мы скатываемся в пустую, никому не нужную дискуссию. Это не парламент, господа. Здесь и сейчас решаются самые важные вопросы. Ленин уже приближается. Поймать и задержать его не получается. Конкуренты не дремлют и в любой момент могут схватить удачу за хвост. Что делать?
- Давайте взорвём мавзолей.
- Опять двадцать пять! Фракция реакционных религиозных мракобесов предложила мне то же самое. Так ведь и они же, подумавши, поняли, что проблему этим не решить.
- Не решить. Проблема в нас – в воровстве. Аналог – Украина. Народ там поднялся на борьбу с нами – с ворами. Да, мы сумели направить народный гнев в национальное русло.
Но ведь теперь в ней каша, которую варят все, кому не лень. Влипли и измазались. Мы мыли там деньги, проворачивали свои дела-делишки, нас устраивали их глупые, жадные президенты, поскольку они не препятствовали мошенничеству, казнокрадству, объегориванию простого люда.
- Ничего другого мы и не умеем, потому и упустили, проворонили.
- Да, думали о своих прибылях и оказались в лодке с драгоценностями, которая наполовину залита водой.
- Откачивать мы тоже не научились. Горько! Ой, горько…
- Да не целуйтесь вы! Вот ведь как стереотипы навязчивы и автоматичны. Стереотипы…. Оооо! Эврика!
74
- Где?
- У меня в голове.
Предчувствуя позитив, аудитория оживилась. Взгляды напряглись, «аллигаторы» прибодрились, приосанились. Но пауза затягивалась. Президент прокручивал какую-то головоломку, мысленно собирая «кубик-рубик».
- Говори, не тяни.
Большой Медвед обвёл победоносным взглядом маститых подельников.
- Всё! Хватит размазывать сопли! Главное-то как раз – тянуть время. Тянуть можно сколько угодно, и под каким угодно соусом. Так?
- Так.
- Что надо делать, когда вас грабят?
- Грабят? Но пока что этим занимались мы. Ну, орать, мол, дескать, грабят!
- В корне неверно! В нашей стране никто не придёт на помощь, потому что люди знают: грабители наверняка входят в какую-нибудь преступную группировку, которая платит своей полицейской, прокурорской, госбезовской или другой бандитской «крыше». Если это не так, то отбирают деньги непосредственно государственные организованные преступные группировки ГОПГ. Суды и следствия работают на нас. Так что же надо кричать, когда у вас отбирают деньги, чтобы соседи или прохожие не попрятались?
- Горим! Пожар!
- Верно! А ещё?
- Тонем! Потоп!
- Вот оно! Вот чего боится весь честной народ. Соседа грабят – это ерунда, а потоп – он всех коснётся.
Торжествующими бегающими глазками Большой Медвед ещё раз проскакал по аудитории.
- Почему восстание начали без Ленина? Он же опоздал…
- Спросил бы, что полегче.
- Разлив, господа! Разлив! Вот оно! Но разлив-то был маленький: разливчик, так сказать. А мы им сделаем великий разлив.
- Вселенский потоп в отдельно взятой стране?
- Да! Через него ни один гад к нам не прорвётся. Помнится, мэр-крысятник Кепка Пчёлкин хотел повернуть реки вспять. А мы просто откроем все шлюзы и затопим нужную половину страны. Нефтегазовые потоки от этого не пострадают, а сельское хозяйство загублено ещё моими предшественниками. Ленин будет жить в своём шалаше, даст бог - простудится, схватит воспаление лёгких. Не до воссоединения со своим мятежным духом ему будет. На одних уколах в задницу обанкротится.
- Гениально!
- Вот какое письмо я ему прямо сейчас и состряпаю. Как запорожцы султану…
Ульянов, вселенский потоп – это не хрен с капустой. Тебе б
не революцию делать, а учить свою жену щи варить. Смотри
не простудись в своём Разливе, а то кто будет строить ковчег и
собирать каждой твари по паре? Да и справишься ли ты? Ну, с
зайцами тебе Мазай поможет. Бери их побольше, а то, чем лис да
волков кормить будешь? Но если малины с игровыми зонами
не будет - медведы твою посудину в щепы разнесут. Не забывай
кормить комаров. Они – важная составляющая экосистемы.
