Песнь о Постороннем

низким басом начальник аптек, который давно и безуспешно метил на привлекательное место, прочно заня-тое Сарданапалом.
Если кто захочет узнать, как выглядел предводитель провизоров, то пусть знает, что тот имел вид широкоплечего супермена, силой обстоятельств покинувшего атлетический зал ради преданного служения автомату, катающему пилюли от запора. Лицо его не было отмечено печатью высокого ума.
– А может не мудрить, а просто их – того? – спросил высокий и костлявый, как скелет голодно-го страуса, заведующий городской культурой и выразительно провёл по воздуху ладонью вблизи сво-его выпирающего кадыка длинную черту, строго параллельную линии горизонта. Только необъясни-мой игрой природы можно объяснить тот факт, что у заведующего было лицо закоренелого алкого-лика.
– Цибуле это может не понравиться, –  с очевидным сожалением покрутил сизым носом Папуля. – Среди них, может, какой-нибудь дальний племянничек крутится, к другим делам непригодный.
Что бы о Папуле недобрые люди не говорили, но ум он имел действительно государственный.
– Давайте спросим ясновидящую Урганду, – предложил супермен. – Ей многое открыто и, как сообщают газеты, многим она помогла. Кому мужа вернула, кому ауру поправила. Ей, говорят, кос-мические силы способствуют. Не бесплатно, конечно, но поддерживают.
У начальника аптек были свои давние хорошие отношения с ясновидицей. Эта ведьмочка на-стойчиво рекомендовала своим клиентам особые лекарства, а аптеки щедро отпускали простакам эти необходимые снадобья по весьма приличной цене, не забывая презентовать договоренную долю при-были искусной врачевательнице.
– Нашли, кому верить, – попробовал пискнуть молоденький секретарь, как раз подносивший гостям напитки. – Эти жалкие газетные статейки, бесконечно далёкие от науки, она пишет сама или кто-нибудь из наших поэтов по её заказу.
И тут же осёкся, встретив недоброжелательный взгляд хозяина.
– Нельзя пренебрегать таинственными силами, – наставительно сказал Папуля и выразительно поднял кверху указательный палец, – на одном лишь основании, что мы в этом деле ничего не смыс-лим. И глупо, очень глупо во всём доверяться науке, которая столько раз показывала свою несостоя-тельность. Мой внутренний голос говорит мне, что без помощи многосведущих экстрасенсов нам не разобраться.  Ведь не зря сказал Гёте: кто мудр, для тех возможно невозможное.
Спорить с великим немцем, а тем более со столь определённо прозвучавшим внутренним голо-сом всемогущего начальника никто вслух не решился.
В дом Урганды послали гонца с повелением незамедлительно выяснить сущность и назначение тайных агентов. Выяснить и доложить благосклонному к ней начальству.
С вечера до утра ясновидящая дева раскладывала карты и до рези в глазах рассматривала нари-сованные на них картинки. Получалось, что городское начальство ожидают очень большие неприят-ности да ещё и в необычной форме. Ох, и не хотелось многознающей провидице огорчать своих бога-тых и важных заказчиков! К счастью, не успела огорчить. На следующее утро весь город был потря-сён ошеломляющим известием, что минувшей ночью Папуля, а с ним мускулистый аптекарь, щуплый полицмейстер и костлявый предводитель местной культуры вместе со своими заместителями, секре-тарями, секретаршами, консультантами, охранниками и референтами были безжалостно съедены та-раканами.
Где же такое видано, чтобы тараканы при всей их прожорливости безнаказанно сожрали всего за одну ночь всё уважаемое руководство города?  Можно сказать – элиту! Конечно, сомневающимся позволительно с натяжкой допустить, что по воле судеб эти беззастенчивые создания иногда случай-но съедают одного ценного чиновника. Но чтобы всех сразу – тут дело явно нечисто.
Гупцкий народ таким необычным событием был удивлён выше крыши. Поэтому каждый по-спешил громко высказать своё суждение по данному поводу, не слишком интересуясь при этом мне-нием других. Разумеется, при такой форме обмена мнениями поднялся великий шум. Со стороны можно было предположить, что решительно обсуждается проект возведения новой вавилонской баш-ни, намного превосходящей ростом предыдущую, которую так и не удалось достроить по всем из-вестной причине.
Потом населению неизвестно откуда стало известно, что всё случившееся было предсказано всеведущей Ургандой ещё в минувшую среду. Прорицательница тут же выразила громкий протест, заявив, что её полностью оправдавшееся пророчество было сделано не в среду, а намного раньше, во вторник, что может авторитетно засвидетельствовать живущий у неё говорящий скворец.
Тарталья и Труффальдино недоумевали вместе со всеми. Простая шутка в силу непостижимой игры неуправляемых сил обернулась подлинно национальной трагедией местного масштаба.
– Сдаётся мне, – после долгих раздумий сказал сообразительный оруженосец, – что здесь не обошлось без разноглазого.
– Ну что ты! – воспротивился принц. – Я готов допустить, что он посланник высших сил. Но я не могу вообразить его также и повелителем тараканов.
– Кто знает? – мудро заметил Труффальдино.
А и впрямь: кто знает?
