Сны у Коллинских ворот. Книга 2. "Тень Подлинного"

I

Евразийская плита. Город Дерюбинск. Территория психиатрической больницы.
Жаркий августовский день тихого райцентра подходил к концу. Липкий полуденный зной сменился теплым безветрием и повисшим в пространстве штилем. Длинные и раскидистые тени тополей легли на землю, будто уставшие от дневного труда великаны. С каждой минутой эти созданные игрой света и тени существа все больше и больше вытягивали в длину свои конечности. Где-то вдалеке лениво двигались транспортные средства, а на их фоне неспешно прогуливающиеся граждане, облаченные в основной массе в светлые майки, шорты и платья, выглядели еще более медлительными.
Покой нарушала только группа подростков, возвращающаяся с пляжа. Они громко что-то обсуждали и смеялись, а один из них шел по тротуару, стуча футбольным мячом об асфальт. Другие горожане, наслаждаясь субботним, уже можно сказать, вечером, оборачивались им вслед, будто заметили пришельцев из других миров.
В это время Лия, Лиза и ее мать Мария первыми покинули помещение приемного отделения больницы и по ступенькам спустились во двор. Вслед за ними по очереди сквозь открытую дверь прошли пациенты Саша Челентано, Андрей Шумахер, Григорий Эдуардович Матинский, Михаил Петрович, а последней вышла врач Наталья Николаевна. Все они остановились попрощаться у раскрытых перекошенных ворот. Трое первых стояли ближе к «Мицубиси Паджеро Спорт», принадлежащей Лии, а пятеро последних находились со стороны приемного отделения. Две группы смотрели друг на друга. Мужчины обменивались с дамами дежурными фразами, какие говорят друг другу люди, познакомившиеся несколько часов назад и имеющие слабые перспективы для встречи в будущем. Наталья Николаевна, ее племянница и сестра договаривались о звонке друг другу по телефону на следующей неделе.
Подростки с футбольным мячом исчезли за поворотом и восстановилась привычная тишина. «Камелия, – обратился Саша к Лии, слегка смущаясь, – хотелось бы еще хоть раз увидеть вас». Она в ответ дружелюбно снаружи, но холодно внутри улыбнулась и произнесла: «Все может быть».
Андрей протянул ей руку, перевернутую ладонью вверх, и сказал, указывая на машину: «Хорошая у вас тачка. Дадите проехать?» «Нет, нет. У вас же нет с собой водительского удостоверения», – возразила Камелия и легонько положила свою руку на ладонь Андрея. «Жалко – так и скажите, – обиделся Шумахер. – Тогда врежьте посильнее по моей ладони на удачу».
Лия ударила сильнее, а на ее руку сверху легла рука Саши.
Григорий наблюдал за этой сценой, опершись предплечьем о спину Челентано.
 *
Столица Мастрийской империи Орис. Бухта.
Огромное торговое финикийское судно бросило якорь в порту. Матросы, выполняя команды капитана, суетились на нижних палубах. Самую верхнюю занимало, не считая прислуги, восемь человек: Камилла Дукс, Вергилий Пронти и шесть центурионов из бывшего легиона Луция Дукса.
Вторая верхняя палуба полностью отведена пятидесяти вооруженным наемникам из Берты. Судно было специально арендовано Камиллой для перемещения домой. Команде, капитану и владельцу корабля она выплатила вознаграждение за поездку туда и обратно, хотя плыла только в один конец.
Для патрицианки и за ее золото на верхней палубе соорудили бассейн, морскую воду в котором ежедневно меняли.
Камилла и Вергилий стояли на носу судна, опершись о поручни. Они смотрели на рабов, копошащихся на пристани, занятых разгрузкой-погрузкой.
– Наконец-то эта поездка подошла к концу, – с облегчением выдохнула Дукс.
– Осталось только выгрузить сундуки, – ответил Пронти.
– Ты же их не потащишь посреди дня. Зачем мне лишние глаза?
– Можно переместить их содержимое в контейнеры из-под ваших вещей и перевезти, – предложил Вергилий.
