испытывала ни смятения при виде капитана, ни даже лёгкого волнения, а лишь удовольствие, что она в очередной раз затмила подругу и этот человек смотрит почти только на неё, хотя и без малейшей влюблённости. Поэтому неожиданный разговор, который начала мисс Фэрфакс, не вызвал краски на её лице.
- Джейн, ты очень умная девочка и наблюдательнее, чем Роза, - хитро начала Эстер. – Я хотела поговорить с тобой о нашем капитане.
Девушка хорошо относилась к тёте своей подруги, но не чувствовала к ней ни любви, ни признательности за заботу. Она ни к кому не питала таких чувств. Однако эта добрая женщина была ей необходима, потому что даже самый чёрствый человек в юные годы нуждается в опеке старшего мудрого друга, всегда готового выслушать, дать совет и придти на помощь. Она бы даже всплакнула, случись что-то с тётей Эстер, но не была способна её полюбить и людей расценивала с точки зрения пользы, которую они могли ей принести. Мисс Фэрфакс была ей очень полезна. Иногда Эстер хорошо сознавала холодную натуру девочки, но чаще надеялась, что та по-настоящему к ней привязана. Она отдала ей слишком много душевных сил, чтобы иметь мужество сознаться, что ей удалось лишь кое-что подправить в её характере, а не изменить его полностью.
- О капитане? А что о нём можно сказать? Я его совсем не знаю, - откликнулась Джейн, принимая удивлённый вид и широко раскрывая глаза.
Она сразу сообразила, что мисс Фэрфакс беседовала с племянницей на ту же тему, и, наверное, Роза призналась в своей любви. Не хочет ли тётя Эстер, чтобы Джейн от него отказалась? Знала бы она, что этот человек её совершенно не интересует! Что ж, она выслушает, со всем согласится, а сама будет продолжать забавляться, отвлекая его внимание от подруги.
- Но ведь ты его не раз видела.
- Если бы он завтракал, обедал или ужинал вместе с нами, то я бы его лучше рассмотрела. Вот о мистере Митчелле я могу смело сказать, что он очень приятный.
Она считала, что он некрасивый, неинтересный и скучный, но знала, что мисс Фэрфакс он нравится, поэтому и похвалила его. Она тут же приняла встревоженный вид и с испугом спросила:
- А что с ним такое, тётя Эстер?
- Не знаю, просто хотела с тобой посоветоваться. Ты находила его странным.
Девушка стала воплощением недоумения и тревоги, и мисс Фэрфакс решила действовать напрямую.
- Меня этот человек тоже настораживает, Джейн. К несчастью, Розе он нравится, ведь молоденькие девушки часто награждают случайного человека воображаемыми добродетелями. Надеюсь, что эта первая влюблённость скоро пройдёт, когда она увидит, как он бывает груб и несправедлив. Я рада, что она ему неинтересна, потому что не хотела бы ей такого мужа, но меня тревожишь ты.
Джейн поняла, что ошиблась в своих предположениях.
- Но почему я вас тревожу, тётя Эстер? – искренне удивилась она.
- Потому что капитан смотрит на тебя слишком часто, а неопытной девушке такое внимание может показаться лестным. К сожалению, у тебя нет матери, Джейн, и, кроме меня, тебе некому дать совет. Будь осмотрительна и не поддавайся на ухаживания человека, которого ты совсем не знаешь. Сначала надо выяснить, что он из себя представляет. Мне хочется, чтобы ты была счастлива, а не испортила себе жизнь.
Мисс Фэрфакс подумала об отце девочки. Наверное, он был бы ей благодарен за заботу о его дочери.
- Тётя Эстер, вы ошибаетесь, - засмеялась Джейн. – Он в меня не влюблён, я это очень хорошо вижу. Наоборот, он смотрит на меня так, словно ему не нравится, что я на его шхуне, словно он хотел бы, чтобы я перенеслась отсюда куда-нибудь подальше. Он странный и нелюбезный. Иногда мне кажется, что он… будто он чего-то боится. Может, боится влюбиться?
И она залилась красивым переливчатым смехом.
Мисс Фэрфакс поняла, что за Джейн можно не волноваться.