Диктатор Цибуля тоже был встревожен беспричинной кончиной дорогого друга, а с ним и мно-гих местных патрициев. Не то что он был слишком сентиментален или чрезмерно расстроен потерей преданных служителей, у него этого добра было в избытке, но обстоятельства их стремительной по-гибели, не предписанной высшей властью, показались верховному правителю слишком уж необыч-ными, а, следовательно, недопустимыми. По такому случаю Цибуля посчитал необходимым принять безотлагательные меры. И в город был направлен лучший пехотный полк, усиленный батальоном тяжёлой кавалерии. Прибыв на место, солдаты сразу же разбежались во все концы, старательно разы-скивая невидимого противника. Историки затрудняются точно оценить урон, который они нанесли неприятелю. Бесспорно только, что розничные продавцы, торгующие крепкими напитками и закус-ками к оным, понесли значительные потери. Что ж: а ля гер, ком а ля гер, что в переводе с незнакомо-го нам языка означает, что на войне случаются вещи и похуже.
Результаты проведенной военной операции оказались менее значительными, чем хотелось, и это немало расстроило диктатора. Неудовольствие его ещё больше возросло, когда в покинутом началь-ством городе стали появляться на стенах домов огненные буквы, складывающиеся в антиправитель-ственные воззвания. Люди с любопытством глазели на эти чудеса, и в голове у многих появлялись непозволительные мысли.
– Немедленно уничтожить! – приказал Цибуля.
Приказать легко. Исполнить трудно.
Вначале пытались бороться с огненными знаками с помощью пожарных. Под напором мощных струй воды нежелательные знаки шипели, окутывались паром, но исчезать не желали. Это уже нару-шало законы физики, чего правительство допускать не хотело.
Тогда вспомнили про Урганду и потребовали от неё решительной помощи в борьбе с необъяс-нимым злом.
Многосведущая дама аж вспотела разбрасывая карты, рассматривая фигуры из растопленного воска и беседуя с тенями, невидимыми невооружённому глазу. Но ничего толком сказать не смогла, из-за вмешательства демона Баальбена и его двенадцати сестёр, окутанных одним покрывалом. Тут даже тупой, как морда носорога, Цибуля догадался, что его непростительно дурачат и повелел вы-гнать прорицательницу из города, но прежде хорошенько всыпать ей плёток.
Тарталья и Труффальдино молча ехали по дороге. Когда несчастная страна скрылась за пригор-ком, принц посчитал необходимым высказаться.
– Друг мой, Труффальдино, – сказал он. – Когда мы наблюдаем цепь явлений, сокровенный смысл которых не умеем уловить нашим ограниченным разумом, мы называем это судьбой, или фа-тумом. Но твоё замечание относительно разноглазого представляется мне заслуживающим внимания. Возможно, как раз он и является представителем тех сил, которые с улыбкой авгуров бросают иг-ральные кости или небрежно передвигают фигуры по доске, которая представляется нам полем жиз-ни. Увы, ни главные участники, ни правила игры, ни цель её никогда нам не откроются.
– Означают ли ваши слова, что мы должны предаться безудержному фатализму? – спросил оруженосец.
– Они означают лишь то, что я почти ничего не понимаю, – признался царственный юноша. – И, тем не менее, я надеюсь остаться самим собой, поскольку не вижу смысла изменяться.
– Мне тоже начинает казаться, – несмело сказал Труффальдино, – что упомянутые вами силы избрали нас своим инструментом. Интересно – чем мы им так приглянулись?
– Даже если ты прав, это ничего не меняет, – ответил принц. – Разве смеет топор задавать во-просы дровосеку?
– Пускай мне не дано быть дровосеком, – упёрся слуга, – но быть топором я не желаю и не буду.
– Тогда кем же?
На такие вопросы ответа нет.
Последние события в городе Гупце, как мы уже заметили, доставили довольно много неприят-ностей жителям этого славного города, особенно проницательной провидице Урганде, лишившейся  не только покровительства начальства, но и самого крова. Нет сомнения, у Папули и его ближайшего окружения мнение о том, кому хуже всех, могло бы несколько отличаться от суждения этой дамы, но их точка зрения ушла вместе с ними и в дальнейшем интересовать нас не будет.
Потеря наиболее значительных клиентов не вызывает большой радости у любой фирмы, осо-бенно у такой, где особенно ценят клиентов, владеющих богатством или облечённых властью и неда-лёких умом одновременно. Толковый предприниматель, питающий интерес к прибыли, потерпев не-удачу, всегда пытается хорошо разобраться в случившемся, чтобы в будущем предупреждать воз-можные опасности. Мудрая Урганда, после того как её хорошенько выпороли, правильно сообразила, что вся история о необычной и безвременной кончине городского начальства исполнена великой тай-ны и догадалась связать это с таинственными гостями города.
Нет на свете ничего более нежелательного для женщины, чем тайна, в которую ей не удаётся проникнуть. История знает немало примеров, какие героические усилия предпринимались ради удов-летворения безмерного любопытства разных синьор и синьорин. Результат при этом частенько бывал бесконечно удручающим. Достаточно вспомнить похождения влюблённого Лоэнгрина. Их финал был настолько печален, что даже вспоминать не хочется.
В отличие от других гадалок, которые в большинстве своём являются отъявленными мошенни-цами, Урганда обладала не только бесценным даром ясновидения, но также, как и всякая хорошо об-разованная ведьма, умела принимать любой облик и знала ещё ряд других безотказных колдовских штучек. И вот эта славная женщина, которой теперь некуда было податься, превратилась в прекрас-ную деву и оказалась прямо на пути Тартальи и Труффальдино.
Приближался вечер. Оранжевое солнце мирно склонялось к неизбежному закату. Тёплый ветер лениво перебирал листочки на серебристых тополях, растущих вдоль дороги. Птицы, устроившие свои гнёзда на этих деревьях, подавали друг другу одни только короткие весточки, потому что самое главное они уже успели сказать. В такое благостное время громкие рыданья обиженной девушки слышны на