– У груза немалый вес. В сундуках надежнее. А в моих контейнерах, рассчитанных для переноски одежды, могут оторваться ручки. Не хватало еще рассыпать по пристани добро, – Камилла не приняла это предложение.
– Тогда дождемся ночи.
– Все верно. Подгоним повозки и аккуратно перевезем.
– Вы спрячете груз, как и договаривались?
– Да. Треть у меня, треть у отца и треть отдадим на сохранность весталкам.
– Может, надежнее все под охраной содержать на вилле у вас?
– Нахождение вооруженных легионеров на небольшой территории вызовет подозрения и нездоровый интерес. Построю небольшой замок с каменной стеной и глубокими погребами, тогда и свезем все в одно место.
– И это не гарантирует абсолютную сохранность, – заметил Вергилий.
– Абсолютную сохранность гарантирует только абсолютная власть или абсолютное соблюдение законов. К сожалению, первого у меня нет, а написанием законов и контролем за их соблюдением занимаются другие люди.
– Ничего нет абсолютно вечного. Вы только свои взгляды не выражайте вслух в приличном обществе, – посоветовал Пронти.
– По-твоему, Вергилий, я похожа на полную дуру?
– Я так не думаю. Вы совсем не похожи на полную дуру. У вас прекрасная фигура.
– Как я устала за последние полгода: смерть и похороны Луция, плаванье туда, плаванье обратно, переход до места гибели мужа по пескам, а потом дальше.
– Чего стоит только одна стычка с Саипом, – вспомнил Пронти.
– Я об этом до сих пор вспоминаю с содроганием, – передернула плечами Камилла. – Кстати, отнесешь семьям покойных деньги. Я жалеть золота не буду. Дети и жены тех, кто погиб за меня не должны жить в нужде.
– Сделаю.
– Так что, устала я в этой экспедиции.
– А как я устал, вы не представляете.
– А ты от чего? Ты ж привычный к военным походам.
– От вас, Камилла, от ваших капризов и чрезмерных требований. Я даже не представляю, как мой усопший командир, мог с вами совладать?
– Брось, Вергилий, я тебя хорошо отблагодарю. Рассчитаюсь многократно щедрее, чем обычно платят командиру когорты во время боевых действий.
– Я в этом не сомневаюсь, но я все это делал еще и ради памяти Луция.
– Спасибо тебе, Вергилий. Без тебя у меня ничего бы не вышло. Спасибо. А теперь распорядись послать за моим управляющим.
– Я на папирусе все напишу и отправлю раба к вашему вилику. А мы чем станем до ночи заниматься? Пока только обед.
– Вот и сходим пообедать в приличную ближайшую таверну. Я соскучилась по горячей пище. Эта солонина у меня уже поперек горла стоит.
– Камилла, вы ж эту солонину ни разу в рот не брали за время поездки. Ее только прислуга ела, – уточнил Вергилий.
– Ладно, я сейчас переоденусь и мы пойдем.
– Просьба – не надо тратить много времени на прически и туалет.
– Не переживай, я пойду в хорошем, но неброском наряде.
Зачем привлекать сейчас на пристани лишнее внимание к своей персоне.
 *
Мастрия. Орис. Квартал старой части города.
Этот двухэтажный дом располагался близко к центру столицы. Он имел небольшие размеры, но по местным меркам считался добротным, ибо построен был из кирпича. С левой и правой стороны он наглухо соединялся с соседними зданиями. Дверь первого этажа открывалась непосредственно на улицу таким образом, что человек с порога ступал прямо на мощеную булыжником мостовую. Меж окнами первого и второго этажа висела броская табличка с надписью «Цирюльня». С обратной стороны имелся небольшой дворик, который новый хозяин обнес высоким забором.
