Юнкера подкуплены. Нам осталось только вытащить тело. Не мешай нам, а, злой дух.
И мы тебя не тронем. Ходи здесь, сколько хочешь, пугай народ, пока не надоест. По рукам?
87
Мятежный дух с недоумением посмотрел на сморщенного в шляпе. Его смутили громадные железные ногти, каких он ещё ни разу ни у кого не видел.
- Этих двух я знаю, а вы, собственно кто? Зачем вам вот это…, то, что вы всё время точите?
- Ну…, резать…
- Так неудобно же! Обычным ножом намного проще. Уж не маньяк ли вы часом, а, батенька? Да не смущайтесь, как красна девица в компании проституток. Вы ж с кем пришли? С маньяками. Какие ещё варианты? Может вы – шоумен? Тогда что вы здесь делаете с двумя серийными убийцами?
Так обескураживающее с Фредди ещё никто не разговаривал, поэтому он и застыл в недоумении. От него либо убегали, либо пытались поджечь. Крюггер резко зауважал духа, тем более, что и сам он был чем-то вроде. Положив точильный камень в карман, несмотря на активные протесты соратников, он уже было приготовился к дискуссии, когда снизу снова послышались шаги. Ленин поинтересовался.
- А кого на этот раз к нам принесло?
Уважительный голос героя-пенсионера полковника Квача раздался из темноты.
- Ходоки. Примите, Владимир Ильич?
- Отчего ж не принять? Откуда?
- Из незалэжней.
- От чего или от кого незалэжней? От денег? Зови.
На трибуну поднялись трое плотных кургузых парубков. Увидев Сталина и Берию, они, не сговариваясь, рванулись в их сторону, сшибли киллеров с ног и стали бить ногами. Лаврентий попытался было стрельнуть, но атака развивалась настолько стремительно…
Через минуту оба поваленных, стеная и охая, просили пощады. Их прислонили к борту трибуны в ожидании приговора.
- Неплохое начало, товарищи. Эх, если б вы со своими президентами точно так же разобрались. Ведь казнокрады, воры, мошенники и мздоимцы все без исключения. Обокрали страну, а вину на москалей свалили. А народ всё выбирает да выбирает таких же? Неужели ничему не научился? Ну откуда у ваших «аллигаторов» громадные деньги в одной из беднейших стран Европы? Почему у народа такой низкий уровень жизни, когда паразиты жируют? Поймите же вы, наконец: кондовый квасной патриотизм – пристань негодяев, их основной лозунг. Не братьев славян прижимать и гонять надо было, а паразитов ваших собственных, на крови народной взращенных.
- Так оно, батьку, так. Вот плеть, лупи нас. Может, умнее станем?
- Мы ж единый народ! Дался вам этот польский суржик? Да говорите на нём, сколько хотите, а зачем заставлять тех, кто не хочет? Слыхали, небось, про вавилонскую башню?
- Где это, батьку?
- Неважно. Важно то, что бог, испугавшись людских достижений, прогресса и
перспектив, в один день разобщил строителей высотки, заставив говорить на разных языках. Башню не достроили, в кредитах увязли, ипотеку так и не выплатили. По миру пошли, а Вавилонский Торговый Банк (ВТБ), деньги на этом мероприятии отмыл-поимел, да и живёт себе, в ус не дует. Мало того: акции по завышенной цене продал, акционеров кинул и в дамки. История тому свидетелем.
- Знаем мы про то, батьку, знаем. Что делать-то?
- Революцию.
- Устали мы от революций.
- Ещё больше устанете, если паразитов не изгоните. Одних побьете – другие придут. Гнать их надо всех разом. Год-то, какой на дворе?
- Две тысячи семнадцатый.
- Ни о чём не говорит?
- Говорит. Так ведь если по цикличности судить, то маньяки же потом придут,
88
шизофреники.
Ходоки показали на лежащих на полу Сталина и Берию. Проследив за их пальцами, Владимир Ильич отметил.
