Золотая лихорадка в русском варианте.

так, то Валера Ковригин с утра в четверг был на озере, и в партию Володя привез его вместе с братом только в конце дня и в состоянии хорошего подпития. Так что звонить в Придорожный и сообщать, что Павел Петрович выехал в город в милицию, он точно не мог. Какая-то у Алексея, моего товарища-оперативника, получается нестыковочка.
Уже засыпая решил проверить, действительно ли Ковригин Валера брал на четырнадцатое  отгул, либо с работы отпросился. Если это подтвердится, буду звонить в город  Алексею. Пусть разбирается.

                                   Часть пятая.

Опер.                                                                                   31 июля, воскресенье.

Из битком набитого автобуса вывались на конечной остановке и молча пошагали, по обоюдному согласию, вдоль берега подальше от многолюдного пляжа. Пока утренняя прохлада, шагалось легко и отошли мы прилично. Правда, хорошего песочка уже не было, в основном камни и камушки. Но вода та же, ласковая и освежающая. Особенно ближе к обеду, когда солнце начало припекать по настоящему. Помня отдых с геологами на озере, я натянул что-то вроде тента, использовав обычное кроватное покрывало, убрал под ним торчащие камни и все засыпал песком, не поленившись собрать его в узенькой полосе прибоя. Получилось отлично, правда тент пришлось несколько раз передвигать, что бы тень от него постоянно накрывала обустроенный пятачек.
И шашлык я зажарил, выложив вместо шашлычницы два ряда камней поровнее. Без опыта первые десять получились пригорелыми и с отдельных сторон прилично. Но с вином пошли за милую душу. Второй десяток получился почти нормально. Думаю, что если бы я это дело продолжил, третья партия вышла бы отличной, как это получалось у Юры. Но и двух порций по десятку для полного пресыщения оказалось многовато. Для полноты ощущений не хватило закуски под названием «Хе», но ее я приготовить точно не мог, даже если бы все необходимое оказалось под руками. Для меня это пока слишком сложно.
Купались много раз, смеялись и веселились как дети. Таня от всего в восторге. Перед сборами домой, когда лежали под тентом в избытке накупанные и прогретые солнцем, она, разглядывая тент над головой, спросила:
«Скажи пожалуйста, тебе очень нравится проводить время со мной?»
Я повернулся к ней: «Очень – не то слово. Бо-же-стве-нно! Жалко, его всегда не хватает».
Таня улыбнулась и вздохнула: «Вообще-то скоро у меня его будет много. Не знаю только, нужна ли я тебе с большим лишним временем».
Я начал догадываться, откуда время может появиться, но уверенности не было. Потому и спросил:
«Для меня его всегда будет мало. И потом, откуда оно появится?»
«Появится», - произнесла серьезно, помолчала и добавила, - «Я подала на развод».
Для ответа нужные слова почему-то не находились. Я видел, что Таня их ждет, и заменил их другим: молча повернул ее к себе лицом, посмотрел в глаза и поцеловал. Что в этой ситуации, по моим понятиям, равносильно объяснению в любви со стороны мужчины.

Геолог.

