Труп молодого мужчины

поспешив. Правда, их спешка, которой он, кстати, от них не ожидал, могла стоить ему жизни. Так горячо им любимой жизни!
- Кстати, всё не находила случая вам сказать. - сдержанно заговорила Лера.
Александр насторожился. Он приоткрыл глаза и сквозь ресницы скосился на неё. Чуть помолчав, она спросила:
- Как вы себя чувствуете?
- Достаточно хорошо, чтобы выслушать вашу информацию.
Она принуждённо рассмеялась.
- Ладно. Скажу вам прямо. В тот вечер, когда мой муж привёл вас к нам домой, здесь, недалеко от нашего дома, напротив филармонии, приблизительно в то же время, был сбит машиной человек.
Вздохнув, Лера замолчала. Александр терпеливо ждал. Помедлив, она продолжила голосом бесстрастным и скучным, словно делала неинтересный доклад, только глаза, на первый взгляд тоже бесстрастные, таили в себе кошачью хитрость и затаённость.
- Наша соседка по подъезду была свидетелем этого происшествия. Человек одет был очень прилично, ей бросились в глаза дорогие вещи: куртка, шапка... Они со своей подружкой столкнулась с ним, когда он пересекал площадь. Может быть, они и не обратили бы на него внимание, но подруге нашей соседки показалось знакомым лицо. По её словам, это был местный забулдыга, человек молодой ещё, лет тридцати, где-то так. Промышлял всем, чем возможно, когда выходил из запоя. Нанимался грузить, попрошайничал. Её поразило, что этот хорошо одетый человек так похож на того типа. Ну, а потом их постигло ещё большее потрясение, когда прямо у них на глазах его сбила машина. По словам соседки от лица ничего не осталось, в общем, от головы.
Лера замолчала. Молчал и их подопечный. Она холодно разглядывала небритое неподвижное лицо с прикрытыми глазами. Он всё уже, конечно, понял и наверняка сделал для себя вывод, но вряд ли выскажется вслух. Скрытный тип, хотя таким он и должен быть - скрытным и коварным зверем, живущим по законам и меркам, неприемлемым для неё и её окружения. Его бы звать каким-нибудь пиратски гангстерским именем: Сильвер, Боб... Да мало ли на свете всяких таких имён, которые вызывают однозначно криминальные ассоциации! А он, этот тип - Александр, Саша, просто Саша. Её буквально коробит от того факта, что у всех этих “крутых” привычные имена, которые чаще всего звучат так ласково, так мягко - Саша, Андрюша, Илюша... Но сами себя они зовут иначе, утешая себя, размышляла Лера. Огрубляют звучание имени или дают клички. Так оно и есть. И хорошие имена, особенно те, что ей нравятся, теряют в их среде свою ментальность, они становятся совершенно другими.
Всё также лёжа с закрытыми глазами и продолжая молчать, этот Саша шевельнулся, аккуратно потёр рукой лоб,
- Если за вами кто-нибудь возвращался, то информация о таком событии наверняка достигла их, - она слегка усмехнулась, - по крайней мере, ушей.
- Пожалуй, достигла. - медленно произнося слова, наконец отозвался Саша.
- Конечно, - излишне поспешно, деловито заговорила Лера, - ситуация могла сложиться по-разному. Они могли просто поймать слух, могли вообще ничего не знать, а могли... кто его знает, до какой степени любопытны …м-м-м… ваши товарищи, но ведь могли всерьёз заняться вопросом, кто там сбит машиной. Не так ли?
Она бросила быстрый взгляд на мужа, потом на бритоголового. Тот, наконец, проявил более активные признаки жизни, словно вышел из летаргического полусна. Ещё раз тронул лоб - ощупал лейкопластырь, открыл глаза и сел на постели, опершись правым плечом о спинку дивана. Лицо хмурое и в то же время никакое.
- Как я понял, вы полагаете, что меня могли посчитать мёртвым? Так?
