Русский дауншифтинг

крупных размерах – два! Нет, только подумать, на какие богатства он замахнулся! Не по Сеньке шапка! Сокровища будут помещены в государственную казну и правительство найдет им правильное применение.
- Правительство? – скривился Аким.
- Не надо паясничать! Следствию, между прочим, ещё предстоит разобраться в твоей деятельности.
- Предатель! – презрительно сплюнул Аким.
- Нет, я не предатель! Я честно служу власти, я верю ей и одобряю ее курс; я – патриот России!.. Короче, клад мы переправим в Москву, а вы нужны нам в качестве свидетелей. Следуйте за нами!
- Безобразие какое! Это произвол и насилие! – дерзко сказал Иван Карлович, но Геннадий и бровью не повел.
Когда мы вышли из пещеры, я поразился произошедшей за эти несколько часов перемене в погоде. Небо покрылось темными тучами, густая пурга стремительно заметала лес и землю. Пронзительные порывы ветра были беспощадны ко всему живому, - они леденили тело и не давали вздохнуть полной грудью.
- Пойдем тремя группами, - прокричал Геннадий. – Первая группа станет сопровождать Хуздазата и его холуев. Повежливее с губернатором, ребята, не забывайте, что он еще при должности!
Я вытянул шею, стараясь рассмотреть таинственного Хуздазата, но увидел только спины людей, уходящих в пургу.
- Вторая группа понесет сундуки с драгоценностями, а третья – поведет свидетелей. Пошли, пошли! Надо успеть спуститься с горы до темноты…
Спускались мы долго и потеряли из виду первую группу, - наверно, она ушла далеко вперед. Под горой ветер был не так силен, как на вершине, но снегу намело много. Мы выдохлись и остановились отдохнуть.
- Устала? – Авенир растирал щеки Агапы и согревал дыханием её озябшие руки.
- Ничего, я выносливая. А когда я с тобой, у меня прибавляются силы, - улыбнулась она ему.
- Замерзла? – Иван Карлович поцеловал Эллис, расстегнулся и накрыл её полой своей длинной куртки.
- Я не замерзла. Мы так быстро шли, что мне даже жарко. Ты сам не замерзни; немедленно застегни куртку, - строго сказала она доктору, поправляя ему шарф на шее.
- Семейный пикник, – усмехнулся Аким.
- У тебя во фляге есть что-нибудь горячительное? – добавил он, обращаясь к Геннадию. – Я в отличие от них порядком замерз.
- На, держи, согрейся! – Геннадий протянул ему флягу. - Хлебни и ты, - обратился он ко мне.
Я последовал примеру Акима и ощутил густой миндальный вкус коньяка. Приятное тепло этого великолепного напитка согрело меня и жизнь стала казаться веселее. Я отхлебнул еще пару глотков и моя голова слегка затуманилась,  - в этом тумане я увидел какие-то фигуры, выплывающие из леса и окружающие нас со всех сторон.
- А вот вам сюрприз, - раздался ехидный голос Акима и я понял, что люди, появившиеся на поляне, представляют собой объективную реальность.
- Стоять! – завопил Геннадий. – Подойдете ближе, откроем огонь! Мы представители власти!
- Вот, вот! Мы так и поняли, потому и пришли. Мы тут с мужиками подумали и решили, что не отдадим вашей власти этих сокровищ, людям пользы от этого не будет, - спокойно ответил ему кто-то из толпы, окружившей нас.
- Они подумали, – язвительно сказал Геннадий. – Не вашего ума это дело.
- Нашего или не нашего, но сокровища мы тебе не отдадим. Пускай себе лежат до того времени, когда праведная власть у нас будет, - возразили ему.
- Здорово! – закричала Агапа и засмеялась.
- Интересно, как вы собираетесь нам помешать? – зло прищурился Геннадий. – Ой, не шутите, мужики, в последний раз предупреждаю, - откроем огонь!
- Мы тоже не без оружия. Да ты погляди, сколько вокруг народу собралось! Что ты против нас сделаешь со своим десятком человек? Отправляйся-ка лучше восвояси, а сундуки, да доктора с его товарищами нам оставь… Давай, парень, уходи подобру-поздорову!
