вам, - напомнил я доктору о себе.
- Да, присаживайся, - она достала мою историю болезни. – Анализы не показали особых отклонений от нормы. Лишь чуть гемоглобина маловато. Это значит, что, в общем, ты здоров. Что касается повышенного артериального давления… Причину установить очень сложно. Причин тому может быть много. Необходимо делать белее тщательное обследование, - неторопливо и безразлично объясняла тюремный доктор.
- Не могли бы вы дать мне снотворного, что бы я много и крепко спал, - предложил я. – Здесь есть один африканец, он просыпается только для приёма пищи и похода в туалет. У него наверняка нормальное давление. Я хотел бы как он.
- Но он спит, не принимая снотворного, - заметила доктор.
- Я так не могу. Во всяком случае, здесь.
- Попробуем принимать Atenelol. С утра. И будем контролировать ваше давление, - записывала она в мою историю план лечения. – Будешь приходить сюда утром для приёма таблетки.
- Каждое утро сюда, чтобы получить таблетку? - удивился я. – Дайте мне несколько, и я буду принимать по одной, или как пропишите, - предложил я.
- Так нельзя! – строго ответила доктор.
- Скажите мне, доктор, я похож на идиота, который может съесть все таблетки, чтобы усыпить себя?
- Ты вовсе не похож на такового. Но таких здесь достаточно. Попытки самоубийства – это наша большая головная боль. Поэтому и правила такие. Надеюсь, это нетрудно понять, - закрыла она мою историю и отложила на полку.
Из медпункта я зашёл к Игорю в его купе с портретом жены.
- Ходил на приём к миграционной службе? – встретил он меня вопросом.
- Да, - отмахнулся я.
- Иван узнал там, что они получили документы на меня и ещё на одного парня из Тернополя. Это значит, в ближайшие дни нас эвакуируют, сообщил Игорь.
- Значит, контора пишет! – обрадовался я.
- Серёга, давай сходим к попадье, попросишь её подогнать нам что-нибудь из тёплой одежды. А то мы загнёмся от холода, пока доберёмся из Киева до дома. У меня всё летнее, - обеспокоился Игорь.
- Давай сходим, - пожал я плечами. – Если ты знаешь, где её искать.
- Прихватим и моего попутчика.
- Кто таков?
- Та молодой паренёк. Он на кухне работает, - отмахнулся Игорь.
На пути к священнику, Игорь забежал в соседний барак и вернулся с парнем.
Женщину, обеспечивающую заключённым связь с Богом, мы нашли в её открытом для всех офисе. Её карточка на груди именовала её, как Nicky Startin.
Я замешкался, не зная, как обращаться к ней. Мать Никки?
- Мисис Стартин, - обратился я по-светски. – Эти парни нуждаются в вашей помощи. Возможно, вскоре их отправят в Украину, а там – зима. У них одежда и обувь летняя…
- Я поняла, - спокойно ответила она, – пусть напишут размеры обуви и одежды. Я постараюсь подыскать что-то подходящее для них, - она дала им бумагу и ручку. – И пусть укажут свои имена и номера, чтобы я смогла отыскать их.
Я их оставил и ушёл в поисках, чем занять себя. Известие об их отъезде взбудоражило меня.
Вернулся в купе-чайную. Компания курящих и читающих Саши и Вовы была моим убежищем. Вскоре меня там отыскал Игорь со своим попутчиком. Их чемоданное настроение было очевидно. Вова стал угощать их чаем и допрашивать.
- Так ты из Тернополя? – насел он на молодого парня.
- Да, - не очень-то обрадовался тот встрече с бритоголовым землячком.
- Давно в Англии? – пристал к нему Вова.
- Я Англию не успел даже увидеть, - неохотно отвечал тот.
- Это как? – выяснял Вова.
- Нас привезли сюда в грузовой фуре. Десантировали рано утром в каком-то городке. Мы лишь минут десять прошагали по безлюдным улицам, не успели понять, где мы. И к нам подрулила патрульная полицейская машина. Нас о чём-то спросили. Мы ничего не поняли. Полицейские взглянули на нас, и даже не спрашивая о документах, гостеприимно усадили в пассажирский отсек.
