Золотая лихорадка в русском варианте.

уже на другую тему, - «После работы собираешься куда-нибудь?»
Конечно, только собираться не нужно, всегда готов:
«Жена из дома спроваживает, за рыбой. На озеро собираюсь».
Глаза у Игоря Георгиевича загорелись:
«Меня возмешь? Или уже места нет?»
«Есть место, с одним Пашей договаривался. Но с ночевкой едем».
«Еще лучше», - Игорь Георгиевич потер руки, - «а то с понедельника понаедут всякие, черт те что делать заставят. О рыбалке и думать будет некогда».
Это он заметил правильно, и мысли наши вернул к работе. Дальше о ней и говорили: что можно начальству показать, а что и придержать на всякий случай. Нельзя все идеи и то, что уже подтверждается, высказывать в один присест. Сразу поставят задачи новые и на полную катушку, считая что со старыми мы разобрались. Хотя там, как говорят, конь не валялся.
На участок выехали не у буровых, а у самой дальней канавы, с другой его стороны. Остановились, и в приятной тишине и одиночестве – вокруг ни людей, ни техники – принялись за работу. Вдвоем все намного проще. Я беру азимут на колышки и считаю шаги, Игорь Георгиевич выносит на планшет канавы, дудки, обнажения. Сразу от канавы к канаве протягиваем руду – это я так «железную шляпу» начал называть, возможные ее осложнения секущими трещинами и разломами, которые где-то уже подтверждены, а где-то нами только предполагаются. Сегодня колотить камни и искать золото времени нет, как нет в этом и необходимости. Дмитрий Д., больше всех работающий молотком на бороздовом опробовании, такими красивыми и с золотом образцами камералку завалил – во всех канавах с «железной шляпой» их нашел благодаря своей исключительной въедливости.
К двенадцати часам все возможное привязали, нужные линии на планшете провели: сплошные – в чем точно уверены, пунктирчиком – где кое что нужно уточнить. Теперь на планшете рудное тело протягивалось толстой – до сантиметра – полосой больше чем на шестьдесят сантиметров. Осталось вынести места, где мы, а больше Дмитрий, отобрали образцы с видимым золотом. Но это придется сделать в партии, журналы документации канав с привязкой образцов лежат в камералке.
Можно возвращаться домой, но на буровые заскочили, керн просмотрели и убедились, что золота в обоих скважинах нет и вряд ли будет, и что закрывать их пока рано. Шофер без напоминаний от буровых вернулся в дальний конец участка, куда мы подъехали утром, и выбрался на новую дорогу в партию.
Смотреть по сторонам неинтересно, все видели утром, и что бы совсем в машине не заснуть, продолжаем разговор по работе. Теперь, когда хороший объект есть и оценка его началась, нужно подумать, куда моей группе двигаться дальше. Разведку объекта передадут Николаю Матвееву, у него это дело получается отлично и сам  его с удовольствием делает. Любит человек в мелочах и деталях копаться, что при разведке необходимо. Так что сейчас намеченные канавы пройду, пару заверочных скважин пробурю – и все, нужно с объекта уходить и не мешать Николаю разбираться в вещах, от которых меня как говорят «воротит». Так бог считает, что должен я дело, то-есть поиски на новых площадях начинать, поэтапно работы на все более локальных площадях сосредотачивать. И в итоге либо выйти на очередной объект лет эдак через пять-семь, либо убедиться, что его здесь нет в природе.
Вот на тему, где в перспективе мне придется начинать с нуля, мы и говорили. Пока не добрались до родничка, с дороги незаметного. Здесь попросил остановиться, пять минут подождать, и бегом припустился к нужному месту, внимательно глядя под ноги. Все отлично, еще на подходе к роднику земля истоптана аккуратными копытами разного размера. Значит, ходит сюда приличное стадо, одну особь можно изъять.