Геннадий, растерянно озираясь, угрожающе проговорил:
- Плохо вам будет за сопротивление официальным представителям власти.
- А нам от власти всегда плохо, мы привыкли, -  ответили ему. - Хватит разговоры разговаривать! Бросай, парень, оружие на снег и служилым своим прикажи, чтобы бросили. Смеркается уже; если до темноты до большака не дойдешь, - пиши пропало!
Геннадий выругался, бросил автомат на землю и пошел прочь с поляны.
- Ну, я вас ещё достану! – пообещал он напоследок.
- Вы нас давно достали, - ответили ему.
Оставшись без командира, бойцы Геннадия тоже побросали автоматы на снег и побежали за своим предводителем. Иван Карлович расхохотался и принялся обниматься с мужиками, со многими из которых успел познакомиться, пока лечил их домочадцев в прошедшие три недели. Эллис с гордостью смотрела на мужа, а Авенир назидательно сказал Агапе:
- Видишь,  - за добро добром воздается!
- Любовь сильнее ненависти, мне ли это не знать? – ответила она.
- Друзья мои, я хочу сказать вам, что мы с Эллис решили остаться в этих краях, - вдруг сообщил нам улыбающийся Иван Карлович.
Мы с изумлением посмотрели на него.
- Да, не удивляйтесь! Я раньше времени не хотел вам говорить. Дело в том, что теперь уже не удастся сохранить наш медицинский центр на прежнем месте. После кончины Сергея Степановича слухи о чудесах, происходящих около его могилы, распространились по всей округе и началось массовое паломничество к месту его захоронения. Буквально перед нашим отъездом я узнал, что некоторые предприимчивые люди хотят проложить к дому, в котором жил Сергей Степанович, маршрут для паломников. Сопротивляться этим людям бесполезно, да и опасно! Клинику придётся переносить на новое место и я думаю, что здесь, в горах, можно будет начать всё заново. Эллис со мною полностью согласна.
- Конечно, Иван Карлович, - кивнула она.
- Позвольте нам с Агапой присоединиться к вам, - попросил Авенир. – Мне совсем не хочется возвращаться в наш убогий городишко, где хорошо живется лишь тем, кто забыл, что такое совесть. Агапа, ты останешься со мной?
- Я всегда буду с тобой, - ответила она, прижимаясь к нему.
- Просто идеал любви, - усмехнулся Аким. – Ну, что же, а мне надо возвращаться в наш грешный мир. Драгоценностей, как я понимаю, мне не дадут… Не дадут?.. Так я и думал. Обидно, но ладно; с народом не поспоришь, - пусть камешки ждут своего заветного часа, а я и без них найду точку опоры, чтобы перевернуть нашу перекосившуюся державу. Вы обо мне еще услышите… Прощайте.
Аким оглядел всех нас, посмотрел на мужиков, столпившихся на опушке леса, - и растворился в сгущающихся сумерках.
- Иван Карлович, не забудьте забрать мешок с монетами, - напомнил я доктору.
- А что будет с вами? - участливо спросил меня Авенир.
Я недоуменно пожал плечами. В самом деле, куда мне податься?
- А и думать нечего! – сказал мне крестьянин, слышавший наш разговор.  - Клад тебе надо хранить, мил человек, такая у тебя жизненная задача. Тебе ведь поручено? Доктор уж нам шепнул… Ты не беспокойся, сундуки мы тебе донесем и где их можно надежно спрятать, -  покажем; только уж до самого места ты сам должен будешь всё перетащить, чтобы ни одна живая душа не знала. А потом и тебе надо будет схорониться, -   много разных шаромыжников за тобой охотиться станут! Ну, паспорт новый мы тебе поможем сварганить, это не проблема, у нас Ерофеич по этому делу большой мастак, - но затем, мил человек, надо будет тебе в большой город перебираться. На пустыре и травинка – дерево, а в лесу и дерево как травинка.
Я вздохнул:
- Ваша правда. Но как же вы, - вас же потом будут допрашивать?