- Откуда и кто привёз вас в Англию? – дознавался Вова.
- Из Франции. Польский водитель фуры.
- Сколько заплатили ему?
- Водителю по тысяче долларов, и посреднику, который нас свёл с ним, по сто долларов, - неохотно, но честно рассказывал паренёк.
- За эти деньги вас доставили в Англию, полиция встретила и устроила вас в пансионат на берегу моря, с полным обеспечением, - пошутил я. – Теперь, вас отдохнувших, с почестями проводят в аэропорт, посадят на самолёт и бесплатно доставят на родину.
- А ещё попадья обещала приодеть нас в зимнюю одёжку и обувь. А значит – и благословить, - добавил Игорь.
- Сказочное место! – заметил Вова.
- Так он здесь ещё и поработал на кухне почти два месяца. Вернётся домой баснословно богатым, - сообщил Игорь о доходах своего попутчика.
- Да уж, богатым, - фыркнул парень. – По 20 фунтов в неделю платили.
- Так ты, парень, увольняешься с хлебного места?! – заинтересовался Вова. – С этого места, пожалуйста, подробней. Я хотел бы занять твоё место на кухне.
- Это не я решаю. Работу предоставляют желающим, в порядке очереди, - объяснил он Вове, и встал, собираясь покинуть любопытного земляка.
Игорь присоединился к нему.
- Серёга, зайдёшь ко мне? Переговорим. Обменяемся координатами, - пригласил меня Игорь.
Я ушёл с ним.
- Тебе этой ночью тёща не приснилась ли? – пошутил я.
- Слава Богу, нет, - усмехнулся Игорь.
- Вообще, никаких снов или предчувствий? Как твоё настроение?
- Как тебе сказать? Доволен, что выберусь отсюда. Но лучше бы в Лондон, чем домой. Как-то неспокойно у меня на душе. Давно я там не был, и меня уже не тянет туда, - выразил он своё настроение.
- Вероятно, ты там не задержишься. Снова съедешь куда-нибудь, - предположил я. – Повидаешь любимую тёщу и сбежишь. Кстати, будь осторожен! Не приближайся к ней. Не дай ей возможность подпаивать тебя зельем или заполучить что-нибудь из твоих вещей, - советовал я.
Вернувшись в его купе, мы обменялись адресами и телефонами.
Кто-то у входа в барак выкрикнул;
- Сергей Иванов! К телефону!
Я удивился. Но поспешил.
Телефонная трубка лежала, ожидая меня.
- Да? – ответил я.
- Сергей? – спросил молодой, женский голос, слегка картавя.
- Да, я, - не мог я припомнить, кто это может быть.
- Меня звать Кэрол. Вы же знакомы с Берил? Она много рассказывала о вас. Недавно она получила ваше письмо и дала мне ваш телефон, - объяснила девушка.
- Да. Теперь я понял. Берил говорила мне о вас. Вы из Южной Африки, - вспомнил я о Кэролл, которую никогда не видел, но слышал о ней от бабушки Берил.
- Как ты, Сергей? Мы очень сожалеем, что с тобой такое случилось, - начала она жалеть меня.
- Ничего страшного! Двое капелланов – англиканский и православный, простили мне все мои грехи и благословили…
Собеседница лишь весело рассмеялась в ответ, перебив меня.
- Проблема лишь в том, что Его Честь ошибочно увидел во мне социально неприемлемую личность. Приговорил к изоляции, не изучив моё дело должным образом. Судебная ошибка!
- Честно говоря, я не ожидала услышать от тебя столь жизнерадостную оценку своего положения, - ответила Кэрол, посмеиваясь.
- Своё временное положение я рассматриваю, как возможность обрести дополнительный опыт и любопытные наблюдения. Я должен письменно изложить всё увиденное здесь.
- Берил очень обрадуется, узнав, что ты не утратил бодрость духа, продолжаешь шутить, и полон планов на будущее, - посмеивалась она. – Ты уже начал писать?
- Пока нет. Дома займусь этим.
- Значит, ты собираешься писать об этом по-русски?
