перекресток (роман-фарс)

продолжала гнуть свою линию:
- Слышь, мужик, где хозяина найти?
Саня молчал. Он почему-то так перепугался, что язык у него никак не хотел шевелиться.
- Нет, ну ты тормоз, - не унималась рожа, - кто здесь хозяин? Ты понял, о чем я тебя спрашиваю?
- Понял, - ответил, наконец, Саня.
- Ну!
- Я хозяин и директор.
- Ты? – удивилась рожа, - ты хозяин?
- Я, - упавшим голосом ответил Саня.
- Я не сторожа имею в виду, - рожа вышла из машины, - и оказалась здоровенным лысым бугаем. Весь его облик явствовал о том, что он бандит, - мне нужен хозяин, коммерсант.
  Штырь, а это был именно он, с трудом выговорил последнее слово. Он посмотрел по сторонам и показал пальцем на стелу, установленную в центре перекрестка:
- Хозяин вот этого вот «Светофора» мне нужен. Ты понял?
- Я директор и один из хозяев, - как можно вежливее произнес Саня.
- А другие хозяева кто? – поинтересовался Штырь.
  И Саня, уже начавший было приходить в себя, вывалил первому встречному бандиту всю организационную структуру своей фирмы. Бандит, узнав, что вторым хозяином организации является женщина, только развел руками.
- Это беспредел какой-то, - пробормотал он, - и что теперь, я должен на бабу наехать? Или на тебя худосочного? «Крыша» у тебя есть, хозяин?
- Нет. Мы еще не начали работать.
 Саня прекрасно знал, что бандитам сейчас почти никто не платит, но продолжал оправдываться перед Штырём:
- У нас даже штат еще не набран, видите, строим пока….
- Ладно, мужик. Мое дело маленькое. Филон тебе стрелку забивает. Завтра в восемь вечера в кафе «Парус». Закажешь предварительно столик для Филонова Сергея Владимировича, и будешь ждать. Понял?
- Понял, но я завтра не могу, у меня завтра…
- Ты, что мужик не понял, кто тебе стрелку забил? Ты что, в суде что ли? У нас нет слова «не могу». Ну, будь здоров, - Штырь зашагал к джипу, но, сделав несколько шагов, обернулся:
- Слышь, и надень что-нибудь приличное, все-таки к авторитетному человеку на стрелку идешь.
  Штырь сел в джип и уехал. Саня еще долго смотрел ему вслед. Потом достал телефон и позвонил Хватаеву, которому рассказал про визит бандита и назначенную встречу. О своем пережитом страхе он, конечно, умолчал, как и о том, что сообщил нежданному гостю фамилию второго учредителя. Игорь Иванович Саню успокоил, сказав, что к завтрашнему дню все решит. Может, на стрелку и идти не придется. Последнее обстоятельство сильно Саню обрадовало.
     Тут Санино внимание привлекла небольшая толпа разношерстно одетых граждан, которая двигалась в сторону перекрестка со стороны города прямо по проезжей части. Впереди толпы шел мужичек с мегафоном.  Время от времени он выкрикивал в него какие-то фразы. Толпа возбужденно вторила своему лидеру. Что кричит мужичек, разобрать было сложно, и Саня различил только несколько слов: « народ», «земля» и «мамонт». Как эти слова могли быть связаны между собой, Саня не представлял.
    Когда толпа прошла через проем в заборе и остановилась посредине перекрестка, из нее выскочила молоденькая девушка в красной вязаной шапочке и окликнула Саню:
 - Товарищ, товарищ рабочий! Вам дорого историческое наследие нашего города?
 Саня даже не успел осознать своего отношения к историческому наследию своего города, как девушка раскрыла перед ним большую кожаную папку и сунула в руку фломастер:
- Поставьте свою подпись под обращением всех прогрессивных граждан нашего города к губернатору области! Не дайте уничтожить историю! С нами все! Свои подписи поставили все уважаемые люди нашего города!