Еще в темноте зашевелился Паша. Без лишнего шума вылез из спальника, разжег костер и поставил на него котелок с водой для чая. Понятно, душа горит, жажда мучит. С ухой он по молодости водочки тяпнул прилично, не сравнить со мной или Игорем Георгиевичем. Вот и страдает. Только чаем не поможешь, нужно совсем другое. А те, с кем он травился на равных – экипаж Урала – так и ничего, дрыхнут и не шевелятся.
Изредка открываю глаза, на Пашу поглядываю. Когда он котелок с огня снял, вылез из спальника, оделся и прошел к машине. Есть заначка, на всякий случай. С бутылкой вернулся к костру. Игорь Георгиевич уже поднимался, а Паша встретил с радостью.
Я пью чай, Паша с вожделением похмеляется, Игорь Георгиевич чуть-чуть пригубивает. Услышав бульканье, два соседа в стороне зашевелились, и чей-то голос с хрипинкой прорезался:
«Мужики, пьете, что ли?»
Паша откликается: «Давайте сюда, пока не поздно!»
Володя с другом ждать не заставляют, подходят, устраиваются поближе к бутылке. Выпивают, чем-то закусывают. Я чай проглотил, собрал удочки и иду к лодке.Почти рассвело, сейчас начнется самый клев. Игорь Георгиевич тоже идет к лодке, а троица остается у костра, будут сидеть, пока бутылку не прикончат.
Клев отличный, не успеваешь менять червяка. Но крупная рыба не попадает – подлещики и вобла грамм по двести. Один раз крупняк зацепился, леску потянул на глубину. И… сразу сошел, к величайшему моему огорчению.
Часов в восемь от берега отплывает резинка с Володей и его другом, рядом со мной начинают проверять сеть. Голова непроизвольно поворачивается в их сторону – что же попало? Вижу, что попало много, но больших экземпляров не отмечаю. Потом ребята плывут к очередной сети от меня подальше, и из вида исчезают – прячутся за островок тростника.
По времени и мне пора снимать перемет. Сворачиваю удочки и гребу к приметному пучку тростника, где у меня начало перемета. Как всегда, он не подводит: стандартные тридцать-тридцать пять килограмм рыбы, чуть больше обычного за счет десятикилограммового сома. Этот экземпляр зацепился крючком за губу, очень живой и пришлось поводить, прежде чем поднять в лодку. Тут же решаю просить ребят оставить рыбину мне, в мою долю улова. И думаю пустить его в бассейн, до возвращения в партию Алексея. Надо же чем-то человека удивить. А потому на берегу прокалываю сому нижнюю губу, пропускаю шнурок и надежно привязываю к кусту на берегу. Рыбину бросаю в воду, пусть подышет нормально до нашего отъезда.
Часам к двенадцать готовы ехать домой. Володя и его друг не торопятся, остаются до вечера. Принцип рыбалки у них от нашего отличается. По десять килограмм рыбы на брата для нас нормально, а им чем больше, тем лучше. В последний момент Володя одаривает каждого из нас сазаном, специально для «Хе» - этот вид рыбы на перемет не цепляется.
Берем, благодарим. Когда все готово к отъезду, вытаскиваю из воды сома, заворачиваю его в мокрую тряпку и укладываю в багажник. Теперь вперед.
В партии развез ребят по домам, сома бросил в бассейн и он на моих глазах быстро отдышался, нашел место в тени и замер. Все, рыбалка окончена, можно приступать к домашним делам.


                                 Часть шестая.

Опер.                                                                                 ! августа, понедельник.

