чтобы он пропустил жриц. Но, услышав, что это служительницы храма Весты, он поднялся и двинулся к ним. Подойдя почти вплотную к молодой весталке Альбе, рухнул перед ней лицом вниз на брусчатку. При этом он разбил нос, из которого пошла кровь.
Часть муниципальных гвардейцев, увидев неладное, поспешила назад. Мужчина дотронулся до своего лица и измазал в кровь руки. Толпа замолчала, наблюдая за Альбой и самоубийцей, который протянул к ней окровавленные ладони и с криком «Госпожа, благослови!», схватился за подол ее белоснежной столы. Толпа ахнула и загудела. Подоспевшие муниципалы схватили преступника и уволокли под непрекращающиеся проклятия народа. А Альба взглянула на красные пятна на своей одежде и продолжила движение к карете.
Публий разобрался с первой частью послания к сенату и перешел ко второй.
– Теперь обращаюсь к консулу по финансам. Прошу выделить лично мне десять тысяч эскудо для закупки ста индских тигров. Вы не представляете, какие это кровожадные животные! – произнес август.
– Даже более кровожадные, чем ты? – задался вопросом его брат Клавдий.
– Я собираюсь устроить новые гладиаторские бои. Это будет нечто грандиозное. Такого еще никто не видел. Но для такого великолепного мероприятия мне необходимо доставить именно этих тигров.
– Дело хорошее, – улыбнулся про себя Иларио, – нам именно тигров для полного счастья и не хватает. Прошлый раз позарез необходимо было пять тысяч на диких медведей.
Пока у старика сундуки от золота лопаются, то почему бы и не выделить такую малость?
– Я вношу еще одно пожелание. Требую выделить на первое время один миллион и место внутри городских стен для закладки моей новой гладиаторской школы. Я устал ездить ежедневно по десять миль за город. А это необходимо для контроля за процессом обучения гладиаторов. В конечном итоге решение принимает император, но ваше слово будет иметь тоже немалый вес. А теперь до встречи. Приятно вам насладиться речью августа Клавдия Кавальканти. Номенклатор, я за тебя уже объявил. Понял? – бросил Публий и демонстративно направился к выходу.
– Посмотрим, посмотрим, как ты запоешь, когда императорская диадема возляжет на мою голову, – пробормотал старший сын императора, поднявшись со своего места, и направившись к трибуне. – А такой эдикт отец никогда не подпишет, какие бы указы твои люди из сената ему не подсовывали. Кто это станет тысячи вооруженных гладиатороврабов размещать посреди Ориса?
Оратор взошел на трибуну, выполнил все формальные процедуры приветствия.
– Человек, который объявлял меня, допустил ошибку. Он неправильно назвал мое имя, – съехидничал Клавдий вслед удаляющемуся брату. – Правильно произносится август, поэт, будущий император, будущий Великий понтифик, Клавдий Бернардо Кавальканти.
– Небеса, – Германик посмотрел вверх, – он себе уже присвоил высший жреческий сан с прицелом на будущее.
– Это издержки безграничной власти, – прошептал Виндос.
– Сядьте поудобнее и внимательно послушайте мою новую поэму. Она родилась во мне специально по случаю этого заседания, – посоветовал Клавдий.
– Кто бы сомневался. У тебя к каждому собранию в запасе бездарные стишки, – не понизив голос, сказал Публий и покинул здание сената.
*
Я есть Кавальканти, Бернардо сын, Клавдий и август.
К вам обращаюсь, сенаторы славной империи мастров.
Дабы повыше поднять над землею наш символ орлиный, В этих стенах мы обязаны принять сегодня решение, Как же нам вознести к небесам золотого колосса.
Пусть это будет фигура Пелагия, бога морского.
Нашими силами он взведется из мрамора белого цвета.
А одеянья ему мы дадим из червленого злата.
Правой ногою он станет на правую сторону Елты.
