заставляли зажмуриться. Линн остановился совсем рядом с тем местом, через которое когда-то можно было шагнуть на другую планету, мысленно потянулся к Переходу – коснуться, попробовать что-то понять… Переход не умер, – иначе здесь бы и вовсе ничего не было, – но и не отзывался. И не узнаешь, когда это произошло, как… и причастен ли к закрытию Перехода Император. От этой мысли Линну стало страшно. Да когда же, когда этот призрак перестанет мучить Галактику?!
– Нет, – негромко сказал Йаллер. – Ты напрасно боишься. Попробуй ощутить Следы… Он ничего не сделал. Был другой, очень давно, он провожал людей, спасал… переживал и не смел радоваться удачам.
– Райнер Окати, – Линн поднял глаза к небу, которое заслоняли высокие мокрые ветви. – Страж Пути. Да, это было здесь…
Дождь зашумел громче. Значит, Переход просто закрылся, и связь прервалась. Так уже бывало, и не раз, такова была судьба той же Энтиды, на которую сначала люди ушли прямиком с Тайшеле, потом, в эпоху первых звездолётов, прилетели другие, каким-то чудом не передрались, – а потом Переход в космосе закрылся, и они откатились назад, завели себе систему аристократии по праву силы… Как знать, что сталось с беглецами с Диса. И как – узнать? Перетряхнуть все обитаемые планеты на предмет сходства языков и легенд? Это много и долго. Да и известна ли эта колония? Мало ли их живёт до сих пор в безвестности, из которой, наверное, и не хотели бы выходить…
Дождь усиливался, пробивал защиту из листьев и настойчиво просил чужих – уйти.
***
Сначала в Центр привезли лорда Эльснера, а потом позвонил Даниель Озен. Даниель выглядел, как всегда, безупречно, но всё же в его облике наблюдалась какая-то растрёпанность. Наверное, это были последствия бурных выяснений отношений с правителями Галактического Союза.
– Ну что ж, в таком случае, полетите оба, – лорд Эльснер посмотрел на наконец погасший экран видеофона. – Раз Галактический Союз считает, что вы вдвоём сможете в случае чего устеречь меня.
Мы с Линном дружно покатились со смеху, потом Линн посмотрел на меня и посерьёзнел.
– Но ведь там же опасно.
– А где сейчас не опасно? – поинтересовалась я. – Ничего страшного, просто программу экскурсий по местным достопримечательностям придётся несколько ограничить. И вообще, у меня каникулы! Я как раз собиралась в этой жизни всё-таки чему-то научиться.
– Я тоже собирался, – заметил Линн. – Ладно. Йаллер, остаёшься на хозяйстве… если этот бардак ещё можно так назвать.
И «Скиталец» радостно поднялся со стоянки, чтобы взмыть в космос, – дорвался до полёта.
С флотилией генерала даль Соль мы встретились на достаточно дальних подступах к Астлану, – махина крейсеров, частично трофейных имперских, но большей частью тех, кто входил в состав Сопротивления, от количества рябит в глазах, и это далеко не все, а просто одно из соединений, посланное разруливать околоастланские проблемы… Как же много мы, люди, понастроили опасных игрушек, предназначенных только для того, чтобы убивать себе подобных…
«Скиталец» пристыковался к флагману, мы вышли. Я не думала, что генерал выстроит тут своих для встречи нашей делегации, но – вот они, рядами, и у лорда Эльснера чуть дёрнулся уголок рта: видно, напоминает… Он – единственный из нас в штатском, подчёркнуто, намеренно, а ещё заметно, что эти движения и походка не свойственны этому телу, которое приходится всему учить заново. Не повезло, кабинетный учёный – и кадровый военный, когда-то готовый к большим физическим нагрузкам, к боям на ручном оружии… Кстати, доктор Сойтар был левшой, а Милорд – правша. Интересно, как он это преодолел? Правая рука ведь хуже отвечает…
Пока они с генералом о чём-то негромко переговаривались, мы с Линном стояли в ожидании, потом генерал глянул на нас – и мы подошли, одновременно отдали честь. Развернулись к строю. Многие из этих ребят прошли войну с Империей, а некоторые были изначально с другой стороны: благоразумно пошли служить новой власти, – из тех, кто не был запятнан, простые пилоты, водившие транспорты, например... Порой поднимались скандалы, их не хотели допускать к службе чуть ли не тотально, появлялись идеи запретить, кем бы пилот ни был во времена Империи, но от этой глупости всё-таки удалось уберечься. Когда положенные приветствия закончились, генерал отпустил своих людей, и мы отправились к нему. По дороге я заметила, как он с весёлой усмешкой наблюдает за лордом Эльснером: что, не было ничего, а вдруг свалился на голову уже взрослый сын, уже – личность, уже со своими решениями, желаниями… много же ты упустил в жизни, теперь нервничаешь и беспокоишься за то, будет ли он счастлив… Не надо. Всё уже хорошо, самое плохое закончилось… хочется в это верить.