  Саня посмотрел на листок бумаги лежащий внутри папки. Текст обращения был напечатан мелким шрифтом, и читать его Саня не стал. Под текстом стояли десятка два подписей.
- Вы еще раздумываете?! - продолжала кричать девушка, - неужели вам безразлично будущее ваших детей? Без прошлого нет будущего!
  Саня быстро поставил свою подпись, лишь бы от него отвязались. Захлопнув папку, девушка в красной шапочке быстро собрала подписи от сторожа и нескольких проституток, возвратившихся в это время на перекресток. Их долго уговаривать не пришлось. После этого процессия также шумно покинула перекресток.
  - Что за день-то сегодня такой, - проворчал про себя Быков, - то бандиты наезжают, то придурки разные толпами ходят, и эти …, - Саня посмотрел на стайку проституток, облепивших очередную легковушку, - как собаки надоели. Медом что ли тут намазано, как будто другого места нет во всем городе, но им именно здесь надо. И не выгонишь никак.
     Не сказать, что Саня был большим почитателем сохранения супружеской верности, вовсе нет. К проституткам он относился лояльно, но предпочитал все - таки за любовь не платить. Благо возможностей для этого было много. Зачем платить, если есть разведенные женщины или вдовы, наконец. Да и среди замужних женщин он не встречал неприступных. Тем не менее, раз проститутки есть и с голоду они не умирают, значит, на них есть спрос. И выбор только за клиентом: хочешь, плати и без лишних хлопот получи то, что хотел. А можешь затратить время на обольщение какой-нибудь вдовушки, при этом тоже понести определенные затраты, и получить то же самое. Только от вдовушки надо еще потом как- то избавиться,  при общении с проститутками таких проблем нет. Так что неизвестно еще, что лучше.
    Вечером Саня, поужинав, прилег на диван перед телевизором. Светка хлопотала на кухне. Их сын, тринадцатилетний, высокий парень, больше похожий на мать, чем на отца собирался на улицу.
- Ты куда собрался? – спросил Саня сына.
- Пойду, погуляю, - ответил сын, не переставая собираться.
- А уроки выучил?
- Ага.
 Обычно на этом интересы родителя относительно дел в школе заканчивались. Выучил, значит, выучил. Так было бы и сегодня, но тут с кухни вышла Светка:
- Саша, ты хоть бы раз проверил, что он там выучил. Между прочим, он уже в восьмом классе учится и скоро надо решать, кем он будет.
- В восьмом? – удивился Быков, - как время бежит.
 Он вспомнил, что последний раз был в школе 1 сентября какого-то далекого года, когда их со Светкой Петька пошел в первый класс. И вот уже он в восьмом.
- Петька, иди сюда, - позвал сына Быков.
- Чего еще? Я опаздываю, - заканючил Петька, но к дивану подошел.
- Куда это ты опаздываешь? На ночь – то глядя. А ну-ка, принеси мне дневник.
  Петька опешил. Но дневник отцу принес. Саня взял из рук сына дневник. На обложке красовалась голая девица, аккуратно наклеенная на то место обложки, где указывалась принадлежность дневника. Тут же, кто-то написал не жалея пасты шариковой ручкой: «Бычара – лох». Видно было, что Петька пытался стереть обидную надпись, но ничего не получилось, а заменять обложку он не стал, так как пришлось бы расстаться и с голой красавицей.
  Саня только крякнул при виде обложки, но ничего не сказал. Он полистал дневник. Все оценки на страницах девственно чистого дневника колебались около тройки. Проскальзывали и четверки, бывали и двойки, но в целом все было удовлетворительно. Точно также было у самого Быкова, когда он был школьником. Наконец, Быков дошел до текущей недели и убедился, что проверить домашнее задание невозможно, так как никогда в дневник сведения о домашнем задании не вносились. Но тут внимание Быкова привлекла жирная единица, за которой в скобках для особо непонятливых было написано «кол». Быков посмотрел на предмет, за знание которого его сын получил такую неприглядную оценку и удивился, что так низко оценены знания по литературе. Чего угодно ожидал увидеть в этой строке Саня, например, математику или химию, поведение, наконец, но чтобы получить единицу по литературе, надо просто не уметь читать. В том, что Петька читать умеет, Саня убедился еще в первом классе, перестав читать сыну на ночь сказки. Петька стал это делать сам.