Ногу же левую бог установит на левый реки крутой берег.
Пристальный взор обратит он на волны морские, Глядя в просторы бескрайние вод океанских.
Бурю уймет бог Пелагий, что корабли повстречала.
Злого проглотит корсара, решившего судно торговое грабить.
Спрутам и кракенам бог Пелагий не позволит С борта хватать моряков и тащить в вод пучину морскую.
Статуя будет размером не меньше двухсот локтей росту.
Мы установим ее при впаденье реки в воды моря.
Руки свои бог взметнет высоко над землею.
В левой руке символ Мастрии станет держать он –Орел златокрылый, парящий над нашей державой.
В правой же мы расположим маяк корабельный, Дабы суда не сбивались с пути днем и ночью.
Дым маяка будет виден при свете и ясной погоде Для капитана триремы за двадцать иль тридцать миль в море.
Ночью отлитые с бронзы большие пластины Луч от костра в маяке разожженный направят Прямо во мрак и просторы соленые, злые, морские.
Храбрый смотрящий, во тьме тот сигнал маяка разглядевший, Даст рулевому команду направиться в порт, и немедля Нос корабля развернуть в направлении нужном.
*
Это была всего лишь сотая часть большой песни, представленной Клавдием сенату Ориса. Закончил оратор свою речь, когда зимнее солнце клонилось к закату. Иларио Виндос понял, что сегодня ему уже поздно направляться на пристань.
V
В темном коридоре никто громко не разговаривал. Слышались редкие перешептывания, да рык медведя. Нападавшие в атаку не шли.
– Надо с Шумахером вступить в переговоры, – тихо предложила Камилла.
– Думаешь, он это затеял с целью получить от тебя пергамент на вольную? – предположил Вергилий.
– Вряд ли, после такой выходки раба ждет неминуемая и жуткая смерть. Здесь другая причина и другие покровители, которые гарантируют ему прикрытие.
– Тогда давай спросим у него. Затянем время. Объясним его приспешникам, что их участие в этом предприятии закончится для них тем же, что и для организатора.
– Если мы поколеблем уверенность хотя бы нескольких из нападающих, то это может поспособствовать разрушению всего замысла в насилии над нами, – еще тише прошептала Дукс.
– Андрео, ты здесь? – крикнул Пронти.
– Конечно! – был ответ.
– Чего ты хочешь? – спросил Вергилий.
– Отблагодарить свою хозяйку, – издали донесся голос Андрея.
– За что, Шумахер? – вмешалась в разговор Камилла.
– За все хорошее.
– Твои условия? – продолжила Дукс.
– Смех и улыбка на твоем лице.
– Надеюсь, не предсмертная?
– От радости разве умирают? – поинтересовался Андрей.
– Только от чрезмерной и неожиданной, – это уже Пронти сказал.
– Вы можете не болтать лишнего и не мешать подготовке?
– послышался упрек владельца таверны.
– Допустим, – ответил Пронти.
– Тогда начнем, – скомандовал Андрей.
Осажденные хотели еще общаться, но по поступившей команде шестеро воинов, стоявших у стены, подняли свое оружие на уровень головы. Пронти жестом приказал Камилле покинуть поем двери, а сам вынул из ножен гладиус. И тут пространство заполнил мелодичный звук флейт. Сначала робкий, а потом все нарастающий. Камилла и Вергилий переглянулись. «Что за дела? Спрячься. Хотят, чтобы я не услышал звук летящей стрелы, или до посетителей в зале не донеслись крики во время штурма», – предположил Пронти и отошел в глубину комнаты, контролируя тем самым только площадку перед дверью, куда попадал свет из кабинета. Далее заиграли арфы. «Не пойму», – замотала головой Камилла и выглянула в коридор. Он уже был освещен фонарями, висевшими на стенах, а на лице Дукс появилась улыбка.
