самым отплытием и сразу же положил в тайник.
- Значит, вор не мог переправить их на берег? - спросил Дед.
- Никто не уходил с «Француза» даже на минуту.
- Тогда камни здесь, а это хорошо, - сделал вывод старик. - Остаётся дознаться, кто их взял. Ты кого-нибудь подозреваешь?
Хьюго не мог остановить или хотя бы замедлить вихрь беспорядочных мыслей, лиц, видений, проносившийся в голове. Кого он мог заподозрить в краже? Его блуждающий взор остановился на маленьком столике с выдвижными ящиками, и ужасная догадка пришла к нему. Дик! Он застал его в своей каюте. Мальчик показал ему половинку монеты, о которой Хьюго рассказывал незадолго до этого, но, возможно, она была взята лишь для того, чтобы оправдаться, а искал он совсем другое. Что он знал об этом ребёнке с необыкновенно ясными глазами? Только то, что он сам о себе говорил. Не скрывается ли за ним взрослый вор? Позже Дик передаст ему то, что сумел украсть у доверчивого моряка. Сколько таких детей влезают в чужие дома по наущению опытных преступников! Почему бы воспользоваться случаем и не обворовать капитана контрабандистского судна?
- Что ты надумал? - встревожился Дед.
Хьюго не ответил и быстро вышел из каюты. Старик поспешил за ним.
Дик сидел рядом с Коротышкой и под его руководством старательно завязывал сложный узел. Увидев капитана, он вскинул на него свои удивительные глаза и улыбнулся было, однако вид у того был настолько страшен, что мальчик встревожился.
- Иди сюда! - чужим хриплым голосом велел Хьюго.
Дик понял, что случилось что-то скверное, но без колебаний подошёл к нему. Коротышка озадаченно глядел на непонятную сцену. Мистер Диксон тоже встал неподалёку, к нему присоединились Обезьяна, Мышонок и Акула. Никто ничего не понимал. Палтус, очень хорошо сознававший, что происходит и что произойдёт, решил, что и ему лучше быть там же, чтобы ни у кого не возникло вопроса, почему он не присутствовал при развертывающейся трагедии. Питер вышел из камбуза, Попугай появился с другого конца судна. Только Херувимчика не было. Палтус знал, что он спит на своей койке в кубрике, и подумал, что в самом крайнем случае можно будет через кого-нибудь из матросов навести капитана на мысль, что Херувимчик специально скрывался в кубрике, а грубому косноязычному парню будет почти невозможно доказать свою непричастность к пропаже камней. Но крайнего случая быть не могло, ведь капитан, как ему и полагалось, решил, что бриллианты украл Дик.
- Где камни? - Хьюго казалось, что это говорит кто-то другой, не он.
- Какие камни? - спросил мальчик, не опуская глаз.
Он понял, что с его отцом случилось что-то очень плохое и он считает Дика причастным к этому делу, но его поддерживали сознание своей невиновности и любовь, граничащая с обожанием.
Капитан Линч чувствовал, что теряет контроль над собой и может совершить что-то страшное. Его мозг заволакивал кровавый туман, последние проблески сознания удерживались лишь этими ясными детскими глазами, устремлёнными прямо на него. Кто-то попытался высвободить из его рук ребёнка, и он встрепенулся.
- Куда ты спрятал камни, Дик? - хрипло повторил он, крепче вцепившись в свою жертву.
- Я не знаю. Я ничего не брал, - словно издалека донёсся до него голос мальчика.
«А если, правда, не брал? - пронеслась мысль. – Что же я делаю? Сначала надо разобраться».
- Капитан, не тронь его! - резко крикнул Дед.
Хьюго почувствовал, что кто-то схватил его за руки и не даёт шевельнуться. Он дёрнулся раз, другой и окончательно пришёл в себя. Мышонок сейчас же его отпустил и спокойно встретил его грозный взгляд, причём лицо его ни на миг не утратило выражения ленивого добродушия.
- Он не хотел, капитан, - подскочил к нему Обезьяна, заступаясь за своего друга. - Он не нарочно.
