сумел повесить замок на свою пасть, – Лёпа покосился на Юру. – Что ж ты так разволновался, паршивец? Может, и ты копилка с трещиной? Боишься? Значит, пришили Фунтика по указу Бурого. А ведь тот в любимчиках ходил у хозяина. Не пожалел урод, можно сказать, правую руку не пожалел. Есть слабое место у босса, если Фунтика грохнул. Боится чего-то, остерегается. Пожалуй, уши навострить надо, может, в чьей-то болтовне и проскочат интересные факты».
- Возможно, тебе достанется его вакансия, – немного успокоившись, предположил Пингвин. – Будь готов.
Колька, ничего не ответив, отвернулся, продолжая равнодушно взирать на мелькавших прохожих.
Прошло несколько однообразных дней, похожих друг на друга, как братья-близнецы.
По указу свыше Пингвин и Лёпа собрались провести очередной рейд по сбору оброка с мелких предпринимателей и навестить должников, как узнали, что хозяин изъявил желание взглянуть на житьё-бытьё простого трудового народа.
Олег Маркович неспешно сел в машину.
- С вами поеду: каким город бывает днём, уже забыл. Солнце-то как светит! Даже глазам больно, – он надел солнцезащитные очки. – Вот так-то лучше. Покатаюсь, развеюсь от дум тягостных, проблем непрошеных да на работку вашу взгляну: узнаю, чему научились. Поехали.
Пингвин кивнул и мягко надавил педаль газа.
- Ты, Николай, со всеми ли «точками» ознакомился? – вкрадчиво-доброжелательно спросил шеф. – Все ли сроки выплат знаешь? Может, вопросы какие есть?
Лёпа смотрел на затылок шефа и смаковал, воображая, как вьющаяся шевелюра с проседью намокает от крови, струйкой, вытекающей из пулевого отверстия в затылке.
- Да, Олег Маркович, со всеми ознакомился, и сроки знаю, но и вопросик имеется, - оторвался от сладкого видения Колька.
- Слушаю.
- На улице Тихомировской магазинчик работает продуктовый, «Утро» называется. Хозяина его не велено было беспокоить. Почему? Торговля развивается. Слышал, что второй магазин готовят к открытию.
- Ты внимательный и сметливый, - Бурый убрал с рукава черного пальто светлую мусоринку и деланно-равнодушно продолжил. – Похвально. Очень похвально. Но знай, у того молодца «крыша» крепкая, и на него лучше не дёргаться. А под той «крышей» почти весь город ходит. Лучше и не спрашивай, как зовут эту «кровлю». Потому, как сидит она высоко и глядит далеко.
Поколесив по плохо убранным улицам, старательно объезжая ямы на выбитом асфальте, машина припарковалась рядом с маленьким магазинчиком инструментов.
- Что-то Артём не торопится с нами выручкой делиться, - буркнул Олег Маркович, придирчиво рассматривая маникюр на холёных пальцах. – Проведай его, Николай, напомни про должок.
Лёпа рывком открыл дверцу и вышел на улицу. В компании он неоднократно участвовал в выбивании пошлины с предпринимателей. Сейчас шёл один. Ему нравилось видеть страх в глазах честных трудяг, оказавшихся беззащитными перед рэкетом, имеющих только обязанности и почти никаких прав; нравилось ощущать себя всесильным повелителем, от которого зависит чужой бизнес, жизнь; нравилось помыкать людьми, унижать их. Он ощущал себя неким карающим и милующим божком.
В опрятном магазине было несколько покупателей. Они внимательно изучали предлагаемый товар и цены. Инструмент, детали сантехники в определённом порядке покоились на стеллажах и витринах, рационально расположенных на небольшой площади.
Лёпа раскачивающейся походкой подошёл к молодому парню-продавцу:
- Хозяина пригласи.
- А что вы хотели? – вежливо поинтересовался работник.
- Хозяина пригласи, - с угрозой в голосе глухо повторил Лёпа.
Парень покинул торговый зал и вернулся через минуту в сопровождении низкорослого мужчины средних лет.