- Вот этот усатый хрен влил мне яд в ухо, когда я заснул от хронической усталости в своём кабинете. Оттого и пошло-поехало вкривь и вкось. Последним Кирова убил, лес вырубил, а вину на Навального свалил.
Приподнявшийся на локте Сталин захрипел.
- Нэт, нэт, это не я. Эта инастранные агенты, шпионы. Ат них все беды в нашей стране. Госдеп эта. Американцы.
До поры до времени молчавший Фредди Крюггер решил наконец-то подать голос.
- Врёшь! Являясь резидентом американской разведки, уполномочен заявить: не нужна никому жовтоблакытная страна. Ни Европа, ни Америка не готовы вбрасывать в неё свои кровные деньги. За неё боролись и в ней же набедокурили паразитические кланы. Боролись и напоролись. Теперь всему миру кричат: «Спасите!». Мир отвечает им по мере возможностей. А возможностей-то нет. Кризис везде. Значит что? Значит – раздрай, анархия, гражданская война, а в итоге – Богдан Хмельницкий обратится к москалям и… от недальновидных жуликов страна перейдёт к более хитрым и лукавым, у которых есть нефть и газ, как фундамент коррупции. Вот чего боятся незалэжные воры и отчего они так не любят столь похожих на них соседей. И это ещё не всё: матёрым мошенникам Северной Страны тоже не хочется брать голодную раненую ридну нэньку на своё материальное обеспечение. Никому не хочется! Вот в чём суть. А я решил открыться, потому что завтра в бой. Виновниками убийств определят госдеповцев. Вот мы и решили подстраховаться. Материал заснимается и онлайн транслируется нашими секретными агентами Фантомасом и Матой Харри. Он уже в эфире.
Крюггер указал присутствующим на ближайшую крупную ель, из-за иголок которой высунулись и помахали ручками шпионы-операторы. Усатый генералиссимус снова приподнялся на локте, чтобы проворчать.
- Шпионы, шпионы, кругом адни шпионы. На любую нашу ёлку влезут и задницу нэ обдерут. Смэрть шпионам.
Фредди, усмехнувшись, хотел было что-то сказать, потом передумал, а потом всё-таки выдал.
- Чья бы корова мычала…. Как ни странно, но в этой стране все мятежи и революции как-то связаны с грузинами. В моём ведомстве недоумевают: ну почему у вас повсюду доминируют лица кавказской национальности? Кто будет следующим генеральным царём-президентом и не имеет ли нынешний примесь горячей южной крови? И, хотелось бы обратиться к Ленину. Владимир Ильич, завтра мы будем вместе. У Америки те же проблемы с толерантностью и мультикультурализмом. Если вы пересмотрели свои взгляды на эту нелепость, а по вашим нынешним работам так оно и есть, то мы - с вами.
Короче: не будем мы вас похищать и перепрограммировать. И ещё: да здравствует
мировая антимультикультурная революция. Афроамерика должна разделиться на Африку и Америку. Да, мы сепаратисты, но сепаратизм во имя улучшения жизни должен стать нормой международного права. Культуре – да, бескультурной мультикультуре – нет! Ура!
С близстоящих ёлок, из палаток, от некрополя и даже со стен кремлина раздалось дружное «ура».
- Товарищи! Юнкера перешли на нашу сторону! Дадим бой коррупции! Изгоним паразитов с родной земли! Нефтяные и газовые богатства – народу, а не клану! Прямо сейчас! Мир хрущёвкам, кранты рублёвкам!
