Московское Время. Сборник повестей и рассказов

глазу на двери, а затем цокнул язычок замка. Генка предстал босой, с голым торсом (если так можно сказать о его слабой груди) и в тренировочных штанах.
- Ты не один что ли? – догадался Вилен.
- Ну… в общем да… - смущенно подтвердил Генка.
- Дело житейское, - смело шагнул за порог Ершов. – Забыл, где у тебя кухня? Там, кажется?
- Нет, только не на кухню!
Но было поздно. Длинноногому Ершову понадобилась пара секунд, чтобы преодолеть крохотный коридорчик от прихожей до кухни и оказаться нос к носу с Леной Осокиной, практиканткой-дипломницей из Генкиного отдела.
Бедная девушка жалась спиною к стене и была ни жива ни мертва.
- Пардон, - развернулся Ершов с мгновенно загоревшимся глазом от вида девичьего смятения и второпях прикрытого женского тела. А еще он заметил на столе бутылку вина.
- Значит, утехам предаешься, - начал, понизив голос, Ершов, когда все трое вошли в комнату. – Наслаждаешься жизнью, Эдисон хренов… А мы там …
- Да в курсе я, - перебил его Воротников, садясь на стул.
- Откуда? Ты же в отгуле!
- А я днем ездил в институт. Позвонил Веселиныч и вежливо пригласил побеседовать по неотложному делу.
- Ну?
- Что «ну»? Дело конфиденциальное, я предупрежден. Мне неприятности не нужны… Видели? – прошептал он, скосив глаза в сторону кухни. – Я жениться хочу. А она еще замужем.
- Да брось, - не поверил Вилен. – Когда это она успела?
- На втором курсе. Ранний брак.
- Ну и…
- Веселиныч, сука, знает о наших отношениях. Обещал, в случае чего, аморалку впаять – и мне, и ей.
Установилась тишина сопереживания.
Ее прервал Вилен:
- Ты скажи, этот твой прибор хоть как-то можно обмануть?
- Нет, - покачал головой Воротников. – Вот настроить его на что угодно можно: хоть на алкоголь, хоть на никотин, хоть на колбасу любительскую… Еще можно на страх… или радость… А обмануть – нет.
- Черт бы тебя побрал! – от сердца высказался Ершов.
- Если, конечно, не изъять из него камеру.
- Так, так … - насторожился Илья.
- Ну, если камеры, то есть уловителя частиц, не будет, то и прибор ничего не покажет - все просто. Как раз об этом и просил меня Камышев. Он же вам обещал, что в понедельник вместе со всеми пройдет тестирование на алкоголь, а у него в воскресенье банкет по какому - то там случаю… В общем, просил он меня эту камеру временно изъять… Е-мое! Проболтался!..
- Не проболтался, а искупил вину перед товарищами! – заулыбался Илья.- Да нам-то что с этого? – не понял Вилен. – Ну, пройдет он тестирование будто не с бодуна, а дальше?
- Нужно думать. Чувствую, есть здесь какой-то ход… - ответил Илья.
Воротников вдруг начал смеяться.
- Ты чего? – удивился Илья.
- Хватит ржать-то, - попытался остановить его Вилен.
- А меня потом… после Веселиныча… Короче, вышел я от него, спускаюсь по лестнице и сталкиваюсь с Порватовым. Хорошо, говорит, что я тебя встретил. Зайдем-ка ко мне. Стал меня про прибор расспрашивать, ну а кончилось все… - Генка опять начал смеяться, - так же, как и у Веселиныча: попросил прибор в понедельник отключить, потому что у него в воскресенье тоже какое-то торжество!
- Вот сволочи! – обрадовано изрек Ершов. – Я же говорил…
- Да погоди! - перебил его Генка, давясь смехом. – Я еще побывал в кабинете… Широкоряда. По той же причине! Вот теперь все! Теперь – «сволочи»!
Вилен и Илья присоединились к Генкиному смеху.
Не видя больше смысла таиться, появилась Лена, одетая в строгое платье. От ее испуга, растерянности не осталось и следа. Наоборот, словно в искупление недавней слабости, стала она вызывающе хороша, совсем не похожа на ту неброской внешности девушку, какой была на работе.
Вилен замер, пораженный, а у Ильи снова загорелся глаз.
- Ну и что вы тут застряли? Пойдемте к столу, - по-хозяйски пригласила Лена. – Я с вами тоже посмеюсь.