- Здравствуй, - ухмыльнулся Колька, рассматривая в прямом смысле мелкого предпринимателя.
- Здравствуйте, - настороженно ответил тот.
- Привет тебе от Бурого. Как живёшь? Говорят, богатеть начинаешь. Когда делиться думаешь? Жадным стал или чересчур экономным?
Несмотря на малый рост, хозяин магазина без страха, в упор смотрел лакею в глаза, который был на голову выше.
- Ты кто такой? Я тебя не знаю.
- А это тебя не должно волновать. Твоя задача – «бабки» вовремя отстёгивать, чтобы головка не болела. А то, сам понимаешь, бывает, и кирпич с голубого безоблачного неба падает. А бывает, и тормоза у кого-нибудь отказывают, а по городу мы все ходим. Кабы на лекарства работать не пришлось. Деньги подготовил?
Взгляд Артёма чуть потускнел, но он, не опуская глаз, ответил:
- Налоги три дня как заплатил. Касса пуста. Дай неделю. Прибыль вся почти по нулям.
Лёпа видел, что мужик говорит правду, и он не по наслышке знал о неоправданно высоких процентах налога с начинающих мелких и средних предпринимателей и нещадных поборов со стороны криминалитета.
Николай продолжал сверлить взглядом хозяина магазина:
- Тебе повезло. Сегодня я добрый. Так и быть, будет тебе неделя. Но в следующую пятницу приду. И не один. Если что… - Лёпа резко развернулся к ближайшей витрине, разбил её кулаком - … одной витриной не ограничится, - и стремительно шагнул к выходу.
Звон падающего разбитого стекла нарушил степенность торговли.
Шокированные произошедшим в магазине свидетели произвола притихли. Пожилой покупатель, выбирающий саморезы, возмущённо проговорил:
- Совсем обнаглели эти бандиты. Куда милиция смотрит?
- Да вся ментура давно куплена этими же бандюгами! Теперь совсем в нашем правовом государстве правды не найти. Что творится! Что творится! – негодующе покачал головой покупатель чуть помоложе.
- Вы не отчаивайтесь, - подошла к хозяину магазина женщина, купившая маленький молоток, - когда-нибудь этот беспредел закончится. Вы только держитесь!
Перепрыгнув через почерневший от грязи и пригревающим солнцем сугроб, порученец сел в машину.
- Как дела? – во вкрадчивом голосе Бурого появился оттенок ехидства.
- Нормально.
- Что с деньгами?
- Сейчас пока нет. Налоги заплатил – может спать спокойно. На скамеечке в парке, – с усмешкой добавил Колька. – Я ему неделю дал и напомнил, что шутить не любим.
- А ты не слишком ли самостоятельным стал? – с ласковой угрозой, от которой пробегали мурашки по телу, спросил шеф.
- Со стриженой овцы шкуру не снимают.
- Если через неделю руно не получу, то остригу тебя, – доброжелательно пообещал Бурый и отдал распоряжение Пингвину. – Поехали.
-6-
Старший весенний месяц март шёл к своему логическому завершению, протягивая руку среднему весеннему брату – апрелю.
Тяжёлый, плотный снег порядочно осел под припекающими лучами солнца. Кое-где ближе к обеду образовывались проталинки, по которым робко бежали ручейки-первенцы, но ближе к вечеру малышей сковывал льдом не желавший оставлять свои позиции лёгкий морозец.
Асфальтовое покрытие шоссе было чистым и ровным, а голубое небо уже не отражалось в ледяном накате.
Серафима сидела на пассажирском сидении автомобиля рядом с Глебом и изредка поглядывала на его спокойное и уверенное лицо.
_
Четыре дня назад, вернувшись с работы, она обнаружила на столе билеты в Большой театр на балет «Лебединое озеро» и билеты на поезд.
- Он и номера в гостинице забронировал, – голос деда привел её в чувство. – Днём приезжал. Заскочил на минуту предупредить да снова в свои дела ушёл с головой. Так что, внучка, собирайся в путь-дорогу. Велел передать, что за тобой в пятницу до обеда прибудет, а вечером вы уже в купе сидеть будете.
