Труп молодого мужчины

полированный его край, настороженно недоверчиво замерев над Александром. Сердце билось учащённо, но не так уж и сильно - не убила же она его! Пусть охладится, пылкий какой! Не будет лезть, куда его не просят! А, может быть, он её разыгрывает? Она вгляделась в него внимательней. Нет, на игру не похоже.
Как ни сердилась она на него за его выходку, ей всё-таки было его жаль. Понятное поведение мужчины, засидевшего в одиночестве в четырёх стенах. Но она не была готова именно к такому повороту событий. Подопечный бандит, с её точки зрения, никак не мог реагировать на неё как мужчина, а почему, ей сейчас непонятно и смешно, несмотря на распростёртое у её ног тело. Ни о чём подобном она не задумывалась, потому что жила нормальной жизнью. Почти, нормальной. Аномалия исходила от этого опекаемого ею криминального типа, и носила эта аномалия детективный характер: конспирация, ношение еды и разной необходимой бытовой мелочи.
Лера бросила долгий тревожный взгляд крепко досадующего человека на окно, за которым опять сияло солнце, придавая комнате празднично-уютный вид; потом на понравившуюся ей картину, на инкрустированный стол, сервированный красивой посудой. Она наклонилась над неподвижным телом, присела на корточки, неуверенно тронула Александра за плечо.
- Вот это да. - прошептала она и попыталась перевернуть его на спину. Да не тут-то было! Или от испуга сама она стала крайне неловкой, или неправильно оценивала свои физические возможности, но этот худой тип вдруг оказался неповоротливо-тяжёлым увальнем с неуловимым центром тяжести. Тянешь за плечи, ниже талии никак не переворачивается, берёшься за бедра – грудь, голова, будто приклеенные к паркету. Но кое-как она всё же перевернула его. Ударился он почти тем же самым местом, по которому прошлась дубинка незадачливого мародера.
- Фатально. - сморщившись, как от боли, прошептала Лера.
В ванной комнате она смочила холодной водой полотенце, попутно пристально глянула на своё отражение в зеркале, поправила волосы и вернулась в комнату. Приложила полотенце к его лбу и присела рядом на полу. Её действия довольно быстро увенчались успехом - Александр издал слабый протяжный звук, отдалённо схожий с мычанием телёнка, и зашевелился.
Он практически сразу сориентировался, что с ним случилось. Не открывая глаз, пощупал сложенное полотенце на своем лбу и, морщась, сел на полу.
- Ловко. - буркнул он, исподлобья глянув на Леру.
- Извини, я не ожидала, что моя подножка сработает столь эффективно.
Он слабо фыркнул на её слова.
- Ты очень соблазнительная женщина.
На что Лера скептически улыбнулась и прощающим тоном сказала, что чего уж там, он просто слишком долго томился в одиночестве. Только и всего.
- Может быть. - со странным вызовом ответил Александр и попросил помочь перебраться на софу
- Но я так не люблю. – загадочно произнесла Лера. В её голосе тоже звучал вызов, только она не уточнила, чего именно она не любит.
Заглаживая свою вину, она с готовностью подхватила его под мышки. Он сморщился и тряхнул головой.
- Не верти резко головой, вдруг опять сотрясение! – цыкнула она на него.
- С тобой не то ещё заработаешь. - проворчал в ответ Александр. Опёршись рукой о софу, он аккуратно улёгся на ней с помощью Леры, все ещё пребывающей в виновато взведённом состоянии, и тяжко вздохнул, вытянувшись во весь рост. Голову осторожно запрокинул подбородком вверх. Так легче.
- Полежу немного, мозг перестанет дрыгаться, - она улыбнулась этим его словам, - и попьем ещё кофе. Хорошо? Ты ведь ещё не уходишь?
- Конечно, не ухожу. Тут столько всего вкусного. Тем более что кофе я очень люблю, а дома у меня его нет.
Лера развернула кресло так, чтобы хорошо видеть Александра.
- Могла бы иметь. Почему не берёшь деньги? Купить, доставить - это тоже работа, требующая оплаты.
- По-моему, эта тема давно уже обсуждена. Зачем к ней возвращаться?