Разворачиваюсь, до родника не добежав, и точно через пять минут, как и обещал, залезаю в машину. Игорь Георгиевич посмотрел на меня, кивнул вопросительно. Я ответил кивком утвердительным. Без слов поняли друг друга, в очередной раз удивив шофера, раньше своими разговорами по работе, а сейчас такими вот жестами..  
 В камералке с часок посидели, доводя планшет до приемлемого для показа вида. Просмотрели журналы документации канав и вынесли места, где в образцах видимое золото. Когда подняли их ярко оранжевым карандашем, рудное тело заискрилось сплошной дорожкой оранжевых точек. Даже самим приятно смотреть на созданный шедевр, а уж начальство он должен прямо обворожить. В пол третьего работу закончили, разбежались по домам до четырех. Перекусить, переодеться, жен предупредить, что едем на рыбалку, и к ней подготовиться.
Ровно в четыре отъезжаем, а в половине шестого уже на своем законном рыболовном месте. Здесь кто-то есть: метрах в ста пятидесяти стоит мотоцикл Урал, а на воде между островками тростника крутится резинка с двумя мужиками. Озеро большое, мешать друг другу не будем, так что закуску на скорую руку организуем, по стаканчику наливаем – за удачу.
Когда лишнее в машину убрали и собрались приступить к делу – Паша удочкой ловить у берега, а я и Игорь Георгиевия накачивать резинки, хозяева Урала подплыли к берегу и подошли к нам. Конечно, общие знакомые: секс Володя и его друг, тоже рыбачат. Приехали пораньше нас, поставили сети и вот первый раз проверили. Предложили воблу и подлещиков для наживки на перемет, прекрасно знают, как мы ловим рыбу. Я, главный переметчик, не отказался – времени уже мало, сами можем до темноты не успеть наловить. Мужики здесь же пригласили на уху – рыба уже есть, а варить безразлично, для двоих или пятерых. Соглашаемся, нам легче – уха будет пораньше, поспать после нее можно подольше. Как никак с четырех утра на ногах.
Паша уходит на любимое место, Игорь Георгтевич накаченную лодку стаскивает на воду и на ней устраивается плыть. А я с мужиками иду к их резинке и отбираю несколько мелких рыбешек.. Теперь и мне можно выплывать, перемет растягивать.
В приличном полумраке наша команда собирается у машины, решаем подъехать к мотоциклу поближе. Раз уха около него варится, то и заночуем рядом. Я к мотоциклу подъезжаю, ребята подносят к нему резинки, мою и Игоря Георгиевича.
Встречают, приглашают устраиваться. Рядом с костром, над которым висит казан, расстелен брезент, в середине горит шахтерский фонарь, а вокруг него все для закуски и хлеб. Устраиваемся по краю брезента, добавляем к «столу» свои припасы.
Уха на озере невкусной не бывает. Сейчас в этом убеждаемся в очередной раз. Кажется и рыбы было много, и юшки приличный казан. Но вот от рыбы остались кости, в казане уже нечего черпать, а три бутылки из под водки валяются в сторонке. Как всегда, пришло время баек и анекдотов. Больше других говорит Володя, человек тертый и на зоне побывавший. Вначале смешит чем-то отвлеченным, нашей жизни не касающимся, а потом и выдал, обращаясь к нам, геологам:
«Слушайте, мужики, сейчас я вам быль расскажу, по своей жизни. Закачаетесь! Только божитесь, что ни слова никому!»
Мы как по команде осенили себя крестным знамением и уставились на Володю в ожидании очередной хохмы. А он помолчал, обвел по очереди взглядом и заговорил:
«Знаю, мужики вы надежные, трепать не будите. Ну так слушайте». И рассказал детективную историю, в которой он был главным действующим лицом.