Серафима растерянно смотрела на билеты, потом подняла глаза на Матвея и прошептала:
- Я же пошутила тогда.
- Пошутила ли, нет ли, а слово ты держать обязана. Парень принял твой вызов.
Девушка села на табурет и устало положила руки на колени: дело принимало серьёзный оборот, да и что она скажет Косте?
Перед поездкой Сима очень волновалась: за последние пять лет в городе была всего несколько раз, а тут – столица России Москва! Поневоле заволнуешься.
- Надо бы тебе сапоги новые купить, эти-то давно, наверно, из моды вышли, - переживал дед.
Серафима улыбнулась, подошла к деду и обняла его:
- Какой ты у меня хороший. А новых сапог мне не нужно. Мы же их ещё осенью купили. Нравятся они мне, удобные очень.
- Ох, Симушка, Симушка. Ты Глеба-то поближе держись. Всё-таки чужой город, хоть и столица. Большой. Как бы власти не старались – порядка не везде хватает. Мало ли что!
- Милый мой, дедушка. Ничего со мной не случится. Не в тёмном лесу будем, а среди людей, - она продолжала гладить Матвея. – Ты меня словно на войну провожаешь.
Они сидели, прижавшись друг к другу, и с грустью думали о первой предстоящей кратковременной разлуке.
_
Машина въехала в чистенький дворик трёхэтажного сталинского дома.
- Вот и приехали, – Глеб помог Серафиме выйти из машины.
Девушка волновалась: не очень знакомый город, суета, «пробка» на дороге, высокие здания, чужой дом, мама Глеба. Ей было немного страшно и интересно одновременно; тянуло вернуться в Грибки и хотелось попутешествовать. Серафима оглядела двор. Высокие старые липы чередовались с клёнами. По периметру двора пробуждались от зимней спячки акации и сирень. Для ребятишек сохранилась детская площадка с двумя качелями и песочницей.
- Как тебе наш двор? – Глеб не торопил девушку, понимая её состояние.
- Уютно, - улыбка коснулась девичьих губ.
_
Долгожданный звонок в дверь заставил сильнее биться сердце Валентины Александровны: сегодня сын привёдет в дом девушку. Сколько же лет она об этом мечтала? Мечтала и боялась. Мать настраивала себя, что обязательно полюбит пассию сына, что рядом с ним обязательно будет достойная девушка, что она, мать, сделает всё для укрепления их отношений и в случае женитьбы станет всячески помогать. Но иногда тёмная мысль пронзала душу женщины: а вдруг он полюбит курящую грубиянку, не отказывающуюся от бутылки пива, одетую в вызывающую одежду? Что тогда? Нет! Нет! Нет! У сына будет хорошая жена, и она, его мать, станет невидимым для них оплотом в непростые дни их семейной жизни.
Дрожащей рукой Валентина Александровна щёлкнула замком, открыла дверь и замерла в проёме. Перед ней стояла невысокого роста, розовощёкая девушка, одетая в вязанное крупной вязкой прямое укороченное пальто на меху, воротник и манжеты которого были отделаны куницей. Оно прекрасно гармонировало с длинной широкой юбкой. Голову покрывало вязанная в тон пальто симпатичная шляпка. Широко распахнутые зелёные глаза смотрели на Валентину Александровну доброжелательно и чуть с испугом.
«Неужели, ангелы не перевелись на нашей грешной земле?» - умилилась женщина.
- Мама, так мы можем войти? – Глеб решил прервать затянувшуюся паузу.
- Конечно, – встрепенулась Валентина Александровна. – Что это я на самом деле, на пороге держу вас?
- Мама, познакомься. Это Серафима, - представил девушку сын, когда они зашли в прихожую, и обратился к Симе. – Это моя мама. Валентина Александровна.
Серафима, смущённо улыбаясь, призналась хозяйке:
- Мне интересно было познакомиться с вами, Валентина Александровна. Глеб много хорошего о вас рассказывал.
- Какая у тебя шикарная коса! – восхитилась хозяйка дома, когда Серафима нагнулась, чтобы расстегнуть сапоги, и тяжёлые волосы съехали со