- А они торопятся, им некогда, - решил выпроводить гостей Генка, заметя алчный интерес Ершова к Лене.
«Вот ведь кобель, - подумал Вилен, следуя за Ильей к двери. – И никакие проблемы ему не помеха!»
На пороге Ершов остановился:
- Ген, а ты не отключай в понедельник прибор. Представляешь, какой цирк будет?!
- С ума сошел? Что я им скажу?
- Ну, скажешь, что сбой случился или что-нибудь еще… Неужели не придумаешь?
- Ага, так они мне и поверят!.. И потом, камера уже не в приборе, а в моем рабочем столе.
- Ты зачем вообще эту ловушку изобретал? – посуровел Ершов. – И ведь даже не ведаешь, что натворил!
- А что я такого натворил?
- Изобрел средство абсолютного контроля над человеком, - Ершов понизил голос, отчего фраза прозвучала особенно зловеще.
- Скажешь тоже… - попытался отмахнуться Генка.
- А ты раскинь мозгами-то! Кому ж, как не тебе знать, что это так!
Погрустневшие глаза Воротникова сказали: это так! И Ершов продолжил:
- Об ответственности тех, кто создавал атомную бомбу, знаешь? Читал? Ну, у наших ученых хоть благородная цель была. А у тебя что? Насолил всему человечеству…
Генка встрепенулся:
- Еще чего придумаешь! «Человечеству»… Ничего с ним не случится. А вот мне Веселиныч с Порватовым небо в алмазах покажут! Все! Привет! Разговор окончен!
И Генка захлопнул дверь.
- Переговоры закончились полным провалом, - подытожил Ершов.
- По-моему, с «человечеством» ты хватил через край, - говорил ему Вилен, пока они ждали лифт, застрявший где-то наверху. – И потом, если уж на то пошло, от Генкиного изобретения, как и от атомной энергии, может быть не только вред.
- Да? – усмехнулся Ершов. – Например?
Лифт, наконец, приехал.
- Ну, предположим, сел пьяный человек за руль и чешет беде навстречу. А на дороге стоит Генкин прибор. Он пьяного этого раз – и вычислил, передал сигнал гаишникам, а те его тормознули. Разве не польза?
- Что ж ты наивный такой?! Тормозить-то они будут всех подряд: и тех, кто, действительно, пьян, и тех, кто кефиру попил, и тех, кто корвалолу принял.
- Ну, знаешь, так любую идею можно до маразма довести.
- И не сомневайся: доведут! Они обязательно доведут!
Вилен и Илья вышли из подъезда.
Вечер был по-вчерашнему теплый. Говорят: «на сердце кошки скребут», а у Вилена эти неизвестно как появляющиеся там зверьки просто мягко пробежали, щекоча хвостами, и в память вплыла Вика.
- Как же я забыл?! – в растерянности от внезапного открытия воскликнул он и бросился искать телефонную будку.
Вилен держал трубку, звучавшую длинными гудками, пока автомат не проглотил монету.
- Илья, дай двушку! – высунулся он из кабинки.
- Держи, пару, больше нет.
Обе двухкопеечных монеты автомат съел, даже не тратя времени на соединение с номером.
-Да что же это такое! – вскипел Вилен.
- Вон там, на углу еще один автомат, - показал Илья.
- Двушки больше нет!
- Ну, если очень надо, можно и гривенником позвонить – он по размеру, как двушка.
- Точно! Совсем из головы вылетело…
Автомат оказался исправным, монетку он не глотал, но и трубку на том конце никто не поднял.
- Чего ты так подхватился? Шерше ля фам? – поинтересовался Ершов.
- Ты, как всегда, проницателен.
- Как я понимаю, свиданье сегодня не состоится?
- Я просто обещал позвонить…
Вилен вдруг запнулся и спросил самого себя:
- Интересно, а какой телефон она мне дала – рабочий или домашний?
- Блеск! – театрально раскинул руки Ершов. – Ты даже и не подумал спросить! Такое возможно только в двух случаях: или эта девушка не очень-то тебе и нужна, или ты совсем потерял голову.
- Не умничал бы ты…
- Ладно, ладно, - примирительно сказал Илья. – Давай, пока гастроном не закрылся …
Вилен его перебил:
- Нет, после всего, что сегодня случилось, надо в себя придти… Я – домой.
