заметил Хьюго. – Оставь бедного малого в покое, Тигрёнок. Представь, что бы ты сам чувствовал, если бы тебя так же усердно преследовал совершенно незнакомый тебе человек. Ты бы прятался от него, едва завидев его тень. Мне его даже жалко.
- Я не понимаю, почему вы не хотите на него посмотреть? – допытывался Дик.
- Мне некогда, - отговорился Хьюго. – У кока очень напряжённая работа. Пожалуй, надо будет выделять Танцору помощников.
Несмотря на свои тревоги, Дик не мог удержаться от смеха.
- Питер сразу поймёт, что вы основательно ознакомились с его профессией, - сказал он.
Хьюго было совсем не до смеха, но он сделал вид, что ему тоже весело.
- Что-то ты перестал говорить о капитане Йенсене, - заметил он.
- А что с ним такое? – будто бы не понял Дик. – Капитан как капитан. Может быть, получше многих.
Он проговорил это равнодушно, скрывая накопившуюся за время их короткого знакомства ненависть, а также свежее негодование на последние слова этого противного человека. Когда молодой матрос уже уходил на отдых, надеясь избавиться от него, Аксель объявил при нескольких ребятах из команды и при неизменном Френке, что лично проследит, как он будет нести ночную вахту, и пусть он не рассчитывает вздремнуть, потому что и без того весь день двигался словно во сне. А Дик, наоборот, не имел ни минуты отдыха, потому что едва мистер Митчелл отпускал его, похвалив за усердие, как Аксель не хуже коршуна набрасывался на уставшего матроса, загружал работой на палубе и изводил придирками. После всего этого Дику было вдвойне обидно слышать про свою лень. Но жаловаться отцу он не хотел, чтобы тот не отослал его со шхуны на ближайшей стоянке.
У Хьюго впервые за весь вечер загорелись в глазах весёлые огоньки.
- Неужели ты успел к нему притерпеться?
- Да, капитан, - подтвердил Дик. – Успел. Во-первых, я знакомлюсь с новыми людьми, а люди везде очень разные. Это идёт мне на пользу.
- Рад за тебя, Тигрёнок, - улыбаясь, поощрил его Хьюго. – А что, во-вторых?
- Во-вторых, я давно хотел пережить какие-нибудь приключения и испытания, а здесь я их найду в избытке. Это закалит мой характер. И всё-таки это лучше, чем те зверства, через которые прошёл Мулат. Капитан, посмотрите завтра на этого…
- А третье есть? – перебил его Хьюго, не желая говорить об Одноглазом.
- Третье? – призадумался Дик. – Наверное, есть. Третье – это Джо. Он мне очень нравится, капитан. Я успел его полюбить.
Хьюго кивнул.
- Я его, конечно, мало видел, - продолжал молодой человек, - но мне кажется, что я знаю его всю жизнь. Он добрый и вместе с тем очень умный. Даже я заметил, что он отлично разбирается в людях.
- Да, Джо видит человека насквозь, - подтвердил Хьюго.
- Значит, раз он говорит, что Аксель был совсем другим, то так и есть. Вот я и решил положиться на Джо и поверить, что в капитане есть что-то хорошее.
Он мысленно содрогнулся от злости и возмущения, потому что вспомнил, как унижал его Аксель при пассажирах.
«Да, Джо говорил, что Аксель был совсем другим человеком, - подумал Хьюго. – Как хорошо, что ты об этом напомнил, Тигрёнок, а то я совсем забыл, что собирался выискивать в нём прежние черты. Хотя как их разыщешь, если их уже нет? Но что заставило его так измениться? Неужели всё дело в этом проклЯтом наследстве? Это какое-то прОклятое наследство. Ян оставил его с добрыми намерениями, но Мулат, едва его получил, погиб, а Аксель перестал быть хорошим парнем, которого все любили, и превратился в злобного и, кажется, больного человека. Надеюсь, деньги, которые после моей смерти достанутся Джейн и Дику, не принесут горя. А к Акселю я всё-таки попробую ещё раз присмотреться. Теперь я убедился, что кок из меня не получился, знаю, что кроме ругани, мне ждать нечего, поэтому не надо будет тратить время на удивление и я смогу использовать его с большей пользой, наблюдая за этим поганым щенком».
