далеких краев. Не будь, Камилла, идиоткой и возьми себя в руки, – сказала сама себе Дукс. – Здесь заведение еще и для благородных патрициев, а не только для городской голытьбы. Если сейчас не возьмешь ситуацию под свой контроль, то завтра вся аристократия будет о тебе сплетничать».
Камилла гордо встала, выпрямив спину и отбросив локон каштановых волос за спину. Она выдержала паузу и нарочито громко, будто обращалась ко всем присутствующим, а не только к Пронти, произнесла: «Это, Вергилий, мой самый известный и преданный раб – сын варангского князя из домена Шумахеров. Я тебе о нем рассказывала. А ты, Андрео, поднимись. Негоже такому храброму и сильному мужчине стоять на коленях, даже передо мной».
Андрей встал на одно колено, поцеловал руку Камиллы.
Потом вытер губы краем своей туники. На что Дукс про себя прошипела: «От, сукин сын, а палкой по спине ему пройтись бы не помешало!» Но она не подала виду, только спросила:
«А ты тут, как я понимаю, за управляющего, иначе более низкая должность и в моем поместье для тебя нашлась бы?» При этих словах Андрей опять преобразился, поднял подбородок, и свысока глянул на собеседницу и легонько ударил себя в грудь.
– Бери выше, Камилла!
– Ты владелец этой таверны? – изумилась она.
– А разве ты по окружающей обстановке не догадалась?
– Да, это в твоем стиле, – кивнула она головой. – Но откуда средства? Ты за время моего отсутствия успел прижениться к состоятельной вдове-старушенции?
– Нет, еще до твоего отъезда я обвел вокруг пальца одну весьма симпатичную и молодую вдову и завладел ее имуществом в размере ста золотых, – наклонившись к Камилле и Вергилию, чтобы слышали только они, озираясь по сторонам, как заговорщик, прошептал Андрей.
– Сударыня, ваше одно слово, я извлеку из ножен свой гладиус и голову или язык этого острослова поднесу вам на блюде. Это как вам больше понравится, – вспылил Пронти от панибратского тона Андрея.
– А я сейчас извлеку кубический корень из девяти и возведу в четвертую степень. Слабо повторить, грамотей? Или только мечом махать за долгие годы научился?
– Чего ты мелешь, низкий раб, – не поняв ничего из вышесказанного Андреем, парировал Пронти.
– Не ниже тебя ни ростом, – глянув на командира когорты, на треть локтя меньшего по высоте, чем сам, хмыкнул Андрей, – ни происхождением.
– Вергилий, я сама в состоянии миловать и наказывать своих невольников, – спокойно произнесла она все тем же тихим голосом, а потом, развеселившись, громко добавила, очертив большой круг рукой. – Так значит, это все мое?
При этих словах лица обслуживающего персонала «Чистого воздуха» помрачнели, а девушка-халдейка, обиженная Камиллой, ощутила тревогу.
– Не совсем ваше, – успокоил себя и окружающих Андрей, этот бизнес в залоге.
– Не забывай, что по истечении десятого месяца тебе необходимо вернуть одной вдове тысячу эскудо, взамен взятых у нее ста, – снова понизив голос, произнесла Дукс. – А вообще, ты молодец! Пахнет тут у тебя приятно, не так, как у других.
– Камилла, – вмешался в разговор Вергилий, – девять сотен процентов годовых! Ха-ха! Вы самый удачный ростовщик в Мастрии. Взять сто, а просить взамен тысячу – это просто грабеж. Хотя, зная вас, я не удивляюсь.
– Он взял сто, а если через десять месяцев отдаст тысячу, то получит пергамент на вольную. А это немало для рожденного свободным, – подняла указательный палец вверх Камилла. – Ежели не отдаст, то получит сто ударов по спине.
– Лучше тогда подавайся в бега. Сто ударов – это верная смерть, – посоветовал Пронти. – Так будет шанс добежать до Белона и переправиться на готские земли. Не знаю, из какого рода варваров ты, но если гот, то вернешься к своим, а если алеман или других племен, то в новое рабство можешь угодить легко.
