Русский дауншифтинг

еще что! Скоро будет возможным конструировать работу человеческого мозга по заранее заданной схеме: мы отбросим все темные страсти и желания, терзающие нашу психику, оставив в ней только положительные эмоции и светлые чувства! Мы в десять раз укрепим память, улучшим мыслительные и творческие способности каждого человека, - и в перспективе мир будет состоять из одних ярких личностей, живущих в согласии с собой, внимательно и бережно относящихся друг к другу. «Alteri vivas oportet, si tibi vis viveri!» - «Надо жить для других, если хочешь жить для себя!».  Эра кровавых войн и преступлений в истории человечества закончится, Земля перестанет стыдиться своих разумных обитателей.
Иван Карлович, разгорячившись от своих слов, выпрыгнул из-за стола, пролив, по своему обыкновению, кофе, и торжественно встал перед нами с поднятой вверх рукой. Я прокашлялся и спросил:
- Неужели все так серьезно?
- В будущем, видимо, да, - ответил мне Авенир. – Но на данном этапе мы получили препарат, воздействующий лишь на определенные отделы мозга, - к тому, же этот препарат имеет некоторые побочные эффекты. Испытав его на себе, мы, действительно, почувствовали улучшение умственной деятельности и общего физического состояния, но в то же время у меня изменился цвет кожи, а у Ивана Карловича вырос хвост.
- Надо же, какое несчастье, – я с испугом посмотрел на доктора.
- А, пустяки! – отмахнулся он. – Каждый смелый эксперимент имеет неожиданные последствия. И не смотрите на меня так пристально: хвост мне уже ампутировали.
- Для продолжения работы, помимо химических реактивов, нам нужен электронный резонатор, - сказал Авенир. - Ивану Карловичу удалось связаться с одним ученым, у которого вроде бы имеется нужная нам модель. И вот здесь нам нужна ваша помощь: пригласить незнакомого человека в клинику мы, естественно, не можем, а выехать отсюда для переговоров с ним тоже нельзя. У меня, сами видите, теперь странная внешность, ну, а Иван Карлович просто неспособен вести переговоры.
- Обидно слышать про себя такое, но должен признать, что это правда, - вздохнул доктор, усаживаясь обратно за стол.
- Я готов вам помочь, но ведь я живу под чужим именем, - заметил я.
- Мы устроим вам встречу с этим ученым на нейтральной территории. Шансы, что вас кто-нибудь узнает, практически равны нулю, - возразил Авенир.
- Нам позарез нужен резонатор, без него ничего не получится, - прибавил Иван Карлович. – Если он будет у нас, то пройдет совсем немного времени, и мир переменится в лучшую сторону: исчезнет вражда между людьми и утолятся их печали
После этих слов Ивана Карловича тихий ангел пролетел в нашем собрании.  Мы сидели полукругом около небольшого столика: доктор в центре, Авенир справа от него, а я – слева.  Глубоко задумавшись, мы сидели так до тех пор, пока кофе, пролитый Иваном Карловичем, не начал капать со стола к нам на колени.
***
Откуда-то проведав о предстоящей мне встрече, Бистис пожелала принять участие в ней и спорить было бесполезно.
- Пожалуйста, не возражайте! Я чувствую, что я вам пригожусь, - сказала она.
Мы с ней отправились за сто километров в заброшенный поселок шахтеров, где была назначена встреча с владельцем резонатора. Проводники, сопровождающие нас, не задавали лишних вопросов и тщательно оберегали нас в дороге, - я подумал, что со стороны мы похожи на агентов, выполняющих ответственное задание.  Меня смешила эта обстановка таинственности, но Бистис воспринимала все происходящее совершенно серьезно.
Из-за наступившей оттепели снег на деревьях намок, отяжелел и стал опадать, создавая завалы, через которые нам приходилось пробираться. Отсыревшая одежда и не просыхающая обувь не добавили приятности в наше путешествие, оказавшееся более трудным, чем мы ожидали. Тем не менее, в поселок мы прибыли за день до назначенной встречи. Проводники, приведшие нас сюда, указали нам дом, где сохранилась печка, и распрощались с нами. Я принялся разводить огонь, а Бистис вышла на улицу, чтобы  осмотреться, и вернулась встревоженной.