Под конец размышлений он снова подумал о своих невзгодах и не заметил, как назвал любимца Джо поганым щенком. А неприятности всё нарастали. Симпатичный мистер Митчелл упорно его избегал, Аксель, к сожалению, вдался в другую крайность и во второй половине дня несколько раз заглядывал на камбуз, ободряя кока то язвительными замечаниями, то резкой критикой. Но и это ещё ничего. Худшее ждало его, когда он принялся выдавать ужин.
- Не обижайся, Хьюго, - сказал Френк, - но я хочу предупредить, что матросы дали тебе прозвище.
- Какое? – жизнерадостно спросил кок, предчувствуя очередную неприятность.
- Они назвали тебя Перчик-с-Солью. Глупо, правда?
Хьюго подумал, что даже обычные прозвища, такие как Поварёшка, Камбузный жеребец, Отбивной адмирал, намного лучше этого почти ласкового имени. Лучше потому, что были привычны. Перчик. Что это за имя для капитана хотя бы и маленького судёнышка. Да ещё не просто Перчик, а Перчик-с-Солью.
Он хотел по привычке тряхнуть своими длинными волосами, но забыл, что стянул их сзади в толстый хвост.
- Перчик, - повторил он, улыбаясь Френку. – Это неплохо, но почему именно Перчик? Я им почти и не пользуюсь. Что ж, пусть будет Перчик. Я уж было заподозрил что-то похуже.
Френк был разочарован. Он так рассчитывал уязвить капитана Линча, а тому, похоже, кличка пришлась по душе. Ушёл он из камбуза с уверенностью, что на этот раз потерпел неудачу. Он сразу бы приободрился, узнай, как бесновался в душе Хьюго, когда слышал от матросов это прозвище.
«Только бы пассажиры не услышали, как меня нарекли, – думал кок. – А Дик, конечно, всё знает, однако молчит, боится меня расстроить».
- Дик, не знаешь, какой из этих болванов выдумал мне гадкую кличку? – спросил он, выбивая трубку.
- Не знаю, но, по-моему, это ещё ничего. Чем лучше Бочка или Задник?
- Как? – переспросил Хьюго. – Задник? В каком смысле?
Дик почти задохнулся от смеха.
- Я это узнал. То есть, про смысл. Тот парень долго не мог вспомнить, почему его так назвали, а потом объяснил, что у него были новые ботинки, а кто-то наступил ему на пятку и сильно ободрал кожу одного из них. Владелец обнаружил это, когда хотел продать их, чтобы было на что опохмелиться. Он долго возмущался, что ему попортили задник и, наверное, так всем надоел, что его и прозвали Задник. Только он ведь не объясняет это новым знакомым, поэтому каждый понимает по-своему.
- Да, - согласился Хьюго, - Перчик-с-Солью намного лучше. Но всё-таки это безобразие. Ты, Дик, у нас на «Французе» никому об этом не сболтни.
- Конечно, нет, капитан.
- Ведь у меня, как и у всех, тоже когда-то было прозвище. Те, кто знал меня прежде, помнят его до сих пор. Ты даже не поверишь, как меня называли. Так и быть, удивлю тебя, но никому не рассказывай. Когда я был молод, меня называли Бешеным. Никто этому не поверит, сейчас мне и самому не верится, но меня звали именно…
Он замолчал, наблюдая, как давится от смеха молодой человек.
- Что с тобой?
- Капитан, об этом на «Французе» известно всем.
- Неужели? – смутился Хьюго. – Как странно. Всё-таки такие сведения каким-то непостижимым образом всегда доходят до тех, кому об этом не надо знать.
Дик расслабился в дружественной обстановке и доверительной беседе, злость и обида на время улеглись, и он радовался возможности быть рядом с отцом.
- Признайся, дружок, тебе сегодня сильно досталось от ребят? – спросил Хьюго, тоже чувствуя умиротворение.
- О чём вы, капитан?
- Мистер Линч. Никак не запомнишь. И не притворяйся, пожалуйста. Они ведь говорили тебе, что обед никуда не годится, и ужин тоже.
- Как я мог им поверить, если я ел то же, что и они. Было очень вкусно.