Лера и Геннадий Львович утвердительно кивнули головами. Глаза Леры чуть внимательнее, чем обычно, глянули на бритоголового. Подсознательно, а, скорее всего, сознательно, она не ожидала от него такой спокойно правильной по строю и звучанию речи.
Саша задумчиво хмыкнул.
- Это было бы куда как хорошо. Но всё равно, нарваться можно на кого угодно.
- Ну... - Лера присела на стул. Геннадий Львович примостился чуть в стороне в кресле, на самом его краешке. Такое впечатление, что в комнате собрался маленький военный совет. - Можно ведь принять какие-нибудь меры предосторожности. У нас вам ведь тоже не очень-то безопасно. К нам ходят люди - мои приятельницы, друзья мужа, ну, и родственники, конечно. До бесконечности изворачиваться и под разными предлогами никого не впускать в квартиру, чтобы это не вызвало по крайней мере недоумения, мы не сможем. Вам есть куда пойти?
Бритоголовый глянул ей прямо в глаза, и Лере стало не по себе - взгляд у него был тяжёлый и чересчур понимающий. Он что, собирается жить у них целую вечность?
- Я хорошо заплачу вам. – совершенно неожиданно в его голосе зазвучали просительные нотки, неявные такие, но всё же ... - С собой у меня были только те деньги, что я отдал вам. Конечно, этого очень мало...
Ничего себе! Очень мало! Копейки! Да она на такую сумму сумела бы хорошо пожить достаточно долго. Сволочь. Мало у него, видите ли, оказалось карманных денежек! Стыд и срам. Для него, конечно. Он ведь и впрямь сокрушается по этому поводу, несмотря на свой понимающий её, Леру, взор, и лихорадочно ищет объяснения! Он что, считает, что вся проблема с его пребыванием здесь заключается в деньгах? Да провались они! Ей не нужен чужой человек в квартире - всё! Больше ничего. Он что, не чувствует этого?
- Этих денег вполне достаточно. - сухо остановила его Лера, - Ну, если только ваши запросы не изменятся.
Лицо её собеседника неожиданно чуть исказилось в пренеприятнейшей улыбке. Такая возникает, когда за простыми словами видят совсем другой, скрытый смысл, о котором прямо не говорят. Лера с трудом сдержалась, мгновенно поняв, что этот бандюга принял последние слова о его запросах за элементарный торг.
- Валерия Антоновна, - медленно начал говорить бритоголовый, этой медлительностью придавая своей речи оттенок высокомерия. Но простуда не дала ему возможности поставить на место или хотя бы чуть-чуть уязвить эту холодную, неприязненно настроенную к нему женщину. К горлу подступил шершавый комок кашля, Александр задержал дыхание, давя кашель. Конечно, от чрезмерного напряжения покраснел едва не до слёз и разразился таким натужным кашлем с хлюпом и гулом в груди, что непроизвольно ухватился руками за голову, в которой резко болезненно заухало с ломотой в висках и боем в затылке. В общем, дальнейшая его речь, которой терпеливо дожидалась Валерия, потеряла весь свой смак и, несмотря на смысл произнесённых слов, прозвучала жалобно и даже просительно. И всё из-за этого кашля, заставившего говорить с придыханием, да ещё с каким-то глуховатым скрипом и писком!
Чёрта с два поверил он ей, что этих денег достаточно! На них и можно-то купить всего один телевизор, правда, хороший, но не самый шикарный. И всё! Тоже мне, деньги! Всё-таки она, несомненно, противная бабёнка. Кичится своим аскетизмом, да ещё строит из себя возвышенную аристократку!
Шприц всё ещё пребывал в руках Леры. Она плавно покачивала им из стороны в сторону иглой вниз. Посверкивающий металл иглы завораживал взор.
Уставившись с непроницаемым видом на нежно очерченный подбородок непрошибаемой в своем антагонизме особы, Александр предложил им два варианта: или он им доплатит, когда покинет их жилище, если сейчас они смогут найти деньги взаймы. А он обязательно им заплатит, пусть они не сомневаются, он держит своё слово. Но на это потребуется время, так как он сможет вернуть им деньги только тогда, когда выберется отсюда. Улыбнувшись на скептическую улыбку хозяйки квартиры, Александр, внутренне клокоча от выказываемого ему недоверия (вполне обоснованного), выложил им второй вариант.
