а горячая плита, шумно вздохнув, погасла, выпуская на кухню весь свой накопленный жар».

– Какой-то у тебя слишком добрый людоед, – сказала жена.
– А почему бы ему не быть добрым? – спросил я.
– Ну, не знаю, все-таки людоед, – пожала плечами жена.
– Пап, а людоеды есть?
– К сожалению, да, – ответил я.
– А почему их еще всех не переловили? – удивилась дочь. – Они все злые, да?
– Сложно сказать, – я задумался. – Признаться, я за свою жизнь не встречал ни одного настоящего людоеда, какими их описывают в книгах.
– А добрые людоеды бывают? – не унималась дочь. – Зачем они едят других людей? Разве они не могут пойти в магазин и купить себе котлет или пельменей?
– Могут, конечно, но, почему-то, не хотят. Бывают и другие людоеды, они не едят людей, но поступают тоже не хорошо.
– Как это? Я не понимаю, – сказала Аня, дернув маму за фартук. – Мам, а ты встречала людоеда?
– О, я их на работе каждый день вижу, – ответила мама. – Они съели уже не одного сотрудника.
– Как съели? – ужаснулась дочь. – Прямо на работе? За столом?
– Ага, и косточки не оставили, – засмеялась мама. – Это в иносказательном смысле. Очень часто яркие слова, например, как людоед, теряют свой первоначальный смысл, ну, потому, что нет уже у нас людоедов. А слово все помнят и начинают ему придавать схожий смысл. Ведь человека можно съесть и не в буквальном смысле. Заставить уволиться, испортить ему жизнь, оговорить и много чего еще, чего не хотелось бы знать. Но это есть в нашей жизни, и таких людей, способных поломать жизнь другим людям, можно смело называть людоедами.
– Как это «поломать жизнь»? Это разбить ее на кусочки, как вазу? – спросила дочь.
– Да, и часто потом эту вазу не удается склеить, – вздохнула мама. – Давай лучше послушаем про доброго людоеда, я думаю, что он не расстроился, что не смог съесть Розалину, да?
Жена стукнула меня по голове половником, видя, что я стал думать о чем-то другом. А я думал о том, что в своей жизни не раз встречал настоящих людоедов, которые, как не странно, имели почет и уважение своих холопов. Удар половника вернул меня в правильное русло.
– Пап, а друзья Розалины будут ее искать?
– Конечно, будут, они же настоящие друзья.

«Ребята проснулись поздно, солнце уже высоко поднялось. Не найдя Розалину, они решили, что она пошла прогуляться и скоро вернется. Пока Моника с Луиджи колдовали над ухой, Марчелло и кот решили пройтись по округе.
Удаляясь все дальше от леса, они не увидели ничего, кроме безбрежных полей, одно из которых было усыпано цветами, а на другом росли высокие колосья пшеницы. Ноги вывели их на широкую дорогу, которая через некоторое время разделилась на две, одна пошла вправо, вдоль поля с цветами, а вторая влево, огибая пшеничные колосья. Но нигде не было видно Розалины. Марчелло покричал, но ничего не услышал в ответ. Кот недовольно шевелил усами и бил неистово хвостом.
– Ну как, нашли Розалину? – спросила Моника, пробуя уху ложкой.
– Нет,  ни следа не нашли, – покачал головой Марчелло.
– Я не смог унюхать ее след, – прошипел кот, хмурясь на солнце.
– Давайте поедим и пойдем вместе искать, – предложила Моника. – Вместе и найдем быстрее, вряд ли она могла далеко уйти.
Они сели завтракать, но никому кусок в горло не шел, каждый все больше и больше тревожился за Розалину. Даже Черныш, обладавший неизменно отличным аппетитом, не смог справиться со своей порцией, сказав, что обильно поел ночью, когда ребята принесли улов и стали его угощать. Так поев через силу, они собрались на поиски. Решено было разделиться: Луиджи с Моникой отправятся по дороге влево, а Марчелло с котом вправо. Дойдя до перекрестка, они распрощались, обещав дать знать другим, когда что-то найдут.
