серьезные конечно, но с Таниным замужеством не связанные. Потом вернулись ко мне домой, и уже там организовали полноценный ужин. Таня была веселой, но какая-то напряженность во всем – словах, поступках, даже внешнем виде, ощущалась.
Уже в конце встречи, перед тем, как встать с кровати и одеться, она повернулась ко мне, и легонько водя пальчиками по моим губам, лбу, подбородку, заставила покраснеть в смущении:
«И зачем только ты мне встретился, такой хороший, сладкий!»
«Это плохо? Без меня тебе было бы лучше?»
Таня вздохнула: «Да нет, не лучше. Ну может подольше с мужем прожила бы, и все».
«Ты его разлюбила?»
«Я и не любила никогда. Дура молодая была. Послушалась папу с мамой, теперь не знаю, что и делать!»
«Так не живи с ним, разведись».
Таня перевернулась на спину: Я с ним и так уже пол года не живу. Сидим по своим комнатам, ни тем общих, ни разговоров, и детей даже нет. И счастья никакого»
Конечно, я знал, что у нее не все ладно в семейной жизни. Но чтобы так…. И тут же повторил:
«Так разведись! Тебя же ничего не держит!" Таня вздохнула: «Конечно придется», - повернулась ко мне, поцеловала в щеку, - «а ты это дело ускорил, теперь точно разведусь. Так что тебе спасибо, только вот куда мне потом деваться!»
Как куда! Я даже побледнел от внезапного решения:
«Сюда придешь, дорогу ведь знаешь!»
Таня села на кровати и глядя мне в лицо, произнесла серьезно, но с дрожью в голосе:
«Врешь ты все! Но знаешь, очень приятно от тебя слышать! И давай пока эту тему оставим!» Возражать я конечно не имел никакого права.
Уходить она собралась позже обычного и на этот раз позволила проводить себя до трамвайной остановки. Вместе подождали нужный маршрут, и на прощанье она без стеснения поцеловала меня, тихонько прошептала:
«Спасибо за все твои слова! И вообще за все!»
Дома я долго сидел, в одиночестве пил вино и смотрел телевизор, не вникая что там творится на экране. Мысли были о другом: что же мне делать после Таниных слов, необычного для нее поведения и поступков. Ну нравилась она мне ужасно! Честно говоря, был влюблен и уже давно. Но если бы не это ее, как оказалось, дурацкое замужество, все было бы просто.Предложил бы, как говорят, руку и сердце. А сейчас непонятно что и делать. Предлагать сейчас, при живом и законном муже, я не могу, пока она не примет окончательного решения на развод. О нем она уже говорила, но это только слова. Нужны не они, а шаги реальные в этом направлении. Получается, что мне следует еще немного подождать, продолжая наши отношения в том виде, как они сложились. И никакого с моей стороны давления, Таня сама все решит, и решит правильно. С этими выводами я и отправился в кровать, до утра.
Геолог.
Давно такого не было: машины ГАЗ-66 для полевиков не хватает. В салоне сидячие места заняты, а возле три человека смотрят на меня, ждут решения – перевозить людей стоя не положено. Пришлось попросить из салона техника-документатора керна. На скважину попасть можно с вахтовкой в восемь часов. Днем конечно жарковато, но на буровой всегда есть и тенек, и водичка. На его место усаживаю канавщика, тому точно в партии делать нечего. Пашу, геолога, тоже вытаскиваю из салона и отправляю в кабину. На его место садится второй канавщик. Ну а третьему, секс-Володе, разрешаю ехать стоя, в проходе между сиденьями. Надеюсь, на ухабах он не убьется.