- Домой, так домой… А мне послезавтра еще на воскресник. Для отдела новую мебель закупили, а дальше, как водится, собирать, расставлять – это уж наша забота. Да… Не завхоза же. Хотя у Веселиныча этих разнорабочих!.. Не понимаю, что они у него делают? Похоже, только водку трескают. Особенно Степаныч. Он же с утра на ногах не стоит!
Илья задумался.
- Да пошли они все к черту!
- Ну ладно, если хочешь – давай в гастроном, - подался навстречу ему Вилен.
- Нет, нет, ты правильно сказал: в себя надо придти.
5
Воскресным вечером Вилен, не зная зачем, набрал Викин номер.
- Алле, - неожиданно и почти сразу услышал он ее голос.
- Ну и дела! Так это твой домашний телефон?!
- Вилен, миленький! Зачем же мне давать тебе рабочий?
- Я звонил в пятницу, никто не ответил.
- Что-то на АТС случилось, звонки на телефон не проходят, тебе просто повезло. А мама испугалась, с другого конца Москвы прилетела. Ты, кстати, мог бы тоже заехать, если очень нужно было.
- А я и заеду. Прямо сейчас. Можно?
- Только ненадолго: поздно уже.
На душе впервые за эти дни сделалось светло, весело. Вилен бросился одеваться. Но его радостную суету прервал звонок в дверь.
На пороге стоял несколько пьяный Ершов с тубусом подмышкой.
- Что случилось?
- Сейчас расскажу. Дай пройти.
Илья был сосредоточен и не склонен к церемониям.
- Вот, - вывалил он из тубуса какой-то предмет. – Изъял.
Короткий рассказ Ильи сводился к тому, что сегодня, во время воскресника, он проник в Генкин отдел и, говоря по-простому, спер из его рабочего стола камеру, а с чертежной доски снял принципиальную схему прибора и тоже спер.
- В общем, так, - закончил Ершов, - все это надо спрятать. Чтобы никто ни за что не нашел.
- Закопать что ли?
- Нет, не закопать, - раздраженно - язвительно  произнес Илья. – Я же говорю: спрятать. Где-нибудь, у кого-нибудь.
- И ты решил сделать это у меня.
- Я что, сумасшедший?! В случае чего у нас у первых начнут искать. Нет, тут нужно хорошенько раскинуть мозгами…
- Лучше скажи, зачем ты все это затеял? Тебе мало неприятностей?
- Но ты же знаешь, какая беда этот прибор в их руках! Их просто необходимо остановить!
- Да Генка сделает новый!
- А его никто и не попросит.
- Как это?
- Так. Надо знать их психологию. В сложившихся обстоятельствах им не до прибора будет. Для них главное – найти того, кто прибор этот свистнул … Понимаешь, этот человек больше, чем преступник. Он наплевал на них! Как говорится, надругался в особо циничной форме. А они кто? Они власть! Такого простить нельзя. Найти мерзавца и наказать, чтоб другим повадно не было! И это намного важней, чем восстанавливать какой-то там прибор. Да и забудут они в запале о нем, тем более что в настоящий вкус от его применения еще не вошли, а вот личные неудобства уже испытали.
- Здорово же ты разложил все по полочкам. А не забыл, что ты же и есть тот самый «больше, чем преступник»? Не страшно?
- Да им меня никогда не поймать! – самонадеянно воскликнул Ершов. – Если мы, конечно, хорошенько все спрячем. Короче, не отвлекайся, думай давай, раскидывай мозгами…
- Мне сейчас самое время. Ты меня, можно сказать, на пороге застал.
- А ты куда, если не секрет?
- Не секрет. К старой своей знакомой.
- Домой?
- Домой.
- Вот! – поднял Ершов указательный палец.
- Что «вот»?
- Вот у кого мы все спрячем!
- Я от твоей наглости порой теряюсь! Почему бы тебе все это просто не уничтожить?
- Ты что? Этот чертов прибор, как ни крути, - достижение человеческой мысли.
Вилен взмолился:
- Илья, мне, в самом деле, некогда! Ну спрячь пока куда-нибудь! Вон у нас во дворе гаражи стоят. Где-нибудь между ними. Там полно подходящих мест. А завтра перепрячем… Давай так?
- Ладно, пошли … - сдался Ершов, осовело моргнув.
- А ты чего выпивши?
- Пришлось со Степанычем для дела принять. А иначе, как бы я в Генкин отдел попал? Ключи-то все у него. Я еще огурец, а