Не успел устроиться с Виктором Рыбаковым за столом кое-что обговорить, как в комнату зашла Таня: меня просят к телефону, звонят из Мирного. Побежал в приемную, надеясь услышать что-то важное, вряд ли будут звонить по пустякам.
Узнаю голос Симонова И.С., начальника отделения милиции. После обычных приветствий интригует:
«Есть новости», - важно помолчал, пока я не попросил:
«Давайте, времени нет».
Новости интересные. Михаил Иванович, мой Мирненский коллега и помощник, поработал в поселках Солнечном и Пионерном. И раскопал, что Джафаров Амир побывал в последнем весной. И не просто пошатался по улицам, а работал шофером Камаза на перевозке руды от Пионерного к поселку Солнечный и далее до железной дороги, где руда пока перегружается в железнодорожные вагоны. Пока – это до завершения строительства перегрузочной площадки на полустанке у Придорожного, и ведомственного асфальта от него до Пионерного. Но и это не все. Работал Джафаров шофером подозрительно недолго, четыре дня, после чего из вида пропал. Сейчас Михаил Иванович продолжает разбираться в Пионерном, так что к телефону подойти не может. Времени осмыслить сказанное Симонов И.С. не дал: телефон дорогой, междугородний. И без паузы сообщил, что передает трубку моему помощнику из партии.
Услышал Юру. Не успел поприветствовать, как он начал выкладывать свое, меня озадачившее. Получалось, что бывший горный мастер не мог звонить начальнику дорожников , когда тот в день смерти сторожа на шахте приходил на вокзал к телефону. Физически не мог, потому что был во время важного для меня звонка в кампании друзей и далеко от партии. Других подробностей Юра не сообщил, и вскоре разговор прервался, после моего обещания скоро в партию вернуться. Но в душе на мозможность этого в ближайшие дни я не надеялся.
Разговор мы закончили и материал для размышления появился объемный. Не зная с чего начать, решил все отложить до вечера. Тем более Виктор ждет обсудить общие вопросы, обменяться информацией, которую каждый получил в пятницу, а я частично и в субботу. Информации пока кот наплакал, но в курс дел коллеги каждый вошел и несколько имен и фамилий в книжечку записал. Что бы помнить и не пропустить, если они из разработки одного попадут в поле зрения другого. Договорились завтра в конце дня встретиться, и разошлись.
Я засел за телефон и связался с жилищно-бытовым отделом в квартале с домами пять, семь, девять, одиннадцать по улице Красноармейской. Просьба – дать даты рождения, адреса и фамилии женщин с именем Галина. В ЖБО посмеялись моему «чрезмерному сексуальному аппетиту» и пообещали через час нужные фамилии сообщить, «раз милиции они так нужны».
Следующий звонок сделал начальнику ГАИ т. Шалову Н.А. С ним чуть ли не в дружеских отношениях  по недавней работе: у его клиентов машины угоняют, а я их усиленно искал. Так что встречались чаще, чем надо, и сейчас я слегка «обрадовал» человека, напомнил что жив и работаю, про него тоже не забываю. А потом продиктовал список из двадцати семи фамилий жильцов дома 32 по улице Линейной, с просьбой сообщить, у кого из них есть личный транспорт, какой и когда приобретен.
В ГАИ стоит компьютер, и долго ждать не пришлось. Через пятнадцать минут под диктовку написал одиннадцать фамилий владельцев машин, данные о марках и времени регистрации. Я полагал, что если у Панова или Джафарова есть друзья-сообщники, то ремонтировать личный транспорт в автосервизе у Панова и должны. То-есть, будут в числе постоянных клиентов, с ними мне и нужно разобраться. А начать легче со списка, только что мне продиктованного – как сказали рабочие на автосервизе, все они «постоянные».Вспомнив, что большинство домов по улице Линейной ведомственные, набрал номер телефона городского бюро инвентаризации. Хотел узнать, с каким примерно контингентом по профессиональной принадлежности придется разбираться, имея ввиду дом 32. Ответ заставил вмиг вспыхнуть жаром лицо. Я расстегнул ворот рубашки и начал обмахиваться бумажкой: дом 32 построен геологическим объединением, составной частью которого, как я прекрасно знал, была геологическая партия. Та, из которой я недавно вернулся продолжить работу в городе, и откуда вел единственный маленький след от целого букета серьезных преступлений.    
Получается, что этот след снова рядом с геологической организацией. Зацепок основательных нет, но ведомственная принадлежность дома с квартирой Панова к геологии не могли не повысить мой интерес к этому гражданину. Так что не зря я звонил в бюро инвентаризации и в ГАИ, с автолюбителями, список которых у меня появился, придется разобраться поглубже. А для этого нужно подготовиться, собрать данные по каждому: где работает, где учился, с кем живет и все другое, что есть частично в паспортном столе, и частично – в отделе кадров на предприятиях.
Здесь очень к месту позвонили из жилищно-бытового отдела и продиктовали фамилии восьми Галин. Три из них по возрасту подходили для подруги