Ай-я-яй-яй, – покачала она головой, – такими темпами мне ждать еще полгода.
– Чего ждать?
– Когда вы поженитесь, наконец!
– Вот откуда ты такая сваха выискалась? – он кинул в нее свернутую в комок тканевую салфетку, неизвестно где найденную ей в его хламе.
Рита ловко поймала ее, и бросила в ответ, погрозя пальцем.
– А ну-ка, расстели и не балуйся!
– Ты чего это раскомандовалась?
– На кухне я главная!
– Ладно, не спорю, – охотно согласился он, с наслаждением втягивая запах нормальной еды, на работе ему пришлось снова обедать в столовой, и теперь у него сильно болел живот.
Рита успевала набивать полный рот жаркого с картофельным салатом и не умолкая трещать, рассказывая про школу, как там все устроено, какие были у нее предметы, что ей понравилась история, и ее записали на факультатив. Евгений, вставлявший в ее рассказ только односложные междометия, в итоге съел только половину, когда она уже ставил свою пустую тарелку в мойку.
– Что-то ты медленно ешь, – сказала она с наигранным укором. – Наверно мало работал.
– Нет, много. Просто я устал. Поставишь чайник?
– Ага, – Рита набрала воды из фильтра и включила чайник. Ее изнутри распирало рассказать о сегодняшнем происшествии, и она не выдержала. – Хочешь, покажу кое-что?
– Смотря что, – автоматически ответил Евгений.
– Так хочешь или нет? – обиделась она.
– Хочу, показывай.
Она выбежала из кухни и долго чем-то шелестела у себя в комнате.
– Вот, смотри! – она протянула ему на ладони маленькое черное перо.
– Ворона? – неуверенно спросил он.
– Угадал! А откуда ты знаешь?
– В нашем дворе было много ворон, но они все были в основном серые, а эта, хм, черная.
– Она живет у нас в школе, с ней еще целая банда! Они такие смешные, ты не представляешь!
Она рассказала ему про случай на поле, красочно описывая поведения птиц. Постепенно она дошла и до рабочих, лицо ее сначала погрустнело, потом покрылось красными пятнами гнева, дойдя до инцидента в столовой.
–Почему они так поступают? – спросила она его, нервно теребя пустую чашку в руках.
– Они дети и ничего не понимают.
– Нет, – протянула она, – они понимают! Они все отлично понимают, ведь так ведут себя и взрослые.
– К сожалению, да. Но мы же себя так не ведем?
– Нет. Но что мы можем?
– Мы можем всегда оставаться людьми.
– Ты имеешь ввиду быть человеком?
Он утвердительно кивнул и разлил чай, и дальше они пили молча. Он думал, почему в такой юной головке роятся такие сложные мысли, ее должны интересовать совсем другие вещи, как других, но это она другая, из другого, невидимого остальными, мира.
– А почему Каролина так сильно красится? Мне кажется, что ей это не идет, – попытался сменить тему Евгений.
– Это ее мама заставляет. Она сказала, что она инкубаторская.
– А, понятно.
– Она мне объясняла, но я не поняла.
– Это несложно. Формально ее родителями являются ее родители, – он сам удивился не стройности сказанной конструкции, – но родилась она из автомата вынашивания ребенка.
– Но почему мать не хочет сама? Ведь это счастье, я читала, – уверено добавила Рита.
– Потому что не хочет. Книги в этом плане сильно устарели, сейчас общество совсем другое.
– Я не понимаю этого.
– Я тоже не понимаю, но так оно и есть. По статистике почти 90% детей сегодня из автомата.
– Это же ужасно!
– Давай сменим тему, что-то вечер и так сильно мрачный.
Она рассказала про последнюю прочитанную ей книгу, которая несильно понравилась, но значительно интереснее, чем то, что ей придется изучать в школе. Каролина обещала научить ее методу сдачи заданий на нужный балл, не читая эту галиматью, как она называла почти все, что преподавали в школе. Вскоре Рита зазевала и отпросилась спать, оставляя, на правах хозяйки кухни, на него всю немытую посуду.