- О том не беспокойся: на нас где сядешь, там и слезешь. А что с нас взять: где клад спрятан, мы знать не знаем, куда ты уехал, - тоже без понятия. Поди, причеши лысого черта!.. Неповиновение властям могут припаять, - так нам документов не показывали, мало ли кто по тайге шляется.
- Они правы, - сказал Авенир.
- Безусловно. «Lex est quod populas costituit». «Воля народа – закон», - добавил доктор.
-  Значит, мы расстаемся? – сказал я.
- Увы! – ответили мне хором Иван Карлович, Авенир, Эллис и Агапа.
- Что же, будем прощаться.
Я крепко пожал руки Авениру и Ивану Карловичу, чмокнул в щечку Агапу, а Эллис сама обняла и расцеловала меня.
Мужики, помогавшие нам, разделились на два отряда; один повел к дороге моих товарищей, другой – поволок сундуки с драгоценностями по склону горы.
- Далеко нам? – спросил я того мужика, который так обстоятельно объяснил мне моё положение.
- Дней десять пути. Привал, однако, сделаем только утром, - за ночь надо уйти подальше отсюда. Хорошо, что погода, как на заказ: пурга все следы занесет, - попробуй, найди нас!
Я согласно кивнул и оглянулся, чтобы еще раз посмотреть на своих друзей, но сквозь тьму и пургу не разглядел даже опушки леса. Я вспомнил мудрые изречения Ивана Карловича и улыбнулся. Он бы сейчас сказал: «Adversus fatum ne dii quidem resistunt!», что означает: «Перед судьбой бессильны сами боги!»

Часть 3. Психотропное оружие

В первое время трудно жить под чужим именем. Прежде чем отозваться на него, я недоуменно смотрел на собеседника, а иногда даже оглядывался, - кого это он зовет? Когда же рядом оказывался человек, носящий такое же имя, какое было у меня прежде, то я отзывался первым. Люди подозрительно косились на меня, я часто замечал выразительные взгляды, которыми они обменивались друг с другом.
Я приехал в этот город после того как прожил больше двух лет в лесном краю, куда меня привели необыкновенные обстоятельства: по воле случая, я стал единственным хранителем бесценного клада. Заполучить его хотели такие влиятельные персоны, что у меня не было никаких шансов выстоять в борьбе с ними, поэтому  я должен был сменить имя и скрыться. В городе, в который я приехал, у меня не имелось знакомых и друзей, а внешность моя настолько изменилась за последнее время, что разыскать меня по старым фотографиям было практически невозможно.
Моя жизнь наполнилась тем покоем, к которому стремились многие философы, считавшие его более ценным состоянием души, чем призрачное и недолговечное счастье. Я работал в фирме, выпускающей товары народного потребления. По заданию руководства я составлял описание производимой продукции и давал советы по правильному ее использованию. Порой мне приходилось писать довольно странные вещи: никогда не забуду, как я составлял инструкцию по действиям с пандусом. Зато у меня был свободный график работы и я чаще трудился дома, чем в офисе. Мой заработок был невелик, но его хватало, чтобы заплатить за аренду квартиры и кое-как свести концы с концами, - а больше мне, одинокому человеку, ничего не требовалось.
Располагая достаточным количеством времени, я не считал часы и минуты: когда хотел - работал, когда было настроение - читал, когда надоедало сидеть дома - гулял по лесу, начинающемуся сразу за домом, в котором я жил. Мои дни проходили незаметно, похожие один на другой, и это не тревожило меня. Я знал, что всё в моей жизни уже случилось; мне не к чему было стремиться и нечего было желать, кроме того, чтобы достойно встретить старость и смерть. Лишь одно тяготило мою совесть: мне надо было найти преемника, которому я мог бы доверить тайну клада перед своей кончиной. Однако пока я не особенно задумывался над этим, - опрометчиво, может быть, надеясь, что мой смертный час наступит еще не скоро.
Однажды я мирно спал после обеда и видел какой-то приятный сон. Внезапно меня разбудил пронзительный звонок во входную дверь. Вскочив с дивана и еще не проснувшись