- Мы с тобой привыкли к тому, что подают у нас на «Французе», и считаем это вкусным, а другим может не понравиться.
- Тогда они бы не наворачивали так, что едва не вышибали дно у мисок.
- Возможно, - неопределённо ответил Хьюго, но чувствовалось, что он не удовлетворён этим доводом.
- А я убеждён, что дело в этом поганом Акселе, - горячо заговорил Дик, от обиды за отца позабывший о своём намерении скрывать ненависть к капитану. – Это наверняка он подговорил ребят делать вид, что еда им не нравится. Он злится на капитана Гамильтона, а отыгрывается на нас. Вы ведь сами это говорили. А завтра обязательно посмотрите, с какой жадностью едят ребята. Вы сразу поймёте, что им всё очень нравится.
Совет был неплохим, хотя Хьюго не надеялся, что он даст результат. В любом случае надо бы присмотреться не только к Акселю, но и к жизни на шхуне, а то он слишком поддался своим переживаниям. И ещё он с доброй усмешкой подумал, что достиг того солидного возраста, когда не он утешает своего воспитанника, а воспитанник – его. Это было непривычно, но приятно и создавало между ними новые, ещё более близкие отношения.
Глава 14
Подслушанный разговор
Хьюго приступил к приготовлению завтрака старательно, но без прежнего увлечения, уверенный, что всё равно его труды не оценят и ругань не уменьшится. Готовить по-другому он не умеет, научиться здесь не у кого, а если бы и был знаток кулинарного искусства, то, обратившись к нему за советом, он публично признал бы своё поражение. Была слабая надежда, что матросы и пассажиры постепенно свыкнутся с непривычной для них пищей и перестанут жаловаться. Но это случится не сегодня.
Он надеялся, что Аксель не заметит, что кок уже приступил к делу, и даст ему возможность работать, не слыша неприятных высказываний, но ошибся.
- Вы не лежебока, Линч, - объявил молодой капитан.
Начало неплохое. Но расслабляться было опасно.
- Да, сэр, - сдержанно ответил Хьюго.
- И вы не лентяй, - продолжал Аксель.
Хьюго напрягся, готовый к неприятностям.
- Нет, сэр.
- Это хорошие качества, Линч, - печально признал капитан.
«Сегодня ты выглядишь свежее, чем вчера, - подумал кок. – Может, оттого и настроение у тебя мирное».
- Очень хорошие качества, - ещё печальнее повторил Аксель. – Но, возможно, для всех было бы лучше, если бы вы не были так трудолюбивы. Вы так стараетесь, Линч, и так много внимания уделяете работе, что при вашем неумении готовить это особенно ощущают желудки тех, кого вы кормите. Интересно, если бы вы готовили наспех, вы бы всё равно успевали портить продукты?
Если бы поганый юнец сейчас же ушёл, Хьюго разбил бы себе кулак, нанеся удар в стену (раз он не мог позволить себе сокрушить любимца Джо), но Аксель продолжал стоять в камбузе с прежним грустным лицом, и коку пришлось сдержаться.
- Нет, СЭР, тогда продукты сохранили бы свой вкус, - ответил он неестественно ровным голосом. – Некоторые коки так и поступают. Я знал такого и на всю жизнь запомнил вкус почти сырого гороха, который он готовил с плохо проваренной солониной. Плохо пришлось тем парням, у которых зубы были не в порядке. Зато его никто бы не смог упрекнуть в том, что он портил продукты. Он попросту не успевал этого делать, и продукты оставались в своём естественном виде. Если прикажете, СЭР, я последую его примеру.
- Да, это проблема, - согласился Аксель, помолчав. – Не знаешь, что лучше. Посмотрим, что у вас получится сегодня, но если бы вчера мне предложили выбирать между вами и тем коком, я бы предпочёл его.
Он сейчас же ушёл, а Хьюго не стал крушить кулаком стену камбуза или сам кулак и стоял неподвижно, чувствуя, как напряжены мускулы и как стучит в висках кровь.
«Проклятье! – думал он. – И я должен терпеть всё это до Египта?!»
Он представил свою уютную каюту и то, как они мирно сидят с Дедом и Мистером