Дверь в ее комнату прикрылась, и в квартире стало совсем тихо. Евгений долго сидел за столом неподвижно, разглядывая в руке забытое ей маленькое перышко. Сделав над собой усилие, он спрятал его в коробочку из под каких-то таблеток, которые он не так давно принимал, и убрал в шкаф.
Он собрал все со стола в мойку и запустил ночную программу, мойка важно загудела, подмигивая ему красно-синими лампочками. Уже пора было идти спать, но в руках он бессознательно вертел свой браслет, раздумывая.
«Привет, как прошел твой день?» – решился он написать Альбине. Ожидание ответа затянулось, и он ушел заниматься вечерним туалетом.
«Привет, как обычно, много, много голодных сладкоежек, как ты. Как твои дела? Я с Ритой уже поговорила».
«Я думаю», – ответил он, лежа на кровати и глядя в темный потолок, по которому блуждали отблески ярких лучей прожекторов с улицы.
«Думаешь? Ну, думай, а мне спать пора».
«Я думаю, что нам надо чаще видеться с тобой».
«Я работаю, Рита сейчас ходит в школу, зачем?».
«Рита тут не причем. Я говорю про нас с тобой».
«Как ты себе это представляешь? Я не выдержу к вам каждый день ездить!».
«Не надо ездить, переезжай к нам».
«Тебе не кажется, что ты слишком сильно торопишь события?».
«Нет, в последнее время чувствую, что все время только и делал, что тормозил».
Альбина долго молчала, и Евгению стало казаться, что она обиделась на его неожиданное предложение, захотелось написать что-то сглаживающее, но он остановил себя, не позволяя идти на попятную.
«Давай попробуем, но только постепенно. А то решишь, что я не та, кого ты ждешь, а я уже планов настрою».
«Хорошо. Когда начнем?»
«Я подумаю… И напишу. Все, я пошла спать. Спокойной ночи».
«Спокойной ночи», – рука теребила джойстик, а в голове не находилось нужных слов, все они казались ему пошлыми слащавыми.
«И это все?» – возмутилась Альбина.
«Я тебя люблю».
«Опять думаешь?»
«Нет, люблю».
Альбина часто дыша и улыбаясь сама себе вновь и вновь перечитывала его сообщения, сердце колотилось нервной дробью, ей хотелось, чтобы и у него было также. Не став дольше тянуть, она быстро набрала: «Я тебя тоже люблю! Все, хватит на сегодня».
Она повалилась довольная на кровать, нежно глядя на затухающий экран браслета.
Евгений резко вскочил с кровати и стал расхаживать по комнате, стремясь унять тахикардию, глупо улыбаясь.
За окном медленно гасли огни магистрали, уставшие ждать случайных робокаров, Город погружался в глубокий сон.
7.
Потолок стремительно приближался, зависал на мгновенье, и упруго отталкивал от себя. С каждым новым прыжком Рите хотелось взлетать все выше, вот она уже почти смогла дотронуться рукой до потолка, но тело, сильно отклоненное наращенным импульсом, летело вниз в другую сторону от синего диска электромагнитного батута. Ее у самого пола подхватило периферийное поле безопасности, и она, запыхавшаяся, но дико довольная, повисла в воздухе в нелепой позе перед самым полом.
Каролина неодобрительно смотрела на ее выкрутасы, поеживаясь от особо высоких прыжков. Каждый улет в сторону заставлял ее переживать, несмотря на то, что она хорошо понимала средний потенциал поля подобной установки, и что он был более чем достаточен для такой, по сути пушинки, как Рита.
– Ну, напрыгалась? – проворчала она, когда к ней весело подбежала Рита.
– Да! Так здорово! Не понимаю, почему никто не хочет попробовать.
– Наверно потому, что жить хотят, дураков нет.
– Ну как нет, я же есть.
– Но вот только ты, – Каролина бросила взгляд на пристыженных храбростью Риты мальчишек, еще недавно ходивших нахохленными петухами, демонстрируя двум хрупким девочкам свою юношескую удаль на силовых тренажерах. – Вон, видишь, клоуны, забились как стая маленьких морских коньков, только глазками хлопают.