Хьюго только хмуро глянул на него и повернулся к Дику, которого надёжно прикрывали от него Дед и Коротышка.
Палтус, затаив дыхание следивший за происходящим, почувствовал, как задрожали колени. Он в первый раз видел капитана в состоянии почти невменяемого бешенства и испугался, представив, что произойдёт, если обнаружится истинный виновник пропажи. Он чуть было не пожалел, что совершил кражу, но быстро успокоился, осознав, что заподозрить его невозможно. Теперь он ждал только расправы над ненавистным мальчишкой. Только что он был на волосок от смерти, но, к сожалению, что-то помешало капитану придушить его, а потом вмешались Мышонок, Дед и Коротышка. Однако всё равно благополучие Дика закончилось, и он будет вышвырнут с люггера на первой же стоянке.
- Пойдём со мной, - позвал Хьюго мальчика.
Дик хотел подойти к нему, но его не пустили Дед и Коротышка, а Мистер Диксон вместо него приблизился к капитану.
- Я не трону его, - пообещал Хьюго, и всякому было видно, что он успокоился и опасаться за жизнь мальчика не надо.
Его помощник кивнул.
- Можете идти с нами, - разрешил капитан, обращаясь к нему и Деду.
Все четверо прошли в капитанскую каюту. Хьюго тяжело опустился в кресло.
- Дик, - обратился он к ребёнку, - я не сделаю тебе ничего плохого, только скажи, куда ты спрятал камни. Верни их, и я забуду, что ты их брал.
- Какие камни, капитан?
Мальчик третий раз слышал этот вопрос, но не мог понять, о чём ему говорят. Какие-то камни. Зачем они ему? И почему отец так волнуется из-за каких-то камней? Да он их соберёт сколько угодно на первой же стоянке.
- Бриллианты. Куда ты их спрятал?
Мистер Диксон поперхнулся.
- Я не брал никакие бриллианты, - ответил Дик.
- Вот здесь, - Хьюго встал и подошёл к тайнику, - в этом самом месте лежал маленький замшевый мешочек. Ты его видел?
Дик покачал головой, не отводя от него глаз, и Хьюго усомнился, действительно ли мальчик влез в тайник. Единственный предосудительный поступок, который он совершил, объяснялся обычным детским любопытством. Надо ли обвинять его в краже камней? Это мог сделать кто-то другой. Но кто же мог знать о тайном грузе?
Дед кратко объяснил помощнику капитана, о каких бриллиантах идёт речь, и тот глубоко задумался. Старик, видя, что Хьюго перестал настойчиво допрашивать мальчика, поторопился притянуть ребёнка к себе. Дик ясно сознавал лишь одно: кто-то украл у его отца бриллианты, и тот не будет ему доверять до тех пор, пока камни не отыщутся. Как было бы здорово, если бы именно Дику удалось разыскать пропажу!
- Надо обыскать весь люггер, - решил Мистер Диксон. - И обязательно заглянуть в матросские сундуки. Мы не можем никого обвинить без доказательств, но лично я не доверяю Палтусу и Херувимчику. Питер тоже способен стащить мелочь, по крайней мере, вначале у него были такие наклонности, но на крупную кражу он не пойдёт. Если вдуматься… некоторые из наших ребят тоже было знакомы с воровством, точнее, других с ним знакомили.
Это было самое страшное: теперь вспоминались все крупные и мелкие прегрешения людей, неважно какой давности, и каждый матрос оказывался под подозрением.
Усилия мистера Диксона ни к чему не привели, и от огорчения помощник капитана дня четыре пил, не переставая. За это время люггер развернулся и пошёл в обратном направлении, потому что теперь не имело смысла заходить ни в опасную бухту, ни в безопасную, раз передавать ожидавшему человеку было нечего. Хьюго большую часть свободного времени сидел в своей каюте, потому что видеть хорошо ему знакомых ребят и гадать, кто же из них влез в его каюту, было тяжело. Больше всего ему хотелось последовать примеру своего помощника, но удерживал долг перед людьми. Он сознавал, что, если камни так и не будут найдены, ему останется только отвести «Француза» к Червяку и навсегда распрощаться с любимым судном, а возможно, и с компаньоном, поэтому он не переставал искать сам и поощрять матросов к поискам.