– Спасибо за совет, – поблагодарил Андрей, – но бежать я не собираюсь. На крайний случай, раскручу таверну и подороже продам.
– За тысячу нереально, – скривилась Дукс.
– Не мешай, и все получится, – попросил Андрей.
– Я не собираюсь мешать. Я только наблюдаю за всем происходящим. Причем, наблюдаю голодная, – с иронией произнесла Камилла. – Вместо еды мне какую-то книжицу подали читать. Я же не в библиотеку пришла пергамент перелистывать, а в таверну. Я понимаю, женская прислуга у тебя подобрана согласно твоим пристрастиям, но этим накормить можно разве что Вергилия после длительного воздержания.
– Девки у тебя, что надо. Мне приятно в такой таверне сидеть. Только висит у тебя на входе дощечка… Это правда?
– Угу, мы работаем без праздников и перерывов сутки напролет, у нас постоянно готовы и находятся в горячем виде десятки блюд, – подтвердил Андрей.
– Я не об этом. Правда, что у тебя невозможно бырла попить? – спросил Пронти.
– Верно, эту вонючую во всех отношениях жидкость я изъял из оборота.
– Тогда кто, разъясни, только на одном эле может сидеть в таверне сутки напролет? – не унимался командир когорты.
– У нас и эля почти никто не заказывает, – махнул рукой владелец «Чистого воздуха».
– А что ж тогда у вас пьют, бычье молоко? – пошутил Пронти.
– Вергилий, без пошлостей. Мы уже вернулись к цивилизации, – услышал он упрек со стороны Камиллы.
– Пойдемте ко мне в личный кабинет. Я вас попою, покормлю, поболтаем о последних событиях и новостях без лишних ушей и глаз. Будете довольны, обещаю. Вам понравится. Клянусь здоровьем моей рабовладелицы, – при этих словах Андрей лукаво посмотрел на Вергилия, тот в ответ улыбнулся уголком рта. – Она очень жестокая. Ни за что прописала мне как-то десять палок. Этих палок, не кожаных – деревянных.
– А что, в твоей стране наказывают кожаными палками?
– удивился Пронти.
– Вергилий, ты втягиваешься в игру этого болтуна. Кожаной палкой он по вечерам своих подавальщиц наказывает, – пристыдила Пронти Камилла.
– А-а-а, – рассмеялся от души командир когорты, – а можно мне с тобой в телесных наказаниях твоих халдеек поучаствовать?
– Я с сотрудницами по работе не шалю, а вот термы можем посетить, с заездом в лупанарий, – предложил Андрей.
– Развратники, пошли в твой кабинет, – скомандовала Камилла. – Можешь прихватить с собой пергамент «Меню».
– Я все наизусть помню, но возьму книгу и объясню по наименованию способ приготовления и состав блюд.
– Я прихвачу, мне ближе, – сказал Вергилий, беря в руки книгу в переплете из телячьей кожи.
– Оставь ее, я возьму другую с дополнительными листами пергамента и блюдами из редких деликатесов, не включенными в это меню. Одно мгновенье, господа, постойте здесь, – сказал Андрей, ненадолго отлучился и вернулся к своим гостям, держа в руке книгу, обтянутую зеленоватой кожей.
Владелец «Чистого воздуха» и два его VIP-посетителя следовали в кабинет, расположенный в одном из подсобных помещений. Они дошли широким коридором с немногочисленными дверями и слабым освещением до поворота.
И если сюда еще пробивался слабый дневной свет через небольшие отверстия под потолком, то в коридоре за поворотом стояла непроглядная тьма. С учетом того, что проход, ведущий к двери кабинета, имел в поперечнике не менее двадцати локтей, а в длину более семидесяти, то по первому разу в темноте пробираться по нему было проблематично.