- Что-то нехорошее есть в этом заброшенном городке, – сказала она. – Я чувствую недоброе.
- Наши предчувствия – это только наше субъективное восприятие и ничего больше. Множество людей прекрасно себя чувствуют перед величайшими несчастьями в их жизни, а за минуту до нечаянной радости пребывают в глубокой тоске, - хладнокровно ответил я.
- Вы ничему не верите, с вами тяжело разговаривать, – вспыхнула Бистис.
- Я не просил вас идти со мной, - парировал я.
- А я очень рада, что пошла с вами! – отрезала она. – Вы еще поблагодарите меня за это; если у вас нет интуиции, то это не значит, что ее ни у кого нет. Вы – не тонкая натура, вы не можете ощутить мельчайшие изменения, происходящие вокруг нас; вы не можете заметить черты жизни, настолько неуловимые, что их нельзя выразить словесно до тех пор, пока они сами собой не сложатся в определенный образ.
- Как красиво вы излагаете! А вы, конечно, способны ощутить и уловить эти черты? – ехидно поинтересовался я.
- Да, я способна! И не надо иронизировать – женщины чувствуют тоньше, чем мужчины, которым женская интуиция всегда казалась колдовством. Да, я верю в предвиденье, как и во многое другое, – Бистис отвернулась от меня, видимо, обидевшись, потом взяла свой спальный мешок и пошла укладываться на ночь. Я подумал, что в чем женщины точно сильны, так это в умении обращать самые отвлеченные понятия в предмет выяснения личных отношений.
…К моему глубочайшему сожалению, предчувствия Бистис не обманули ее. На следующее утро, едва мы успели позавтракать, как услышали шум вертолета, совершающего посадку около поселка.
- Странно, - сказал я. – Кому понадобилось гонять вертолет в эту дыру?
Бистис пристально посмотрела на меня, не проронив ни слова.
- Давайте, на всякий случай погасим огонь в печи и не будем пока выходить отсюда, - предложил я, делая вид, что не понимаю многозначительного молчания Бистис, но в душе сам обеспокоенный внезапным появлением гостей с неба.
Мои предосторожности оказались тщетными. Наверно, люди с вертолета разглядели дым из трубы нашего дома, когда облетали поселок. Прошло несколько минут и непрошеные гости ворвались к нам. Они были черноволосыми и бородатыми; глядя на них, можно было подумать, что мы находимся на Юге, а не на Севере. Без долгих разговоров нас с Бистис отволокли к винтокрылой машине и усадили в нее.
- Куда вы нас везете? – сердито спросила Бистис, когда мы уже поднялись в воздух.
Вместо ответа один из наших похитителей нажал на кнопку портативной рации; из динамика раздался мужской голос, показавшийся мне знакомым:
- Рад вас приветствовать! Насколько я понимаю, вы удивлены вашим внезапным воздушным путешествием?
- Возмущены, – сказала Бистис.
- О! У нас на борту дама! Вот приятный сюрприз! – воскликнул голос. – Не ожидал, что на переговоры приедет представительница прекрасного пола! Надеюсь, вы приехали не одна, с вами есть переговорщик мужского рода?
- Да, есть, - глухо проговорил я, начиная понимать, кто организовал наше похищение.
- Прекрасно! Позвольте узнать, как вас зовут?
- Какая разница. Называйте, как хотите, - ответил я, стараясь говорить измененным голосом.
-  Уважаю ваше право остаться неизвестным. Я, вообще, уважаю права человека, и вы в этом еще убедитесь. А ваша спутница тоже не хочет раскрыть свое имя?
- Пожалуйста. Я не собираюсь таиться от вас. Меня зовут Бистис, - гордо ответила она.