Марчелло и Черныш долго шли вдоль поля, пока Черныш не бросился резко в цветы и вскоре оттуда раздался торжествующий вопль. Марчелло прибежал к нему.
– Вот! Это ее лента! – радостно мяукал Черныш. – Значит, она была здесь!
– Да, ты прав, – Марчелло подвязал ленту себе на шляпу и стал внимательно оглядывать землю
На еще сырой земле еле-еле проглядывались следы от колес и вмятины от двенадцати копыт. Марчелло взял горсть земли и понюхал ее.
– Здесь была карета, и она поехала туда, – сказал Марчелло, указывая рукой путь по следам. – Думаю, что нам стоит следовать за ней.
– Может позовем Луиджи и Монику? – предложил Черныш. – Я сейчас сбегаю, а ты стой тут, чтобы мы не потеряли след.
Кот скрылся в зарослях цветов, бесшумно пробираясь сквозь них. Марчелло снял шляпу, ему не было жарко, разве может быть жарко каменному человеку? Внезапно он почувствовал, как кто-то рядом с ним ползет, недовольно шипя. Это была черная гадюка с ярко-красной головой.
– Ты чего тут встал? – злобно прошипела гадюка, намереваясь его укусить за ногу.
– Просто, стою, – удивился Марчелло, отойдя в сторону, чтобы пропустить ее.
– Просто стоит. Вот придет людоед Рудольф  и съест тебя вместе с твоей шляпой!
– Это вряд ли, – засмеялся Марчелло. – Боюсь, что я ему буду не по зубам.
– Это мы посмотрим! Вот разделается он с этой девчонкой, а потом возьмется и за тебя! – гадюка куснула его в ногу и отскочила в сторону, хрипло плюясь. – Фу, да ты каменный! Зря только зуб отколола!
– Давай ползи отсюда, пока я тебе хвост не раздавил! – рассердился Марчелло, делая шаг к ней.
– Ай! – крикнула гадюка и метнулась в заросли цветов. – Помогите, убивают! Произвол! Грабеж!
Еще долго раздавались ее шипящие крики, но Марчелло не слушал их. Его беспокоило то, что Розалина попала в руки к людоеду. Отец ему рассказывал, что далеко от них живет один людоед, последний из всего рода людоедов. Живет он в большом замке, а земля в его владениях заколдованная, и каждый человек, кто ступит на нее, будет съеден, поэтому все обходили его владения стороной, так как чуть вступишь на его землю, так каждая травинка, каждый листочек пытается тебя удержать, порадовать своего хозяина людоеда. Марчелло думал, что это отец его пугал, рассказывая про страшных людоедов. Он подумал, а почему тогда никто его не пытается схватить? Ах да, он же каменный, то есть не съедобный. А если Луиджи и Моника сюда придут? Кто знает, где пролегала граница владений этого Людоеда
– Черныш! Черныш! – стал кричать Марчелло, размахивая руками, – стойте, не ходите сюда, не ходите!
В траве зашуршало, и вышел хмурый кот. Он сбил с себя налипшие на шкуру репейники и лепестки цветов и принялся умываться.
– Чего кричишь, здесь я, – сказал кот.
– Луиджи и Монике нельзя сюда идти. Это владения людоеда! – затараторил Марчелло. – Их свяжут и отправят к нему во дворец!
– Не свяжут, – махнул лапой кот. – Они ушли далеко в другую сторону, я не смог их нагнать.
– Розалина в замке людоеда!
– Так чего мы тут стоим! – возмутился кот. – Бежим скорее!
Они бросились бежать по следам кареты. Поле было бесконечное, каждому хотелось вырваться из него. Наконец поле сменилось заливными лугами, на которых паслись множество смешных овец.