Людей рассадил, машину отправил в поле. А сам иду к агрегату, имеющему в обиходе название «буростолбостав». Этот скорпион – чем-то похож на него внешне – на базе ЗИЛа имеет устройство вроде совмещенной складной мачты и ротора, с помощью которых проходят дудки, круглые дыры в наносах, глубиной до трех с половиной метров. Агрегат в геологии просто незаменим. На любой стадии изучения нужно отобрать по определенной сети образцы и пробы. Но это не камни с поверхности, которые могут быть принесены бог знает откуда. Они обязательно должны отбираться из коренных пород, а что бы до последних добраться, дудки и проходят. Обломки коренных поднимаются буром на поверхность, часть их идет в пробу, а часть изучается визуально на месте: что за порода, как название, какие есть изменения, видны ли признаки рудообразующего процесса, и другое.
Еще весной дудки пройдены по сети двести на сорок метров. Теперь для детального изучения шестьсот метровой структуры с «железной шляпой» этого недостаточно. Сеть дудок нужно сгустить, до ста на двадцать метров, иначе геологическое строение в нужной точности не установить, не хватает естественных и искусственных обнажений. И проб недостаточно для уверенности, что рядом – а это часто бывает – нет параллельной структуры с золотом, возможно с поверхности менее проявленной.Сейчас вместе с техником в кабину буростолбостава залезаем, шофер и машинист в одном лице трогает агрегат вслед за геологической машиной. По дороге диктую технику номера профилей и пикетов, где дудки должны быть пройдены, объясняю в какой последовательности это делать. Как и канавы, я должен их привязать, на планшет вынести, обломки коренных в каждой посмотреть и все увиденное использовать в рисовке геологии.
На участке подъехали к месту, где вчера привязывал канавы. Отсюда буростолбостав начнет работу, а я смогу пройденные за день дудки просмотреть и привязать по ходу основной работы здесь же или рядом. Напомнил технику, что с ним я должен и домой вернуться, пусть этого не забывает. Шофер-машинист начинает готовить агрегат к работе – гидравликой поднимает в вертикальное положение мачту-ротор, техник проверяет прибор для замера радиоактивности на дне дудок, готовит мешочки для проб. А я направляюсь к очередной канаве, мною еще не привязанной и на планшет не вынесенной. Идти-то всего-ничего, двести метров.
Работа на участке уже в полном разгаре, и как всегда, покоя мне не дают. Не успел привязать один конец канавы – подходит техник-геолог, просит посмотреть и объяснить, что ему зарисовать, как породу назвать. Иду, смотрю, объясняю. Второй конец канавы привязал, с геологией в ней разобрался – подходит канавщик: работы мало, до конца дня не хватит.Иду с ним, работой обеспечиваю. Даже Дмитрий Д., уж на что мужик самостоятельный, тоже задержал, минут десять не то советовал, не то уверял, что тут – показывал рукой – бороздовые пробы отбирать не надо. Ну считаешь так – не отбирай, не смертельно. Если и ошибся – а я в это не верю, очень мужик дотошный – еще разок вернется, нужное доберет. Но в промежутках между консультациями, объяснениями я и свое потихоньку делал, на планшет канавы, дудки, обнажения привязывал и геологию карандашиком рисовал. Получалось, что к концу дня на половине планшета я все нужное сделаю и грубо, топорно геологию нарисую. Для начала разговора с начальством этого будет достаточно. На вторую половину планшета завтра с Игорем Георгиевичем тоже что-то вынесем, что-то нарисуем – тоже можно будет показать.
Экскаватор давно копал канавы между ранее пройденными. И все они радовали – «железная шляпа» вскрывалась везде, надежно прослеживалась, сохраняя мощность до десятка метров. Так от канавы до канавы я «железную шляпу» подрисовывал, выносил на планшет.
Впереди метрах в трехстах к стоящему компрессору подполз агрегат пневмоударного бурения и начал работу. Прикинув, что он сделал за вчерашний день, понял, что сегодня-завтра канавы с ВВ будут готовы к взрывным работам. Значит, в понедельник нужно организовывать общую камералку, даже для канавщиков. Взрывные работы – дело серьезное и лишним во время их проведения здесь делать нечего. Если в понедельник все взорвут, то во вторник можно одну-две канавы расчистить, а в среду уже точку под скважину наметить. К этому времени вторая буровая очередную скважину закончит, вот на новую точку ее и можно будет поставить. Если конечно, начальство примет соответствующее решение – по плану бурение здесь должно начаться только с нового года.