«У тебя что, фонарей там нет?»– спросила Камилла. Андрей немного помялся и сказал: «В эти светильники мои сотрудники уже сто лет не доливали масла, оно и выгорело все. Я сейчас открою дверь в кабинет и зажгу лампу». «Странно, в зале все так до мелочей продумано, а в коридорах можно ноги поломать или глаз выколоть», – упрекнул владельца таверны Пронти. Андрей рассмеялся и закатил глаза вверх:
«Там все для клиентов, а здесь я наощупь прохожу, ведь каждый кирпичик знаю». Он ловко добрался до двери кабинета, вставил в замочную скважину ключ, высек огонь, и помещение наполнилось тусклым светом от зажженного фонаря. «Милости прошу», – позвал Андрей.
Камилла и Вергилий зашли в просторную комнату. Из мебели стояло несколько стульев, шкаф, большой стол и широкая кровать. Две стены были обтянуты тканью, на третьей размещалась фреска с непонятным для Пронти изображением.
– Сам рисовал? – спросила Камилла, с восторгом глядя на город.
– Нет, местный художник по моим эскизам, – ответил Андрей.
– Красота! – после паузы произнесла Камилла.
– Вид сверху. Это …– Я знаю, что это, Шумахер! – резко перебила Андрея Дукс, давая понять, что Вергилия не стоит посвящать в их общие секреты.
– Непонятно, – пожал плечами Пронти. – Я штурмовал много городов, но подобного не видывал. Такой большой, что не видать городских стен. Наверно, больше Ориса.
– Нет, он не окружен городской стеной и в Орисе больше населения, – объяснил Андрей.
– Тогда его разграбят при первом же нашествии врагов, – заявил командир когорты. – Много высоких домов: по пять и девять этажей. Улицы все ровные, пересекаются под прямым углом. А это повозки без лошадей стоят посреди дороги?
– Эти повозки движутся вообще без лошадей, – заметила Камилла. – Но мы не для обсуждения сего города тут собрались. Я могу присесть, а то устали ноги?
– Конечно, извини, Камилла, – Андрей подал даме стул и перевел взгляд на лампу, горевшую на столе. – Садись, Вергилий, а я расскажу о наших фирменных блюдах. Мастрийскую кухню пропустим, ваши повара ее знают получше меня.
Камилла впервые раскрыла книгу «Меню» и стала медленно перелистывать. Ее взгляд остановился на разделе «Салаты».
– А что за салат «Оливье», он из оливок готовится? – Дукс повернула голову в сторону Шумахера.
– Да, оливки там имеются. Вернее, оливковое масло, – нашел, что ответить Андрей.
– Тогда наши все салаты должны носить такое название, мои повара в любой салат добавляют масло, – сказала Дукс.
– Дело в том, что я не занимался кулинарией у себя на родине, поэтому запомнил рецепты только распространенных блюд, и про все салаты сказать не могу. Но знаю точно, что самое главное в «Оливье» – майонез, вареные яйца, говядина и морковь, порезанные кубиками, моченый горох, соленый огурец. Вот этот майонез делают из яичных желтков, горчицы, соли, чеснока, перца, сока лимона и так любимого в ваших краях уксуса, получаемого из бырла. В горшке это все долго смешивают, а потом медленно добавляют оливковое масло, пока продукт не загустеет. Не помешало бы и картофана туда кинуть, но он у вас не произрастает.
– Вкусно? – спросил Вергилий.
– Да, ни один праздник у нас без него не проходит, особенно встреча Нового года.
– Поподробнее, – попросил Пронти.
– Это культовый салат. По нашей традиции в дни праздников проводятся такие соревнования. Мужчины по очереди пьют кружку за кружкой алкогольный напиток водку. Кто напивается, тот падает лицом вниз, а чтобы не было больно, подставляют миску с «Оливье». Вот, кто последний мордой в салат угодил, тот и победил, – Андрей рассказывал небылицы, подавляя в себе приступы смеха.
– И как же этот ритуал обставлен? – на полном серьезе спросил Вергилий, а Камилла покачала головой и прикрыла глаза.
– Долго объяснять, как-нибудь в другой раз, – отмахнулся Андрей и опять взглянул на фитиль масляного фонаря.
– Расскажи про суп «Рассольник», – попросила Камилла.
– Я желаю знать состав того, что стану употреблять.
– Э, тут