Время было до полудня. Стояла зима, как обычно, не суровая для здешних широт. Мужчина, одетый в плащ, постучал в обитую железом массивную дубовую дверь, затем дернул за чугунное кольцо. Дверь отворилась, зазвенел колокольчик. «Кто там?» – раздался голос из соседней комнаты. «Это я – Саша», – слегка повысив голос, произнес вошедший. «А, Александр, здоровья тебе. Подожди, – поприветствовал хозяин вошедшего, а потом задал вопрос третьему лицу. – Вы не будете против, если сюда войдет мужчина?» «Нет», – раздался женский голос.
Саша сделал несколько шагов по направлению к говорившим, но Хаттан задал женщине второй вопрос: «Вас не смутит, что этот мужчина белый?» Женщина задумалась, а потом спросила: «Варвар?» «Нет», – произнес Хаттан. Женщина опять немного помолчала и произнесла: «Тогда пускай войдет».
Саша зашел в комнату и, приложив руку к груди, поздоровался с мужчиной, а затем кивком головы поприветствовал даму, сидящую в большом и мягком кресле. Хаттан, обложившись парикмахерским инструментом, делал ей стрижку и укладку.
– Мой друг, Александр, – представил он Сашу. – Между прочим, это он изобрел такую уникальную вещь, как ножницы.
– Великолепно, – улыбнулась вошедшему дама. – Я не представляю, как раньше жила без них. Хаттан при помощи ножниц вытворяет с моими волосами чудеса.
– Я рад, – скромно ответил Саша.
– И сигнальный колокольчик на входе тоже он предложил повесить, – добавил цирюльник.
– Мне раньше стрижку делали мои рабы, – заявила матрона, – но с ножницами все по-другому. Прическа сохраняет свою форму гораздо дольше, и нет необходимости использовать такое большое количество масел для правильной укладки волос.
Цирюльник уложил волосы на пробор, подравнял челку, доходившую женщине до бровей. Сказал, что почти закончил свою работу.
– А завивать локоны не будете? – поинтересовался Саша.
– Я предпочитаю редко использовать нагретые на огне щипцы. Они при частом накручивании на них волос портят мои волосы, – заявила дама.
– А ты, Хаттан, попробуй накручивать пряди на тонкие стеклянные бутылочки, заполненные горячим парафином.
Деформации волоса тогда не будет, – подсказал Саша.
– Надо у стеклодува заказать такие, – решил Хаттан. – А ты ко мне по какому вопросу?
– Постричься надо – сегодня праздник богини Эриды, хочу в люди выйти.
– Подожди немного. Можешь подняться ко мне на второй этаж, – предложил цирюльник.
У финикийца на втором этаже находились жилые комнаты. Привыкнув долгое время жить без супруги, Хаттан аккуратно вел свое хозяйство самостоятельно. У него все лежало на своих местах. Везде была чистота. «Да, совсем не такой бардак, как у меня с Грегори и Мигуэлем на вилле. Будто в общаге проживаем. Надо прислугу себе взять по уборке помещений, а то скоро грязью обрастем с головы до ног. Хотя, прислуга для человека, бывшего рабом еще четыре месяца назад, звучит диковато. Но надо. Не жениться же по такому случаю. А супруга Мигуэля ни в жизни не придет к нему прибраться. Я бы тоже домик себе небольшой купил, но пока не нашел Андрея, не хочу определяться с дальнейшими планами на жизнь. И где его искать? Была бы на месте Камилла, так, может, она чего подсказала бы. Но эта искательница приключений еще из экспедиции не вернулась. Интересно, куда она дальше от стоянки Саипа рванула? Края там дикие, могла и погибнуть. Надо сегодня пойти бухнуть малек с Гришкой и Петровичем. Непривычно в этом мире – нет выходных, только праздники. У нас все подчинено недельному циклу. Знаешь, что пять дней отпахал, а два законно твоих.
А тут нет разбивки по неделям. То праздник одного бога, то другого. Какой поглавнее, для того веселье дольше длится.
Не привыкну никак», – рассуждал про себя Саша до тех пор, пока голос снизу не известил его о том, что клиентка ушла, и Хаттан готов его принять.
Саша, не спеша, спускался вниз. Деревянная лестница под его ногами поскрипывала.
– Чего так невесело ногами перебираешь? –