– По-моему, ты слишком к ним не справедлива.
– А я и не суд, чтобы быть справедливой.
– Слушай, кстати, а сейчас разве есть судьи? Ну там в мантии. С тяжелым молотком?
– А, опять книжек начиталась. Папа мне сказал, что суд вот уже как сто лет беспристрастный, автоматический.
– Это как? Не понимаю.
– Честно говоря, я тоже не особо поняла его объяснения, – призналась Каролина, сморщив красивый носик, она так всегда делала в момент глубокого раздумья. – Вроде как Система все видит, и любое правонарушение фиксируется, распознается, оценивается и выносится приговор.
– Ну а если человек что-то сделал случайно, ну не знаю, ну например… нет, не могу придумать.
– Вот, и я его забросала подобными вопросами. Он устал от меня и отправил самой читать нормативы в сети, видите ли я уже достаточно взрослая и должна все изучать самостоятельно.
– А кем он у тебя работает?
– Сказал, что он адвокат.
– Адвокат? Я читала несколько рассказов, вроде это были детективы. Они все похожи, но адвокаты там были всегда хорошие, выступали перед судом, строили длинные красивые речи.
– Не-ет, это все в прошлом. В первых классах я тоже зачитывалась детективами, посещала даже виртуальные лекции по праву. Это я сейчас умная, а тогда считала, что понимаю всю эту галиматью. Папа проверяет алгоритм следствия, точнее ищет ошибки в коде, если получивший взыскание или исправительные работы не согласен с вынесенным приговором.
– И он даже не разбирается в сути дела, ему правда совсем неинтересно?
– Да взрослым вообще ничего неинтересно, копят только цифры на счете и все, больше не о чем с ними говорить, – Каролина скорчила лицо в капризно-гламурной маске и пропищала противным голоском, – Каролиночка, ты должна учиться у нас с папой. Видишь, какого успеха мы добились? Где мы живем, понимаешь, да? Ты должна быть лучшей!
– А разве плохо стремиться быть лучшей?
– Может и неплохо, я не знаю. Но мне не хочется все время копить рейтинг.
– Но это же только в школе, а дальше делай что хочешь!
– Какая ты наивная, я тебе поражаюсь. Так вот нет, за тебя уже все решили, можешь посмотреть в своем профиле.
– Где? Не вижу, – Рита листала вкладки на браслете.
– Дай, покажу, – Каролина встала с гимнастических козел, на которых она до этого упражнялась, в одно мгновение открыла нужную вкладку. – Вот, видишь это число? Это код твоей будущей профессии. А это моя.
Она показала свое число, Рита попыталась найти между ними связь, но это были безликие коды, не подлежащие анализу.
– А что это значит?
– Твой не знаю, надо в справочнике проверить, – она оглянулась и продолжила шепотом. – Я когда отцовский профиль взломала, скачала его из Системы, он у меня в тайном облаке дома.
– А ты шпионка, – улыбнулась Рита, замечая, что ее подруга заметно повеселела. – А что твой означает?
– Пфф, такой бред, я ни за что не буду там работать! – воскликнула она, возмущено взмахнув руками. – Отправляют по стопам матери, в аналитики.
– Ну это, наверно, интересно. Собирать информацию, анализировать, подготавливать отчеты, рекомендации. Мне бы понравилось.
– Если б так, я бы наверно тоже не отказалась. Мама у меня работает в очень престижном месте, – Каролина опять начала растягивать слова, ставя ударение на последний слог. – Там все очень сложно, да? Такая ответственность, ага. Так моя мама говорит, но больше ей сказать нечего. Аналитику делают рабочие станции, она лишь собирает полученные отчеты и проводит их в Системе.
– Хм, если отчеты и так делаются компьютером, зачем их отдельно загружать?
– Я задала подобный вопрос, на что получила такую взбучку, – она помрачнела лицом. – Целый месяц дома сидела, проходила курс психотерапии. Удобно устроились, родители, если что не
