Труп молодого мужчины

улёгся на ней. Теперь, когда он остался один, не перед кем было держать форс, некого было стесняться, он мог на всю катушку отдаться страданиям. Поэтому он не следил ни за своим лицом, исказившимся не столько от боли, сколько от печальных чувств и невесёлых мыслей, ни за своими движениями, ставшими болезненно неловкими, ни за своим голосом, позволив себе жалобно простонать - так было легче.
А Лера, попав на солнечную улицу, домой шла не спеша, смакуя весеннее пробуждение окружающего мира и себя самой. В голове каша из образов и мыслей: её подопечный бандит, методичка, которую надо доработать, ужин - надо бы его приготовить и что именно приготовить, Генка со своей любовью, нет, не к ней, а к выпивке. Чирикающий воробей на краю лужи тоже вплёлся в этот хаос... И двоечник Лежнин, что с ним делать?

IX.
Каверзы капризной весны! Солнца нет. Скрылось за тяжёлыми, серыми - хорошо ещё не сизыми! - тучами. Лужи не радуют праздничным блеском, они унылы, как и сам день. То и дело принимается моросить совсем не весенний, а какой-то назойливо осенний, мелкий, словно мокрая пыль, дождь. Вхождение в подъезд Сашиного дома сегодня не таит в себе никакой театральности. Глаза не поразил, как вчера, контраст перехода от ослепительного сияния к серому сумраку, предстающему в момент перехода тьмой египетской. Подъезд мягко светел и чист.
Сегодня она налегке. В руке лишь её сумочка с разной необходимой мелочёвкой. А он опять ждал её прихода, и как ждал! Не успела Лера коснуться кнопки звонка, как дверь открылась. Памятуя вчерашнюю нервозность Александра, она юркнула, как быстрая комета, в квартиру.
- Ну что ты влетаешь сломя голову! А вдруг это не я открыл дверь?! - Александр с сердитым раздражением смотрел на неё.
В полутёмной прихожей не включен светильник, узкая полоса неяркого, какого-то тусклого света пробивается из комнаты. Оттого прихожая кажется преддверием в мрачные покои негостеприимного дома. А может, этот образ негостеприимности навеян самим хозяином квартиры, так неласково встретившим её.
Лера надменно улыбнулась.
- Учту на будущее. Не влетать сломя голову, не подходить к двери слишком близко, чтобы грубо не втаскивали внутрь. Надеюсь, двух этих уроков мне достаточно.
- Надеюсь. - буркнул Александр. - Раздевайся и проходи.
Ноздри Леры дрогнули.
- Извини, это от недомогания. – Александр поспешил сгладить неловкую ситуацию.
Лера молча принялась раздеваться. Он стоял и смотрел, как она снимает куртку, фетровый светло-серый берет, скидывает с ног туфли на толстой подошве, потом всовывает ноги в гостевые шлёпанцы. Хотя, гость в этом доме только она одна, и шлёпанцы эти стали уже как бы её собственностью. Ничьим другим ногам не погружаться в их тёплое удобное нутро. Кстати сказать, никакого другого варианта применительно к этим шлёпанцам она бы не стерпела.
Чувствовать себя не в своей тарелке не лучшее из ощущений. А именно в такое состояние вогнал Леру хмурый вид Александра. Она даже заволновалась - какое такое у него к ней дело?
Они прошли в комнату.
- У меня болит голова. - на ходу, не оборачиваясь, с брюзгливой раздражительностью сказал Александр, словно кость бросил.
- Нечего было вчера лезть ко мне. - холодно ответила Лера, с ненавистью глядя в спину Александра. Какой же он паршивец неблагодарный!
- Как это - нечего?! - с ещё большим возмущением воскликнул он, резко повернувшись к ней лицом. В голове, конечно же, немедленно отозвалось болезненной пульсацией, и Александр смолк.
Судорожно вздохнув, он предложил ей сесть в кресло. Оно так и стояло, как вчера, развёрнутое к софе. Сам он сел на краешек софы. Не лёг, хотя, судя по всему, побыть в горизонтальном положении ему не помешало бы. Она практически сразу простила ему этот срыв, здраво рассудив, что у него много причин для нервного расстройства. И лучше не усугублять ситуацию. Ей вообще не понятно, как он так устроил, что никто не знает об этой квартире?!