– Эй, вы! – крикнул им кот. – Овцы размалеванные, куда поехала карета людоеда?
– Фу, черный, – проблеяли одни овцы.
– Черный так полнит, – проблеяли другие.
– И вообще, черный уже давно не в моде, – добавили третьи.
– Ну, только если это незваный вечер, но я бы не надела, – блеяли четвертые.
– А я бы его мелировала, ему бы пошло, – предложили пятые.
– Да хватит блеять всякую чушь! – зашипел от ярости кот. – Куда поехала карета?
– Фу, какой невежа, какой невоспитанный. Фу-фу-фу. Идемте от него, тут плохо пахнет, – заблеяли овцы, перемещаясь подальше от них.
– А вот мальчик модный, у него такой классный цвет лица, такой белый. Мне должно пойти, – проблеяла одна овца.
– Это мне пойдет, тебе не пойдет, – заспорила другая, и скоро весь луг заполнился блеяньем.
Марчелло с котом побежали дальше по дороге. Пробегая мимо странного холма, покрытого зеленной травой, кот еле успел увернуться от струи воды, зато Марчелло досталось по полной.
– Ха-ха-ха! – загоготал холм.
– Ты чего это? – спросил Марчелло.
– Просто захотелось, – ответил холмослон и окатил его еще раз. – Получай!
– Прекрати, я все равно не промокну, – сказал Марчелло. – Где замок людоеда?
– Так я тебе и сказал, – буркнул холмослон и как будто бы отвернулся от них. – Стану я вам помогать.
– Мы хотим побить людоеда, – сказал Марчелло.
– Побить? О, это здорово! – оживился холмослон. – Идите до конца дороги, а потом поверните направо, там и будет замок. Только побейте, как следует, чтобы весь в синяках был!
– Непременно! – пообещал ему Марчелло, и они с котом побежали дальше.
Холмослон не обманул, скоро дорога закончилась, уперевшись в непроходимый лес. Они пошли по правой дороге, из леса на них смотрели испуганные и недовольные зайцы, позволяя себе громко высказывать версии о том, как именно людоед будет есть этого мальчишку, с морковкой или без морковки? В итоге они пришли к общему мнению, что без морковки будет невкусно.
Марчелло с котом дошли до замка людоеда. Это был огромный и страшный замок, с большими остроконечными башнями, тяжелыми воротами с трезубцами на конце и каменными топорами, висящими прямо на них. Топоры постучали друг об друга, но это не был устрашающий бой, нет, это была детская песенка, совсем не подходившая к облику этих ворот. Каменные стены были сплошь усыпаны цветами и зеленым плющом, отчего когда-то страшный замок стал напоминать сказочный домик чудаковатого волшебника. Ворота отворились, и они вошли в замок.
Внутри замка все было удивительно и необычно. Били причудливые фонтаны в виде разных птиц, один как фламинго почесывал ногу, другой напоминал сову, фонтан сова моргал на них большими желтыми глазами. Дорожки были выложены разноцветными камешками, и повсюду были разбиты пестрые клумбы и цветники.
– Что-то не похоже это на злобного людоеда, – сказал Марчелло, наблюдая, как группа важных обезьян в красных курточках ухаживали за цветами на клумбах.
– Не похоже. Но мы вроде туда пришли, вот, здесь так и написано: «Дворец людоеда Рудольфа Первого», – кот ткнул лапой в небольшую медную табличку у входа во дворец.
Марчелло боязливо отворил дверь, и они вошли в главный зал. Тут же с одного из портретов на них кто-то плюнул, потом другой страшный бородач попытался запустить в них вилкой, но она со звоном упала рядом с Марчелло.
– А ну, отдай! – грозно прохрипел портрет.
– Да забирай, – Марчелло поднял тяжелую вилку, она была больше его руки, и с силой запустил ее в портрет.
Портрет взвыл, получив вилкой в нос, и