Из палаток наружу, кряхтя и кашляя, начали вылезать вооружённые старики и старухи. Спросонья национальные гвардейцы открыли огонь из крупнокалиберных пулемётов. И началось. Кровавое месиво заполнило Рэд Сквер. Революционные матросы во главе с Дыбенко стреляли из «максимов», чекисты Дзержинского поддерживали огнём
89
пенсионеров-гранатомётчиков Квача, лимоновцы бросали лимонки. Со стен кремлина изо всех видов оружия лупили по государственным войскам новообращённые юнкера. Фантомас и другие госдеповцы смеялись, посылая патрон за патроном в сторону врага. Они понимали, что скоро и на их землю придет праздник, и радовались ему, как дети. Всем надоела ложь и лицемерие собственных правительств. Появившиеся над площадью гвардейские вертолёты были тут же сбиты шальными ракетами и больше в ближайшее воздушное пространство не совались.
Возможно, лучше вооружённые и подготовленные к убийству повстанцев правительственные войска и победили б, если б с близлежащих улиц не донеслось: «Бей армейцев, громи «конюшню»!». И зазвучала знакомая всем революционная песня.
Мы шли под грохот канонады,
Мы смерти смотрели в лицо.
Вперёд продвигались отряды.
Спартаковцев смелых бойцов.
Нелюбовь болельщиков к армейской команде сыграла с ними злую шутку. Души их требовали обычного коллективного хулиганства с весёлыми погромами, поджогами автомобилей и избиениями фанатов других футбольных клубов, а оказались в самом пылу кровавого сражения с коррупцией, про которую они знать не знали, и думать не думали, потому что вообще ни о чём не думали и мыслей в головах не имели. Вырвавшийся на оперативный простор Годзилла перевёртывал танки, как домино, а перевернув, понёсся крушить близлежащие здания, приговаривая.
На свете нет ещё пока
Команды лучше «Спартака».
Национальная гвардия укрылась вокруг исторического места традиционных казней оппозиционеров и вольнодумцев и уже приготовилась сдаваться, когда на площадь с гиканьем и гортанными криками ворвалась дикая дивизия Гаддыра. Тесня опешивших от внезапного вторжения стариков-экстремистов и революционеров-террористов, доблестные воины занимались своим любимым делом – резали инакомыслящих. Перевеситься весам в обратную сторону не дали влюблённые. На площади появились Кинг-Конг со своей невестой Окси Соффчак. Примат, смекнув, в чём дело, разбросал по сторонам передовые части бородатой конницы. Видя, что атака захлебнулась, храбрый Гаддыр схватил переносной ракетный комплекс «Секир-башка» и предстал с ним прямо перед гигантской гориллой.
- Э, баран, сын барана, сийчас пойдёшь ка мне в заапарк вместе са сваей глупай
мартышкой. Иначе от тебя адно мокрое место останется.
- Неправда: и отец и мать мои были человекообразными обезьянами. Я всегда стремился стать человеком или быть хотя бы похожим на него в делах и мыслях своих. Быть ближе к образованным людям, к прогрессу – моя мечта. Это называется эволюцией. Но на пути мне встречались люди, которые хотели обратного. Они мало чем отличались от животных. Одни из них любили убивать – хищники, другие – покорно шли на заклание – бараны. Если обезьяна хочет стать человеком, она им будет. И наоборот. Понял?
- Э, ишак говорящий! Да от тебя адно мокрое место останется.
- Заладил. Мокрое…. Невесту мою зря обидел. Никакая она не мартышка. Она очень умная, красивая революционерка, комиссар, телеведущая, а если внешне на кого и похожа, то на лошадку. Самую симпатичную в мире лошадку. Мокрое место…
Самец гигантской гориллы резко подпрыгнул в воздух и в сторону, извернулся от сработавшего комплекса и ловко подхватил Гаддыра лапой.
90
- Тебя уже ничем не исправишь. Ты умеешь только убивать и давать команды. Ты не человек, а… теперь уже на самом деле… мокрое место.
С этими словами Кинг-Конг сжал кулак, в котором удерживал бородатого абрека. И в это же самое время на площадь со всех сторон хлынула вода. В общей беде смешались кони, люди, танки, оппозиционеры и национальные гвардейцы, болельщики и старики, революционеры и коррупционеры, правые и левые.