- По-русски. Мой ограниченный английский не позволит мне сделать это, как я задумал.
- Хорошо, Сергей. Опасаясь попасть в твою историю, буду заканчивать разговор. Какие-нибудь пожелания? Можем ли мы что-то сделать для тебя?
- Спасибо. Ничего не надо. Я надеюсь, вскоре,
покинуть это место. Привет Берил. Я напишу ей из дома.
- Удачи тебе! Твои близкие будут рады твоему возвращению, - уверенно заявила Кэрол.
- И тебе всего доброго! – повесил я трубку.
Возвращаясь в барак, я вдруг вспомнил свой неудачный телефонный разговор с “Amnesty International” и о намерении написать письмо кому-нибудь из почётных доноров этой организации.
Ближе всех, от этого принудительного курорта, проживал Стинг. Но я лишь знал, что это некое место с названием Lake House, где-то в соседнем графстве Wiltshire.
Я прошёл в окуренное, восточными благовониям, купе. Присел на свою кровать, и стал писать письмо мистеру Гордону Мэтью Самнер (Gordon Metthew Sumner), более известен под кличкой Стинг.
«Уважаемый мистер Самнер,
Зная, что вы являетесь одним из доноров, сотрудничающих с «Amnesty International», я решил написать вам.
За последние пять месяцев я побывал на экскурсии в трёх тюрьмах на юге Англии. И встретил там немало иммигрантов, заключённых в тюрьмы, без судебного приговора на неопределённый срок.
Сейчас я нахожусь в неком Центре по перемещению нелегальных мигрантов Хаслар, в Хэмпшире. Этот центр не считается тюрьмой, но условия содержания здесь – хуже, чем в тюрьмах.
Я пытался связаться по телефону с «AI» и сообщить им об этом позорном явлении, но мне показалось, что эта правозащитная организация едва ли интересуется таковым. Мне кажется, что средства, которые вы жертвуете AI, используются не должным образом.
Из своих наблюдений, могу сказать, что тюремные капелланы и визитёры местных общественных организаций оказывают гораздо больше внимания этим несчастным, чем широко разрекламированная «Международная Амнистия».
Мне больше нечего было сообщить.
На следующее утро, перед завтраком, Игоря и его молодого товарища предупредили, чтобы они собрались и были готовы к отбытию. Они полностью переключились на свою волну и занялись сборами. Цейлонские соседи вернулись в купе и сразу включили чайник. Пригласили и меня к чаепитию. Я рассеянно отказался. Сложил свою черновую записку-жадобу и спрятал её в карман, подальше от чужих глаз.
Обратился к местному криминальному чтиву, надеясь отвлечь себя. Новая криминальная история от Мартины Коул оказалась продолжением взаимоотношений тех же героев, о которых я уже читал в её предыдущей книге. Молодая женщина – детектив-инспектор и её близкий приятель – представитель криминального Лондона с его подельщиками. В этой истории участвовали и русские, которые, конечно же, были представлены, как плохие парни, конкурирующие с местным криминальным миром Лондона в сфере организованной проституции. Но в этой книге, писательница не выставила русских бандитов традиционно – полными придурками, с автоматами «Калашникова». Одного из русских криминальных предводителей – Бориса она описывает, как внешне привлекательного и вполне образованного типа.
*«He is a lunatic of the first water! I mean hard case… They do everything, passports, guns… They call part of Notting Hill “Moscow”!» - говорил о русских местный, лондонский бандюк.
*Он чистой воды – ненормальный! Я имею ввиду – тяжёлый случай… Они делают всё, что угодно; паспорта, оружие… Часть Ноттинг Хилла они называют Москвой!
В этой истории немало внимания уделили коррумпированным и развратным полицейским Лондона, использующих глупеньких, необразованных молодых мамаш и их детишек в своих грязных и корыстных делах и развлечениях.
Наивный работник социальной службы, которому искренне жаль несчастных молодых мам с их детьми от разных неизвестных отцов. Этот чиновник-чудак знает о многих гнусных злоупотреблениях и преступлениях в отношении своих подопечных – многодетных