Дик тоже был безутешен, потому что видел холодность к нему отца. Неизвестность заставляла Хьюго подозревать в краже всех, и мальчик временами ощущал на себе его пристальный взгляд. Больше он не чувствовал себя счастливым. Огромное, совсем не детское, а осознанное, взрослое горе нависло над ним.
Палтус тоже был мрачен. Против ожидания, капитан не только не убил мальчишку, но даже не прогнал его с люггера, и это бесило юношу. Но не это было важно. Хуже было то, что он не мог придумать, как ему оставить у себя драгоценные камни и не возвращать их владельцу.
Глава 28
И у ростовщика есть сердце
Принято думать, что у ростовщиков нет сердца, однако если бы кто-нибудь заглянул сейчас в неопрятную квартиру Смита, то понял бы ошибочность этого мнения. Старик, осунувшийся, одряхлевший, сидел за столом, сгорбившись и устремив полный отчаяния взор на большие часы, этот символ беспощадного времени. Как жестоко подшутила над ним судьба! Его сын, единственный, ненаглядный, любимый сын, его гордость и надежда!
Старый ростовщик глухо застонал и ещё больше обмяк и съёжился. Его сын! Он мечтал своими неустанными трудами, своими ловкостью хитростью и жестокостью к запутавшимся в долгах и процентах клиентам пробить мальчику дорогу в жизни, отдал его сначала в дорогой пансион, чтобы он там и учился, и перенимал от товарищей хорошие манеры, а потом послал за границу в университет. Как он мечтал, чтобы сын стал адвокатом! А он? Это же насмешка судьбы! Чтобы сын прославившегося своей скаредностью ростовщика наделал долгов! Проигрался! И кому проигрался! Если бы это были приятели по учёбе, то было бы ещё полбеды, потому что остался бы выбор: деньги или бесчестие. Смиту было бы очень тяжело на что-то решиться, но всё-таки оставалась бы возможность как-нибудь выкрутиться из неприятной ситуации. Но нет, паршивца угораздило попасть в лапы самых настоящих бандитов, где выбора не было, если не считать выбор между деньгами и жизнью. Если бы сын сам пришёл к нему с известием о кошмарном проигрыше, то он бы убил его на месте лично, своими руками, но к нему явился гнусный субъект, который ясно дал понять, что убьют его плоть и кровь другие, если папаша не вывернет карманы и не вызволит сыночка из беды. А как отец может отдать родное детище на расправу чужим людям, негодяям? И как его сын ухитрился попасть к ним в руки? Неужели Смит платил огромные деньги за его учёбу и содержание только ради того, чтобы из смышлёного ребёнка вырастили такого идиота? Лучше бы он сам занимался его воспитанием.
Тяжело было признавать, что надежды не осуществились и его сын, вместо того чтобы стать достойным адвокатом (может быть, знаменитым адвокатом), превратился в обыкновенного кутилу и игрока вроде тех сынков богатых родителей, которые бьются сейчас в паутине долгов, которыми старый ростовщик их ловко опутал. Нет, признать такое было нелегко, поэтому Смит стал выискивать оправдание своему сыну. Вполне возможно, что эти негодяи расставили бедному мальчику коварную западню, подловили его, зная, что у его отца водятся деньги. Они рассчитали, что через сына они доберутся до сундуков отца. До сундуков! А где они, эти сундуки? Они существуют только в воображении глупцов. Деньги! Да, у него есть деньги, но только эти деньги отданы под проценты на неопределённый срок, когда должникам улыбнётся удача и они получат наконец долгожданное наследство и выплатят своему терпеливому кредитору сильно возросший за столько времени долг. А ведь бандиты не станут ждать, когда у кого-то из главных его