- Пожалуй, надо к нему присмотреться, - подумав, сказала девушка, в голове которой созрел план. – Только не пугайтесь, тётя Эстер. Я в него не влюблюсь.
Женщине не понравилось намерение Джейн, но возразить она не могла и решила воспользоваться случаем, что они одни, и кое-что спросить. Начала она издалека.
- Мне было так жаль матроса, которого ругал капитан, - сообщила она. – Мистер Митчелл хвалил этого… Тигра.
- Тигр! – подхватила Джейн. – Смешно, правда?
- Ему-то смешно не было. На него капитан и вчера накричал, да ещё при нас. Бедный молодой человек готов был провалиться сквозь землю.
- Дерзкий молодой человек, - поправила красавица. – Он вчера заговорил со мной! Разве могут матросы заговаривать с пассажирами?
- Он всего лишь поздоровался, и я в этом не вижу ничего страшного.
- Да он осматривал меня, словно я картина на выставке… Только не подумайте, что и он в меня влюблён, - с долей досады предупредила Джейн.
- А ты рада, что поехала с нами?
- Да, тётя Эстер! Очень!
- Тебе нравится обслуживание?
- Да. Только миссис Барлоу очень неуклюжая, но зато она весёлая и часто нас с Розой смешит. Она почти ничего не умела делать. Мы ей подсказывали, а она благодарила и жаловалась, что её муж Адам совсем её избаловал, а раз избаловал, то должен был бы позаботиться о её будущем, а не умереть, разорившись. И ещё она ведёт себя, как одна служанка в нашем пансионе, когда тайком встречается со своим женихом. Мы с Розой видели однажды и чуть не умерли от смеха.
- Да, это смешно и глупо, – согласилась мисс Фэрфакс. – Я бы не взяла такую горничную в свой дом. А нравится тебе, как готовит здешний повар?
- Лучше, чем у нас в пансионе. Там всё слишком пресное и однообразное.
- И мне нравится.
- Ваша кухарка готовит лучше, - возразила Джейн.
- Она готовит только на двоих, а когда вы с Розой живёте у нас, то на четверых, а этот кок готовит на нас и отдельно на всю команду, - заступилась Эстер за своего моряка. – А ты видела его, когда мы проходили мимо камбуза?
- Какой-то человек там был, но я не обратила на него внимания.
Эстер решила, что пока этого достаточно. После разговора о коке Джейн обязательно на него посмотрит во время следующей прогулки.
- Он очень старается, - заметила она как бы между прочим. – Мне всегда жаль людей, которые работают с усердием, но не слышат ни слова благодарности. – Капитан вчера неизвестно за что сделал ему выговор. Если будем проходить мимо камбуза и этот кок окажется у входа, сделай любезный вид и можешь даже слегка кивнуть вместо приветствия.
«Если будем проходить мимо камбуза, - повторила Джейн про себя. – А было ли хоть раз, чтобы мы там не прошли?»
И тут у неё зародилась мысль, что тётя Эстер влюбилась в кока. Она чуть не захохотала от своей догадки и решила присмотреться и к коку и к самой мисс Фэрфакс. Вот умора, если сестра знаменитого профессора, действительно, влюбилась в кока! Ещё недавно девочка думала, что скоро будет скучать на этой шхуне, а неожиданно появилось столько развлечений. И ещё надо будет заставить капитана обратить внимание на Розу.
Эстер не подозревала, что подала Джейн столько идей. Она зашла к себе в каюту, разрешила Розе идти к подруге, но не объяснила, о чём беседовала с Джейн. Если девочки захотят, они обо всём расскажут друг другу сами, но ей бы не хотелось, чтобы племянница узнала, что путь к сердцу неприятного капитана для неё открыт. Думая, что его мысли заняты только Джейн, Роза быстрее заглушит в себе первые девичьи чувства. Но всё-таки Эстер решила поделиться своими тревогами с братом.
Выйдя из каюты, она заметила, что миссис Барлоу прошла к девушкам, и нахмурилась. Поразмыслив, она решила прежде поговорить с Дэвидом, а уж потом мягко выпроводить горничную. Решительно подойдя к двери каюты, она постучала.