- Бистис, Бистис… Позвольте, уж не сестра ли вы некоей Эллис, которая замужем за Иваном Карловичем Штутгартом?
- Откуда вы знаете? – спросила пораженная Бистис.
- О, я очень хорошо знаю доктора Штутгарта: я имел честь трудиться с ним бок о бок! У меня степень доктора медицинских наук и профессорское звание; моя фамилия – Кобылятский.
- Профессор Кобылятский! – с ужасом вскрикнула Бистис.
- Да, это я. Но чего вы испугались, дорогая моя? А, понимаю, ваши родственники рассказали обо мне всякие жуткие истории… Согласен, я доставил им некоторые неприятности, но, в конечном счете, именно благодаря мне милейший Иван Карлович и ваша сестра обрели счастье. В таких случаях я люблю вспоминать старинный английский морской устав, который гласит - если корабль пошел ко дну, но все пассажиры живы, то капитану выносится благодарность.
- По-вашему, мы должны благодарить вас? – усмехнулась Бистис.
- А почему бы нет? Видит бог, я никогда не желал зла вашему свояку и сейчас не желаю. Более того, я могу оказать ему существенную помощь. У меня нет того резонатора, который я ему обещал; вы ведь, наверное, уже поняли, что это я вступил в переговоры с доктором - под чужим именем, конечно. Но я действительно могу помочь Ивану Карловичу; ему нужен резонатор, - нет проблем, будет резонатор. Одна очень богатая восточная страна не пожалеет денег на создание соответствующей лаборатории и привлечет для этой цели лучших специалистов мира. Гарантирую, что через два-три года имя Ивана Карловича Штутгарта станет известно всему цивилизованному человечеству и наш дорогой доктор получит Нобелевскую премию.
- Как вы узнали о его исследованиях? – спросил я.
- Шила в мешке не утаишь, уважаемый незнакомец. Секреты обладают удивительной текучестью, они просачиваются сквозь малейшие отверстия. Уверяю вас, что и ваша таинственность тоже вскоре рассеется. Мне отчего-то кажется, что раз доктор вам доверяет и вы близки к нему, то и я вас знаю.
Я поежился: личная встреча с профессором не сулила мне ничего хорошего.
- Зачем вам нужны разработки Ивана Карловича? –  постаралась заполнить возникшую паузу Бистис.
- Боже мой, ну не будьте так наивны! – сказал профессор. – Судя по той информации, которой я располагаю, открытие доктора перевернет всю нашу жизнь. Воздействие на психику человека, возможность переделать людей – что может быть грандиознее и величественнее!
- Только вера может переделать человека, только совесть и Бог могут изменить его к лучшему, – горячо возразила Бистис.
- Ах, оставьте вы эти поучения! Доктору Штутгарту вы тоже такое говорите или лишь меня хотите заставить уверовать? – воскликнул профессор. – Неужели вы всерьез думаете, что наш мир создан Богом? Посмотрите, сколь несовершенен мир людей; как мог совершенный Бог создать такое? Если ваш Господь является создателем человечества, то он давно не вмешивается в его дела, проявляя в этом случае поразительное равнодушие к своему творению. Сколько зла и страдания было и есть вокруг нас; зачем это всеблагому Богу мучить людей, и при том часто людей, решительно ни в чем не повинных? Разве для того чтобы дать человеку вечное блаженство Богу надо вначале зверски замучить собственное создание?
- Но Господь и сына своего не пожалел во имя высшей правды и справедливости! – крикнула Бистис, сверкая глазами.
- Перестаньте кощунствовать, дорогая моя! К чему Богу прибегать к подобным страшным средствам, когда он – всемогущий?  Неужели у него не было другого средства дать нам путь к спасению, кроме ужасных крестных мук своего сына? Почему бы сыну божьему не придти к нам, например, с цветком в руке и с улыбкой на устах - и от этого мы сразу исправились бы по всемогущей воле божией?
- Но люди сами должны выбирать между добром и злом! – продолжала спорить Бистис.
- Я этого не