То, что увидел Пронти, его поразило. Уж такого он и предположить не мог. Вдоль стены по трое шесть мужчин дули в длинные флейты. Чуть поодаль расположились арфисты. На заднем плане виднелись девушки в униформе «Чистого воздуха» с подносами, заполненными яствами. А впереди медведь под эту музыку стал на задние лапы и начал кружиться.
И чтобы он не запутался в цепях, сопровождающие его два дрессировщика ходили вслед за ним по кругу.
Андрей во все горло заорал вначале один, а затем подхватили все остальные: «По-здра-вля-ем! С воз-вра-ще-нием!» «Ну, Шумахер, ну, жук! Вот так прием!» – облегченно вздохнула Камилла. «А я, пожалуй, слегка опозорился», –покрасневший, но довольный Пронти вложил в ножны меч и поставил стол на место. «Проходите в зал. Там все готово», – предложил Андрей. «Идем», – отозвался Пронти. «Погоди, – возразила командиру когорты Камилла, – надо себя сперва в порядок привести».
*
Плато Нагуиа. Секретный бункер. Общение трех персон.
– Параграф следующий. Введите меня в курс дела относительно пребывания нашего агента на планете Зуримакс.
– Разрешите мне начать.
– Пожалуйста.
– Поскольку уровень развития Зуримакса примитивен, то есть находится в античном состоянии, то внедрять либо вербовать постоянных агентов там нецелесообразно. На планете нет ни одного коммуникационного устройства, и нет возможности иметь обратную связь.
– Вы уверены, что они именно там?
– Один был точно. О расположении и существовании второго данных нет.
– Разрешите и мне добавить.
– Да.
– Если быть точным, то о расположении и существовании первого сейчас данных также нет, поскольку с момента последнего сигнала прошло на Зуримаксе более пятисот местных суток.
– Почему так много?
– На это требуется много ресурсов. В том числе ресурс времени. Сигналы, полученные нами от его коммуникационного устройства, были слабы. Мы очистили их от шумов, обработали. Сигналы имеют различные координаты по времени и пространству. То есть какое-то время объект жил и перемещался. Благодаря этому мы и определили место его появления и направление движения.
– А потом?
– Потом, очевидно, у коммуникационного устройства закончилась энергия.
– Образ сигнала расшифрован?
– Нам повезло. Образ показывает связь объекта с главой государства и очень молодой жрицей.
– В настоящем, прошлом, будущем?
– Нет данных.
– Поскольку глава государства в Мастрии – император, а жриц женского пола в этой стране только шесть, то это упрощает дело. Агенту для дальнейшего поиска необходимо найти одновременно шесть весталок, определить среди них самую молодую по возрасту, а император и так у всех на виду.
– Для вычленения объекта из среды и получения нового образа необходимо совершить телесный контакт агента с этими двумя гуманоидами. Достаточно только прикоснуться.
– Или чтобы они до агента дотронулись.
– По-мастрийскому времени сегодня самый благоприятный момент. У них заседание законодательного органа, посвященное религиозному празднику, на котором присутствуют и жрицы, и глава государства.
– Хотите сказать, это упрощает дело?
– Несомненно.
– Я не думаю, что приблизиться к императору и схватить его за руку так просто. Со жрицами другое дело, а с первым лицом государства так фамильярно охрана не позволит обращаться.
– С весталками также есть свои нюансы.
– Какие?
– До них нельзя дотрагиваться. Это приравнивается к насилию и осквернению.
– Это усложняет поиск.
– Не волнуйтесь. Наш агент по прозвищу Роуби довольно опытен. Не могу раскрывать детали, но он совершал различной сложности операции. Он заставит весталку саму прикоснуться к нему и получит необходимый образ. И императора заставит, не переживайте.
– Переживаю, по-иному не могу. А Роуби вы как переместили?
– Второй субличностью в тело аборигена. При его уровне психологического воздействия он, я рассчитываю,