- Эстер, я не могу открыть, - раздался голос профессора. – Ключ у тебя.
Мисс Фэрфакс смутилась. Из-за волнений она совсем забыла, что заперла брата.
- Удивительно, что ты это заметил, - сказала она, испытывая неловкость, а потому сухо.
- Я бы не заметил, но щёлканье замка очень некстати ворвалось в тишину моих мыслей, а я чувствовал себя жрецом в храме Амона-Ра, воображая, как иду в одиночестве по тайным проходам. Щелчок замка оказался для меня болезненнее, чем выстрел над ухом спящего.
- Я хорошо тебя понимаю, Дэви, но остерегись так рассуждать при посторонних. Тебя могут счесть за сумасшедшего.
Профессор улыбнулся.
- Иные сумасшедшие живут интереснее и богаче, чем большинство нормальных людей. Человек воображает себя великим полководцем или королём и мысленно проживает их жизнь, только гораздо более яркую, потому что это всё-таки игра воображения, и воображение отбрасывает скучную бытовую шелуху. А люди нормальные заняты именно бытом, и в их существовании мало поэзии. Что интересного представляет моё существование? Работа, еда, сон. Если бы я не отдавался своему делу с таким увлечением, что иногда перестаю сознавать, где я и что со мной происходит, я бы умер от скуки.
- Дэви, твоё имя уже вошло в историю науки, признаёшь ты это или нет. Твои книги и статьи читают с увлечением, на них ссылаются…
- Мне не нравятся эти незаслуженные восхваления, - поморщился брат. – Я слишком мало сделал. Я больше думаю, чем пищу, а мысли не издашь в печатном виде. Мой главный труд ещё впереди. Это будет такая книга, да поможет мне Великий Себек, Хранитель мудрости, что…
Он умолк, не зная, что сказать о ещё ненаписанном и даже не начатом творении.
- Но всё равно твоё имя широко известно, - возразила Эстер. – Я так и представляю себе сумасшедшего, который будет воображать, что он великий египтолог Дэвид Фэрфакс.
Профессор не смог удержаться от смеха.
- От всей души сочувствую этому бедняге. Что же он представит? Что сидит за столом, пишет, потом идёт есть или спать?
- От таких видений любой сумасшедший поспешит выздороветь, - возразила сестра. – Он будет жить твоей воображаемой жизнью, яркой, отделённой от быта. Ты ведь тоже представлял своего жреца в торжественной или таинственной обстановке и, наверное, тебе ни разу не преставилось, что он простудился, расчихался, что у него заболел живот. Так и воображаемый Дэвид Фэрфакс будет совершать свои открытия не в тиши кабинета или в этой каюте на прозаической шхуне во время ничем не примечательного рейса, а в ярком оформлении, созданным больным воображением.
- О, Изида! – смеялся профессор. – Спасибо тебе, сестра, за отповедь. Одно утешение, что от сумасшедшего меня отличает то, что я воображаю разных людей и в разные эпохи. А тому несчастному, которому взбредёт в больную голову охота воображать меня, боюсь, врачи не смогут помочь, потому что это будет уже крайняя степень безумия. Но я всё-таки посоветовал бы ему вообразить себя хотя бы Тутанхамоном.
- Фу! Жить с мыслью, что умрёшь в таком раннем возрасте! Хорош совет, Дэви!
- А знаешь, Эстер, моё воображение мне очень помогает. Когда я представляю себя кем-то их тех, о ком пишу, ко мне потом приходят неожиданные догадки. Ведь я воссоздаю и быт, хотя и не с таким размахом, чтобы чувствовать заложенный нос или расстройство желудка, а порой представление именно бытовых мелочей помогает понять причины некоторых крупных, можно сказать, судьбоносных явлений… Кстати, Эстер, почему ты меня заперла?
Мисс Фэрфакс раздумала посвящать своего увлечённого брата в свои заботы о чувствах Розы и Джейн к капитану. Сейчас он вряд ли проникся бы её тревогами.
- Я не хотела, чтобы тебе мешали, Дэви. Эта горничная