Умрут от голода кровососущие – сдохнут лягушки, прикажут
долго жить рыбы, начнётся депрессия у рыбаков, обанкротятся
продавцы удочек, увязнут в непогашенных кредитах оптовики.
Вот с чего начинается революция. Забудь про свою любимую
75
классовую борьбу. Смотри на жизнь проще. Разлив – это надолго.
- Зачем так издевательски?
- Чтоб понимал, кто в стране хозяин. Народ баламутить вздумал. Мы ему, видите ли, не по нраву. А сам-то…
- Сам-то с Эйно Рахья там развлекался. С любимым, дескать, рай в шалаше. Так и жили б в своём шалаше. Природа, разлив, тихие зори. Рыбалка, охота на зайцев. В соседний пионерлагерь на мальчиков в гульфиках смотреть ходили б. Так нет же, революцию делать припёрся. Ведь ничего хорошего из этого не вышло. Народ матом кроет, шансон слушает, пиво глушит да футбол смотрит: вокруг городов, рек, озёр и автомобильных дорог – сплошная помойка. Быдляк один. Культура в Европу эмигрировала, да там и осталась. Потому-то мы детей своих туда и отправляем, а жёны наши к детям рвутся, и мы… по культуре скучаем. Но кто ж бремя-то тяжкое нести будет? Вот и остаёмся здесь и работаем в поте лица свояго.
- Мальчики в гольфиках, а не в гульфиках…
- Хватит, господа, а то мы уже в дебри углубляемся. Итак, с завтрашнего дня открываем шлюзы и… полный потоп. Дабы искоренить заразу одним махом – одновременно осуществляем зачистку мавзолея и прилегающих территорий от террористических старух и пенсионеров-сепаратистов. Отдельно от коррупции хотят жить, умники? А с национальной гвардией и патриотами мракобесья познакомиться не желают? А надо…. Да и предводитель их – полковник Квач - всего срока не отсидел. А надо… Злой дух мятежного Ленина всё ещё там, спит и видит перекодировку в доброго коррупционного спирита. Да здравствует паразитическая контрреволюция и религиозное мракобесие! Ура! Мы победим! Победа будет за нами! Коррупция – мать порядка!
- Урааааа!
ЖУТИКИ
Под покровом темноты Сталин и Берия пробирались к мавзолею. Они и сами не знали, что будут делать даже тогда, когда преодолеют все препятствия и выйдут к цели. Кроме Фредди Крюггера соратников у них не было, и действовать приходилось самим на свой страх и риск. Но так как они были пожилого возраста, а охраняли усыпальницу старики и старушки под командованием пенсионера-героя Квача, их принимали за своих. У жутиков несколько раз спрашивали пароль, а когда они надолго задумывались, их всё равно пропускали, потому что почти у всех пожилых людей было плохо с памятью, и мало кто из них мог вспомнить простейшее историческое слово «Навуходоносор». Лаврентий Палыч снял очки, чтобы его не узнали. Но к ним приглядывались, а некоторые бабушки даже руками всплёскивали.
- Ох, гдей-та я тебя родимай знаю. Или на кого похож как две капли воды?
- Ой, боже ж ты мой, вылитый Иосиф Виссарионыч. Чайку с бараночками, с сахарочком? Да ты не вредничай, у меня ж тоже ж зубов-то нет. Энти вредоносные «аллигаторы» такую цену за зубы деруть, что проще без них стал быть. Ворують, ворують, а нам грызть нечем и нечего. Ох, соколик, тяжкааа. При тваём-то ентом, двойнике-то, кажный год всё дешевле, да дешевле. А таперича? Ты баранку-то в чаёк окунай, пускай размокаить, а то последних денег лишисся.
- Помяни моё слово, бабка, как к власти прыйдём, жить будет лучше, висилея.