- Я могу достать деньги прямо сейчас, но... - он запнулся, а эта вредная бабёнка не преминула лёгкой гримасой презрительно скривить губы. Но от него-то этот момент не ускользнул. Во истину, гадкая особа!
- В таком состоянии я не могу выходить на улицу. Да! - сверкнул он на неё глазами. - Уж спасаться, так спасаться и от болезней!
- О чём речь! - поспешно воскликнул Геннадий Львович, на которого, ища в нём поддержку, глянул бритоголовый.
- Но даже если бы не это, мне опасно выходить на улицу, да и вам не выгодно, если я не вернусь и не принесу деньги. Но Геннадий Львович может справиться с этой задачей.
Волковы насторожились. Что задумал этот тип?
- У меня есть места хранения вполне ... м-м-м.... как бы это сказать, лояльные и безопасные. - вздохнув, он красноречиво глянул на Геннадия Львовича, - Ну вот, приходится довериться вам. Геннадий Львович сходит куда надо и возьмёт деньги. Куда и как я сейчас вам всё объясню.
Ну, уж нет! В глубине души возмутилась Лера такой постановке вопроса. Они послушаются его, пойдут, а там их и сцапают. Разве такое невозможно? Лояльные места! У такого-то типа! Уж наверняка, если так катастрофически он нужен своим дружкам, они караулят все его ходы и выходы! Да, деньги ей нужны, в принципе нужны, как любому человеку, но не таким способом. Какая ей радость быть с деньгами, но мёртвой! Разве что быть похороненной в дорогом, красного дерева с медными заклёпками гробу? Избавь её, господи, от такого счастья! Да и не решат эти деньги их проблем, это всего-навсего подачка, разовое вливание, не меняющее образа жизни. Чуть-чуть поменьше нищенствования на небольшой срок.
Лицо её каменело по мере того, как говорил Александр. Глупец, он не понимает, что главная её задача, не выманить из него деньги, а избавиться от него самого! И опять в ней отозвалось болью - какое счастье жить в привычной обстановке, без чужих людей - они же с Генкой не на вокзале, не в купе, а дома! Пусть скорее улетит этот чёрный сокол, путь открыт на все четыре стороны!
- Саша, - улыбчиво обратилась она к нему, - спасибо за ваши предложения. Но давайте обойдёмся без лишних сложностей.
О чём это она? Забеспокоился Геннадий Львович.
- Ещё раз повторяю, лично нам денег не надо. А тех, что вы дали вполне хватает на лекарство и продукты для вас, если вы, конечно, вдруг не захотите чего-нибудь другого, требующего дополнительных средств. В конце концов, все мы люди, почему бы не помочь человеку.
Пусть ещё скажет, что все люди братья, сердился Геннадий Львович. Что это её понесло вести такие речи? Чтобы такого крутого, да не... не постричь немного? – мысленно нашёл он подходящее слово. Не отказываться им надо, а наоборот, развернуться и не стесняться в запросах. Ему, этому парню, ведь просто не понять их нищету, почему на него они тратят так мало! Он обхохочется, узнав предел их представлений о нормальном доходе семьи!
Всё большее недоумение и, главное, всё большая тревога охватывали бедного несчастного Геннадия Львовича.
- Вы практически уже здоровы. - Лера произносила слова необыкновенно вежливо и неприятно мягко, как это делала она, вдалбливая урок в голову непонятливого ученика высокопоставленных родителей. - Зачем вам переводить деньги впустую. Как я догадываюсь, у вас есть не только тайные места хранений ваших средств, но и тайные места, где вы можете жить в безопасности. Мы поможем вам туда перебраться. А ваше пребывание у нас становится опасным. Друзья, родственники... Мы не можем бесконечно сдерживать их порывы пообщаться с нами на нашей территории.
Какая гаденькая у неё улыбка. И речь её не менее гаденькая - кипело в душе у