После обеда, ближе к концу рабочего дня, вернулся к буростолбоставу и прошелся по только что пройденным дудкам. Привязал, вынес на планшет, просмотрел поднятые из них обломки коренных пород и кое-что подправил на планшете. Вскоре геологический ГАЗ-66 собрал людей и запылил в партию. Мы еще с пол часа трудились, пока шофер-машинист не выполнил норму дневной проходки, после чего направились в партию и мы.
В камералке у двери в комнату услышал приглушенный смех. Что-то геологи мои развеселились – мелькнула мысль, когда открывал дверь. Улыбающиеся физиономии Паши и Александра, смотревших в сторону моего законного места, повернулись ко мне. Я с любопытством глянул туда-же: за моим столом с радостной улыбкой на лице сидела давно ожидаемый «дублер» в юбке! Нашлась наконец-то, и очень вовремя, когда и своих дел выше горла! Но поздороваться, кисленько улыбнувшись, пришлось. «Дублер», или кандидат наук, место мое освободила, присела на свободный стул в сторонке. И пока я выкладывал образцы, ложил на место сумку, молоток и планшет, в возвышенном стиле поздравляла с появлением нового хорошего объекта. Ну прямо как премию вручала, или похвальную грамоту! Присутствующие мужики ее с улыбками слушали, пока мне эти похвалы не надоели:
«Да бросьте вы, все мы делали возможное, чтобы месторождение найти. И вы тоже, так что считайте, сами себя хвалите!»
Кандидат наук стала серьезной: «Ну а я здесь причем? Это только ваша заслуга!»
Теперь улыбнулся я: «Да нет, ваши пробы тоже помогли площадь работ ограничить, и очень прилично. Особенно та, где вы зубы акульи, - название латинское еле-еле выговариваю, - «нашли. Правда, потом ее все же потеряли, ну да это уже неважно».
Ребята раскрыли рты, а кандидат наук тему сразу сменила. Поинтересовалась, чем она может нам помочь. Мне - так ничем, я кручусь среди пород, возраст которых уже установлен. Сообщаю об этом "дублеру" и вижу, что женщина погрустнела. Теперь добавляю: у Александра - а он бегает впереди всех, как бы в авангарде - возраст уточнить не мешает. С Александром на эту тему я уже говорил, и он тут же лезет за геологической картой. Повеселевшая кандидат наук подходит к нему, и они начинают намечать совместный маршрут, места отбора специальных палеонтологических проб. Все, больше я им не нужен. Паше подмигнул и молча из комнаты вышел.
Игорь Георгиевич у себя в кабинете встретил улыбкой:
«Ну как, виделся с «дублером»?»
«С Александром совместный маршрут обсуждают», - кивнул я головой.
«Ну и ладненько, при деле человек, может какая и польза выйдет», - главный геолог удовлетворен, и тему сразу меняет, - «Как там на участке?»
Теперь я улыбаюсь: «Как Чингиз-хан прошел! Столько техники и людей крутится! Представляешь, что там наворочено?»
«Представляю, главное чтобы не зря!»
«Ну с этим отлично!» - не даю повода для тревоги, - «Руда (это я так «железную шляпу» первый раз назвал) во всех новых канавах прослеживается, выглядит не хуже».
Игорь Георгиевич выслушал с удовольствием: «Отлично! Завтра, как договорились, едем».
А я это услышать и пришел: «Уже пол планшета зарисовал, а если завтра не все успеем, то руду для показа нарисуем точно».
О поездке в поле, где нам никто по случаю субботы мешать не будет, договорились, и вместе прошли к т. Николаеву. Он согласен с проведением на участке