   Саня приподнялся с дивана и спросил:
- Это что?
- Кол.
- Вижу, что кол. Ты что читать разучился?
- В каком смысле, - удивился Петька.
- За что еще можно получить кол по литературе.
- За сочинение.
- За что? – изумился Быков.
- За сочинение по книге Островского «Гроза».
- Ты ничего не написал про Катерину? – встряла в воспитательную беседу Светка.
- Почему не написал, написал целых два листа. Могу показать.
- Неси, - в один голос сказали родители.
  Петька сходил в свою комнату и принес тетрадку по литературе, открыл на нужной странице и отдал родителям.
  Саня начал читать вслух. Сочинение называлось «Луч света в темном царстве» по драме Островского «Гроза». Во вступлении Петька написал, что не считает Островского великим писателем, и что вечная тема «любовного треугольника», описанная автором, не является оригинальной. Далее Петька не стал, как принято, осуждать Кабаниху, а даже нашел ее поступкам оправдание. Он заметил, что ни одна свекровь не обрадуется тому, что невестка изменяет ее сыну, даже если на это у нее есть веские причины, например большая любовь. Прыжок Катерины в реку Петька назвал слабостью, и не стал считать его вызовом тому обществу, которое она решила подобным образом покинуть. В заключение Петька сделал вывод, что поведение Катерины никак не являлось предвестником русской революции, и что предпосылки у революции были совсем другие. При этом он отослал сомневающихся читать классиков марксизма, особенно Ленина. Все рассуждения критика Белинского в одноименной теме сочинения статье Саня назвал бредом, и выдаванием желаемого за действительное.
    Внизу Петькиных каракулей стояла красная единица, под которой учительница приписала:
- Меня не интересует, что ты думаешь по поводу «Грозы», меня интересовало, как хорошо ты знаешь мнение Белинского. А за твое мнение… (см. выше).
- Да…, - только и смог выговорить Саня, дочитав до конца. К своему стыду он не читал «Грозу», а про Белинского и вовсе не слышал. Поэтому он отпустил Петьку на улицу и робко сказал Светке:
- По-моему, нормальное сочинение.
  К его удивлению жена, читавшая в детстве «Грозу» и знавшая про Белинского, его поддержала:
- В школе к Петечке придираются. Это же сочинение, может быть у ребенка свое мнение? Но, оно, видите ли, никого не интересует.
    У Сани давно не было своего мнения. Когда он носил погоны, его и быть-то не могло, просто по определению. И Саня настолько к этому привык, что даже не знал, как ответить супруге. Про то, как он писал в школе сочинения, он Светке рассказывал. Но это было способом получения достойных оценок, а не собственным мнением. Саня мог гордиться только, собственно, самим способом, который он придумал и воплотил.
- Я схожу в школу и поговорю с учительницей, - сказал Быков.
- О чем? – удивилась жена Саниному порыву.
- Обо всем. Я теперь бизнесмен, а значит хозяин жизни в этой стране. Она не посмеет…
- Ну, ну. Попробуй, - Светка снова ушла на кухню. Через пару минут она позвала Саню:
- Иди быстрей сюда, наш перекресток показывают.
 Саня прибежал на кухню и уставился в экран маленького телевизора. На местном канале показывали новости. Крупным планом был показан перекресток на Северных воротах, но диктор почему- то вел речь о каких-то раскопках.
- Мы уже рассказывали нашим зрителям о ценных исторических находках на перекрестке. И как стало известно недавно, кости, которые найдены на перекрестке при проведении судебной археологической  экспертизы, принадлежат особой породе мамонтов, которые жили в