- Сплюнь, сплюнь, радимай, чтоб не сглазить. Уж сколька я ентава на своём веку то наслышалась. Обещания одни. Как к власти придуть – а ну давай деньги загребать. Нас-то – по боку. Я ж ить комсомолкой была, партийной, а ничаво, окромя
76
комсомольского да партийного билетов не осталася. Коммунисты – всё богатство неграм отправляли, буржуи – себе стали брать. Народу – один труд оставили. Любили мы, конечно, Сталина, ох любили. Я тогда ещё девочкой была, цвяты ему на трябуну носила. Конфетку дал. Так вот ента конфетка до сих пор и ляжить на память. А больше ничаво.
Дурил он нас великою страною, а таперича другие дурят тем же самым.
- Зато сколька жуликов я на тот свэт отправил?
- А кто ты такой, чтоб жуликов то…?
Поняв, что проговорился, Иосиф Виссарионович решил приврать.
- Пракурор я регианальный.
- Ой, врёшь! Прокуроры нынче игорные заведения крышують, да честных людей в тюрьмы сажають. Как нашего Квача на тринадцать лет…
- Вот Палыч не даст соврать. Скажи, Палыч…
- Ей богу, паследний честный пракурор. Остальные верай и неправдай паразитам служат. А ты не очень-та верти вот этай штуковиной.
- Лямонкой-то? Не бойся, соколик, раньше смерти не помрёшь. Я ж колечко-то не выдернула, а без ентава она не работаить. А чо вы к нам прибыли, коли такие важные?
- Пракурорская праверка.
- На кой ляд?
- Чтобы Ленина лучши стерегли. Знаищь, что будит, кагда ево украдут?
- Украдуть – глобальное мракобесье настанеть, а за ней и третья мировая война. Это причина, а повод – громадная намертво застывшая пробка. Об этом антиглобалист- летописец Стасис Брынза в своём романе «Гибель модератора» писал.
- Читали ми этава смутьяна.
- Всё правильно он пишеть. Испокон вяков: народу – шишь, а сябе – дворцы да привялегии. Бояре, одним словом. Медяцина у них бесплатная! А ты в больнице нашей ляжал? Энти наверху потому и не знають, что в своих специальных паразитических лячебницах геморрой с подагрой лечуть. А отчего энти геморрои-то с подаграми? От того, что зажрались до бесстыдства, ряхи отрастили, ироды. Вот ща как за колечко-то дёрну…
Стоявшие в оцеплении вокруг мавзолея полицейские, узрев, как разгневанная старушка схватилась за кольцо ручной гранаты, попадали на землю и вжались в неё. Бабушка взяла в руки мегафон, направило его жерло на стражей порядка, и закричала убедительно и доходчиво, пытаясь добраться до остатков совести низших чинов коррупции.
- Шли бы вы отседова, соколики. Мамки ждуть, не дождуться. Пошто вам с собственным народом воевать, да за «аллигаторские» богатства честной люд убивать. Вы присягу-то народу давали али медведам? Ежели государству, то оно тяперь ворам, да мошенникам принадлежить. Ничяво, кроме обещаний они вам не дадуть, а заместо больниц - заграничных футбольных клубов с неграми понакупають, да олимпияду с чимпиенатом устроють. А ежели кто за справедливость постоять желаить – милости просим к нам. Наше дело правое! Мы победим!
Оказавшиеся не у дел Сталин с Берией одновременно кашлянули, стараясь обратить на себя внимание.
- Ладно гаваришь, бабушка. И палитична. Удили нам внимания. Свади нас к Ленину. Ревалюция ревалюцией, а парядок никто не отменял.
- Отменял! Дзержинский отменял. Никого пущать не велел. Расследование он ведёть, врагов революции ищеть. Да пошто вы так огорчились, ажник лица на вас нет. До двенадцати ночи дождётесь, так он и сам к вам выйдеть.
- Как эта?
- Ээээ, дремота. Как полночь пробьёть – все неуспокоенные да обиженные духи погулять выходють, свежим воздухом подышать. Неужто не знали? Об этом ещё Шакспир писал. Ходить он, бродить, чёй-то бормочить. То на трябуне мавзолея постоить, то по стенам