- Какое же у тебя ко мне дело?
Он без улыбки глянул на неё, чуть замешкался.
- Постриги меня.
- Что? Да у тебя волосы отросли всего сантиметра на два. Может быть чуть-чуть больше. Ну, самую малость!
Ничего себе - придумал ей дело!
- Нет, нет. Ты не понимаешь. Ну, хотя бы пять миллиметров - самая для них длина. Стриги.
- Зачем? Зачем сейчас тебе эти пять миллиметров? Я не умею стричь. - сопротивлялась Лера.
- Ерунда. Посмотри, на кого я похож!
- Кстати сказать, на человека! Не на крутого ублюдка!
- На пугало я похож с этими волосами, вот на кого!
Непроизвольно Лера критически оглядела голову Александра, которую он наклонил поближе к ней, демонстрируя неприемлемую лохматость своей черепной коробки.
- Ну, подправить, - Её голос зазвучал примирительно, - согласна, необходимо. Очень они у тебя неровно растут. Но только и всего. Крутых, таких со щетиной на голове, терпеть не могу.
- Тебя никто не заставляет терпеть. Не терпи, сколько хочешь, но меня подстриги!
- Нет, ты не понял. Поверь мне, как глянешь на бритую голову, челюсть квадратная, глаза самодовольно пустые, сразу возникает твёрдое убеждение, что сей предмет - имеется в виду голова - нужен для устрашения, но никак это не вместилище мозга!
- Ладно, пусть так, для устрашения. Хотя, очень многие наши учёные мужи ходят вообще с голой головой!
- Это учёные мужи, а ты...
- Спорить не буду, но, прошу тебя...
Они ещё поспорили о длине волос, о преимуществе миллиметровых - это доказывал Александр, об абсолютной непривлекательности граждан с сизым покрытием черепа - это доказывала Лера. Хорошо, она согласна, кому-то может быть и идёт такая причёска, но ему лично бритоголовость не идёт совершенно!
Она отстояла свою точку зрения, напирая в споре на то, что с волосами он совершенно неузнаваем. Она помнит, каким он был с бритой головой! Совсем другим человеком! Подравнять, да, она постарается, хотя и за это ей браться страшно.
Она справилась с задачей в считанные минуты. Лера лукавила, что не умеет стричь. Безденежная жизнь заставила её и ей подобных граждан освоить и эту жизненно необходимую специальность - парикмахер.
- Прекрасно, прекрасно. Совершенно другое лицо. - слова произносились ею сейчас только для себя самой. - Как я и говорила, теперь тебя никто не узнает. Сама респектабельность. Можно отрастить ещё усики для полной конспирации.
- И бородку. - с сарказмом отозвался Александр.
Придерживая пальцами его за подбородок, она повертела его голову туда-сюда, разглядывая её с недоверчивым удивлением искусствоведа, наткнувшегося на абсолютно неизвестное науке произведение искусства.
Александр косил на неё глазами.
Продолжая исследовательский осмотр, она взяла его голову за виски и повернула лицом в сторону окна, к свету. Столь долговременно касаться Александра было, по крайней мере, неблагоразумно...
- Что за манера чуть чего лапаться! - гневно воскликнула Лера, отскочив подальше от стула, на котором сидел Александр.
- Я хочу тебя. - просто ответил Александр.
- Опять за своё! Мало ли кто чего хочет! К чёрту. Чтобы я ещё раз сюда пришла!
- Я хочу тебя. - упрямо и угрюмо повторил он. Сидел, словно нахохлившийся сыч, несчастный и незаслуженно обиженный
- Вот если я захочу тебя, тогда ты меня получишь. Только тогда! И не смотри на меня так... так укоризненно! Моей вины тут совершенно нет. Не просматривается, куда ни кинь взгляд!
Александр неожиданно резко встал. Лера мгновенно умолкла и на всякий случай подалась ещё дальше от него, поближе к двери. Но опасения её оказались напрасными.
- Не могла бы ты приобрести мне какую-нибудь недорогую, попроще, одежду: куртку и брюки, а лучше джинсы, нефирменные, обычные, на рынке.