- Хм. Ты права. Всё, что ни делается, делается к лучшему, иначе ты поспешила бы домой пить любимый кофе.
- Но на такие пирожные я бы всё равно не разорилась. - утешающим тоном произнесла Лера.
- Слушай, он же остынет! - забеспокоился Александр. Голос беспокойный, а глаза нет, совсем не в тон его словам. - Пьём прямо сейчас.
- Ладно, пьём. - она поддержала его игру. - Хотя на такой подставочке с подогревом он простоял бы ещё час горячим. Но это уже слишком.
- Чересчур слишком.
Он приподнялся на локте, вставая. Лера скупо улыбнулась и протянула ему руку, оказавшуюся сильной и крепкой. Он остро это почувствовал с какой-то сладостью в груди, когда она потянула его вверх, помогая встать с софы.
- Вставай, горе-ухажёр. Надеюсь, ничего подобного не повторится?
- Где уж мне. - Александр коротко глянул на неё и осторожно опустился в своё кресло.
Лера взяла на себя кофейные хлопоты. Хлопотала излишне рьяно. Разлила кофе по чашечкам, передвинула удобнее вазочки с конфетами, печеньем и сахаром. Не устояла перед симпатичным молочно-белым с позолотой фарфоровым сливочником и добавила себе в кофе сливки. Александр от сливок отказался, он предпочитал пить чёрный кофе.
- Саша, извини за нескромный вопрос, но... как-то тянет уяснить вообще, в принципе, но на твоём, правда, примере, другого мне пока негде взять, за что твои же собственные приятели... не из других ведь группировок?..
Он утвердительно мигнул глазами, не рискнув кивнуть головой.
- ... захотели тебя убить?
Александр хмыкнул, но отнюдь не возмутился, чего втайне по наивности опасалась Лера.
- Ну, во-первых, приятели - это не друзья. Да и что вкладывать в это слово? Ладно, пусть будут приятели. Сначала он тебе приятель, а потом ты ему невзначай или по необходимости наступаешь на мозоль, или наоборот, он тебе наступает, как получится - и всё приятельство на этом кончается. Исчезает в неизвестном направлении.
- Понятно. - согласно кивнула Лера, выжидающе глянув на собеседника. А он имел вид меланхоличного, никуда не спешащего человека, сидел в комфортном кресле и потягивал вино из рюмки. Она и не заметила, как он сменил чашку на рюмку. Его глаза бездумно улыбчиво смотрели куда-то в пространство, блуждая по комнате. Она поймала его взгляд, и у неё вдруг резко заломило виски.
Ну, уж нет, не собирается она перехватывать его головную боль на свою голову!
- Голова болит? - участливо поинтересовалась она.
Он глянул на неё и почти беззвучно рассмеялся.
- Болит.
И опять молчание. Обмен вежливыми улыбками ничего не изменил.
“Допустим, у тебя болит голова, ну и что? - Лера склонила голову набок, мысленно прикидывая, на что способен сидящий перед ней экземпляр рода человеческого. - Я даже не знаю, жалко мне тебя или нет. А! Не так это и важно! Может быть и очень даже вероятно, что тебе вообще неприятны все эти расспросы, но... вопрос-то задан! Недовольство не выказано.  В таком случае, простая вежливость требует продолжения разговора на заданную тему! Какого рожна ты молчишь!”
Вежливость вежливостью, а они ещё минуты две играли в молчанку, кто кого перемолчит и переглядит. Сдался Александр и пустился в объяснения, носящие скорее теоретический, нежели практический характер.
Он тоже смог бы стать учителем - вдруг пришла ей в голову рассмешившая её и, с её точки зрения, бредовая мысль. Словоблудник!
- Пока ты идёшь по заданному курсу, - монотонно рассуждал Александр, - подчиняешься правилам от и до, отдаёшь львиную долю, хапаешь, сколько можешь - ты приятель вышестоящему и приятель тем, кто ниже тебя в иерархической лестнице, этой своре безмозглых и прочих «без» – головорезов, зарабатывающих на жизнь своим церберским поведением, своей готовностью...
“Ну-ну! - мысленно подбадривала его Лера. - Что ещё ты сочинишь?”