В общем так. Приехал к нему в гости старший брат. Водочки два дня попили, а потом тот и говорит: отвези на озеро, отмокнуть и отдохнуть, похмеляться надоело. Просит брат, гость – Володя после работы и отвез его с Валерой Ковригиным, их с ночевкой, а сам до вечера. Но привез не сюда, где сейчас мы уху уничтожили, а как говорят, на «турбазу». Это десятка два щитовых домиков на двух-четырех человек на берегу мелкого залива. Здесь же что-то вроде столовой – стоят газовые плиты и желающие могут приготовить еду. Чуть в сторонке домик начальника и сторожа, а около него причал для моторки и нескольких прогулочных лодок. И все на берегу такого мелкого залива, что утонуть может только сильно пьяный – иди от берега хоть километр, воды будет по грудь, не больше.
Договорились, что завтра Володя их отсюда увезет, тоже после работы. А пока естественно «приняли», покупались, в карты поиграли. И все, больше делать нечего. Вспомнили, что начальник турбазы Володин одноклассник, по его словам, «по жизни гад последний».Кампанией пошли просить моторную лодку на пол часа, покататься по заливу. «Гада» уговорили, со скрипом но лодку дал.А когда возвращались к причалу, увидел в воде торчащую палку. Остальные в лодке рыбаками были так себе, на палку внимания не обратили. Но Володя то знал отлично, что просто так торчать ничего не должно. Газ сбросил, около палки помедленнее проплыл и заметил, как вода возле нее вдруг пошла бурунами. Понял, кто-то большой к палке привязан. Никому ничего не сказал, но место приметил, решил «гада последнего по жизни» хоть раз «наколоть».
Лодку у причала поставили, начальника турбазы поблагодарили и  в домик к себе ушли ужинать. Уже в темноте Володя запасся куском шнура, кухонным ножем и полез в воду, к той палке, где в воде кто-то сидит. Место от берега в пол километре, но воды везде по грудь. Конечно, палку нашел не сразу, ну а когда нашел и увидел что к ней привязано, по началу не знал, что и делать. Три осетра, каждый килограмм по сорок, а у него примитивный нож и шнур. Измучился ужасно, руки и тело ему осетры ободрали, нож свой он в итоге сломал, но одну рыбину все же как-то оглушил, к шнуру привязал и к берегу приволок.
А дальше что делать? Этот «гад» утром заначку свою проверит и вот он, уже у них, кроме Володи никто рыбину умыкнуть не мог. В общем, осетра в мотоцикл погрузили, руками от турбазы в сторону откатили, что бы лишнего никто не видел и не слышал. И Володя уехал.
К рассвету все было шито-крыто. Брат и Валера Ковригин дремали в домике после бессонной ночи, а Володя с осетром подъезжал к Мирному. Когда оставшаяся на озере парочка принимала первые сто грамм на завтрак, разъяренный и с матом в домик ворвался «этот гад». Отдыхающие удивились его требованию рыбу вернуть и уверяли, что ничего знать не знают и ведать не ведают, а Володя еще вечером их покинул, утром ему на работу. Улик не было абсолютно никаких, и сделать «гад» ничего не мог. Хотя ушел уверенный, что провернуть такое только Володя и мог.
Мы хохотали как ненормальные, очень красочно все рассказывалось. Да и после, когда укладывались поспать, переодически вспоминали особо привлекательные места и не могли удержаться от смеха. Я нахохотался не меньше других, но одна серьезная мысль занимала: а когда все это произошло? В кампании с Володей был Валера Ковригин, бывший горный мастер, подозреваемый как «информатор». И в подходящий момент – Володя отошел в сторону привязать лодку понадежней – к нему подошел и как бы невзначай поинтересовался:
«Слушай, а когда эта эпопея с осетром была?»
Он без задней мысли ответил:
«Да недели две назад. Ну на следующий день эта твоя малолетка на меня бочку покатила, испугалась дура, что изнасилую!»
Устраиваясь в спальнике вспоминал, когда же этот день был. И так вот, перебирая в памяти дни последних двух недель, на него вышел. Света, самый молодой наш техник-геофизик, со слезами приходила в нашу комнату после поля в четверг четырнадцатого. А с пятницы я ее поменял с Катериной. Если