Он подошёл к окну и застыл там.
- Решил выйти на люди? -  осторожно спросила Лера.
- Не сидеть же весь век в этой норе.
- Весь век не просидишь. - согласилась Лера. Она вернулась в комнату и села в обжитое ею кресло.
- Я присмотрю одежду. Не проблема.  Но... думаю, тебе пока не стоит высовываться.
Можно было подумать, что Александр получил безжалостный укол ниже спины, так резво он повернулся, нестойко качнувшись, в сторону Леры и страстно, громко крикнул:
- Почему же не стоит?! Почему?!
У Леры словно что-то оборвалось внутри.
- Да у тебя совершенно никчемные нервы. - переведя дыхание прошептала она, уже стоя за спинкой кресла. - Может, мне лучше уйти? Не люблю, когда на меня кричат.
- Никто не кричит на тебя! - уже несколько тише крикнул Александр и пнул ногой в ножку стола.
- Ничего себе! - выдохнула Лера, продолжая прятаться за креслом.
Александр вернулся к софе, рывком сел и, согнувшись, уткнулся лбом в руки, сцепившиеся в пальцах.
Она не ушла. Постояла какое-то время, глядя на едва заметно раскачивающегося взад-вперёд Александра. Потом вдруг сказала: “Ну, ладно”.  Одна мысль уже давно не давала ей покоя и вот теперь, похоже, эта мысль окончательно овладела ею. Чёрт с ним, с этим бывшим крутым, не в нём самом дело, хотя и с ним связанное. Не будь его, не возникла бы эта мысль. Всё её существо, постепенно сдавая позиции благоразумия, охватила безумная, и не только на первый взгляд безумная, идея, которую она преобразовала в задачу. А задачки решать - её стихия, такого подхода к жизни требовала её натура математика. И не обязательно эти задачи должны быть математическими. Ей и другие интересны и под силу.
Прятаться за креслом смешно и не эффективно. Она взяла свою сумочку, достала из неё толстый блокнот, ручку - эти предметы у неё всегда под рукой - и деловито уселась на прежнее место.
Александр перестал раскачиваться. Он отнял руки от лица и глянул на неё со странным сочетанием сосредоточенности и рассеянной отрешённости одновременно.
- Что? - спросил он.
- Саша, - она раскрыла блокнот, щёлкнула авторучкой, - ты ведь помнишь телефоны, адреса, места проживания, ну... и так сказать ареалы обитания и деятельности своих бывших дружков?
- У меня не было дружков. Был один друг, его убили.
- Хорошо. Неважно, дружки или ещё как их называть. Пусть будут компаньоны, не возражаешь?
Он пожал плечами.
- Ну, так помнишь?
- Зачем тебе это?
- Пока не могу точно сказать. - сомнение и неопределённость тут же отразились и на выражении её лица. - Ну... А тебе, не всё ли равно для чего?
- Конечно, не всё равно. Может быть, я тебе так надоел, - он криво усмехнулся, - что ты решила раз и навсегда избавиться от меня, связавшись с моими, - Александр нехорошо ухмыльнулся, - бывшими компаньонами.
- Поверь мне, - надменно ответила Лера, - если бы я этого захотела, я бы нашла способ тебя заложить.
- Развешивала бы объявления на столбах? - съязвил он.
-  Хотя бы и так. - согласилась она, не вступая с ним в пререкания.
Александр так огляделся, будто его и впрямь возжелали отдать на заклание врагам! И вдруг вспыхнул, видимо, проиграв в душе в эти секунды и такой вот пренеприятный вариант.
- Хорошо. Пиши. - он выпрямился, сидя на софе.
- Для начала уточним вот что. Самое главное, Сашенька, - она голосом выделила его имя, - назови мне людей, тех, кто, ну... ищет тебя.  Кто, увидев, попытается убить. Так? Убить?
- Да-да! Убить. - согласился Александр с энтузиазмом, покоробившим её.
- Сколько их. - сдержавшись, спросила Лера.
- Четверо. Или пятеро.
- Ты можешь не ёрничать?
- Могу.
- Тогда давай точную информацию. Без всяких или.
- Мне надо подумать.
- Думай и уж, пожалуйста, ничего не упусти.
Он с неприязнью