- ... как угодно услужить хозяину, если он того стоит, получить по максимуму за это с него самого и отхватить у слабого. Вот этой добычей уже надо делиться.
- Теория мне понятна. Правда, не знаю, соответствует ли она действительности. Но понятна, доходчива. Спасибо, что просветил. Однако меня интересует твой конкретный случай.
- Ну-ну! - засмеялся Александр - странным ей показался этот смех на неподвижном лице, - и с чувством, одним махом, опрокинул, вернее, плеснул, содержимое рюмки себе в рот.
- Мой конкретный случай очень прост. У меня был друг. Не приятель, а друг.
Глаза его помрачнели, или Лере это показалось?
- Он, глупец, стал утаивать часть денег... из тех, которые надо отдавать и которыми надо делиться. Сначала скромно, понемногу. Никто и не замечал. Но... он, дурак, заторопился. Вдолбил себе в голову купить красный Феррари. Какого чёрта далась ему эта игрушка... Для наших-то дорог! Спешил, нетерпёж прямо-таки съедал его! Провернул втихаря дельце и хапнул. Но... - Александр мрачно хохотнул хриплым голосом и сморщился, тронув рукой голову. -  Тайное стало явным.  Расставаться с деньгами он не захотел, на уговоры не поддавался, на угрозы тоже. Думал, что всё шуточки. Ведь все свои - сегодня я в выигрыше, видишь, какой я умный, как умею, а завтра - ты. Кто как сможет подсуетиться. Я пытался как-то урегулировать ситуацию, но...
Александр помолчал немного и будничным голосом закончил:
- Короче, его убили. Просто пристрелили и всё.
После небольшой паузы Лера тихо произнесла:
- Грустно. А причём тут ты? Почему ловят тебя? - она с нескрываемым любопытством воззрилась на Александра. Он пожал плечами.
- Я их обобрал.
- О!
- И они знают, из-за чего я это сделал. Вот только не успел исчезнуть как надо. Хотя... получилось пусть и не по плану, но тоже неплохо. Я жив, денег они не получили.
- Н-да. - проговорила Лера. Она откинулась в кресле назад, едва заметно поелозила, устраивая удобнее спину. И вдруг с недоумением, близким к скептической иронии, воскликнула:
- Ну, надо же! В тебе, оказывается, есть чувство справедливости! Во всяком случае, его зачатки.
- Язва. - коротко, но без особой экспрессии, отреагировал Александр.
- И сколько же не добрали твои бывшие приятели?
- Много будешь знать, скоро состаришься.
- Не состарюсь.
- Конечно, не состаришься. Не успеешь.
- Это ты язва, а не я. - Лера встала, вдруг почувствовав, что разговор не клеится. - Мне пора.
Он поднял к ней лицо, и ей стало тревожно и чего-то жалко. Эта его черта какое-то время молча смотреть на собеседника, когда по всем правилам надо бы что-нибудь да сказать, особенно ярко проявившаяся сегодня, очень раздражала Леру. Но она - женщина с характером, закалённая в житейских и школьных битвах, её так просто не проймёшь. Она и виду не показала, что что-то её задело; тоже молча улыбнулась ему и, не дожидаясь ответа, пошла к выходу. Нет, наверное, ещё не время узнать ей что-то большее. Ну и денёк сегодня!
- До свидания! - из прихожей, уже одетая, крикнула она в комнату.
- До свидания. -  он всё-таки вышел к ней, застыл в дверном проёме. - Приходи, пожалуйста, завтра.
- Зачем? У тебя всё есть.
- Есть дело.
- Дело? Какое?
- Небольшое и нетрудное.
Она попыталась понять по его глазам, что всё это значит, но так ничего и не уловив, пожала плечами.
- Ладно, приду. Меня мучает совесть за твою голову.
- Вот-вот. Дело касается именно моей головы.
Лера окинула его быстрым взглядом - он стоял, привалившись к косяку, - задержала глаза на его голове и, ещё раз сказав “до свидания”, ушла.
Он закрыл за ней дверь на все запоры, погасил в прихожей свет и, медленно и нестойко двигаясь, добрёл до софы и