Крейсер довёз нас до Астлана. Когда смотришь из рубки, как из беспредельной черноты космоса приближается к тебе планета, к этому невозможно привыкнуть, и вот оно, вот – ночная сторона, с огнями городов, на дневной – облака, и если не знать, то не угадаешь даже и знакомые очертания материков, что там говорить о тех, где ни разу не был… Это Астлан. И каждый раз от величественности Вселенной захватывает дух.
А потом – надо было отстыковаться и уходить на посадку, а следом снизились четыре звездолёта: они сопроводили «Скиталец» до космопорта, по красивой дуге медленно прошли над городом – и одновременно разошлись в разные стороны, чтобы вернуться в космос, где им уже не будет тесно.
Воздух Астлана был прохладным, резким и терпким. Странное ощущение, – вроде и не холодно, а дышишь, как в мороз, и удивляешься, почему не идёт пар изо рта.
Впереди – далеко – стояли шеренги военных, а к нам навстречу спешил местоблюститель, высокий и немного неловкий, как будто он стеснялся своего роста. С Линном они сразу перемигнулись, потом местоблюститель попробовал улыбнуться Милорду, но под его взглядом улыбка застыла и угасла. Кажется, астланец ещё и не очень-то понимал, как общаться с лордом Эльснером. Если бы он был прежним Вейдером, было бы понятно, но сейчас…
– Добрый день…
– Добрый, – отозвался лорд Эльснер. – Прежде чем мы вообще начнём хоть о чём-то говорить, ответьте мне на один вопрос.
– Да?
– Где сейчас те, кто стрелял в моего сына?
Я краем глаза глянула на Линна: меня тоже очень интересовал этот вопрос. Местоблюститель вытянулся в струнку.
– Трое убиты при задержании, – доложил он. – Двое в заключении, ещё двоим удалось скрыться.
Мне очень хотелось взять Линна за руку. Семеро. Многовато.
– Заказчик?
– Я его знаю.
– Меня интересует не это. Где он?
– Вне Астлана.
– В воюющей космической группировке?
– Да.
– Хорошо.
Местоблюститель напряжённо ждал, что Милорд скажет что-нибудь ещё.
– Что ж… пойдёмте. Что у вас там по протоколу…
Местоблюститель вздохнул и повёл нас к строю встречавших нас частей. Астланцы были на удивление похожими, в глазах сразу зарябило: одинаковые удлинённые лица, красноватая кожа, чёрные прямые волосы и чёрные глаза…
…и воздух пронзил сильный, раскатистый женский голос, в котором была тревога и надежда, вера, искренность – и полёт, от него мороз пробежал по коже, невозможно было отвлечься, даже посметь задуматься о чём-то постороннем, ты враз погружался в этот вихрь эмоций, и было неважно, что язык Астлана в записи – незнаком, что тут нет телепатической волны, которая возникает при живом общении… всё было неважно, была только она, эта женщина, которая прорывалась сквозь ушедшие века, живая, страстная, говорящая с тобой, прямо с тобой, лично с тобой – даже вопреки собственной смерти. Астланцы просто стояли по стойке «смирно» при звуках своего гимна, а я очень старалась не разреветься.
«Кто это?» – донёсся до меня вопрос Милорда. Кажется, даже он был впечатлён.
«Аэлиния Этеште, – отозвался местоблюститель. – Это очень, очень старая запись, но с тех пор так никто лучше и не спел. Если захотите, я потом расскажу…»
«Захочу, – коротко сказал Милорд. – И не только я.»
Линн смотрел на него, чуть нахмурившись: имя Аэлинии было знакомо, но он боялся надеяться, – Райнек Итари ожидал самого худшего, худшее не совершилось, так, может, и ей тоже повезло…
По счастью, гимна Галактического Союза пока никто не придумал, и после Аэлинии Этеште воцарилась торжественная тишина. Не хотелось ничего, – ни слов, ни звуков, хотелось только длить в памяти впечатление, сохранить его в душе, как драгоценность…
***
Вечером местоблюститель организовал в нашу честь приём с ужином. Там астланцы оказались хотя бы немного более разнообразно одетыми, но это почему-то только усиливало впечатление одинаковости.
– …нет, ну что вы… она не астланка. Она жила на Йавинте, всю жизнь была связана с высшими кругами Объединённых Звёзд. Отношения Астланской империи и Объединённых Звёзд всегда были прохладными, но – были, и однажды на каком-то приёме высокого уровня понадобилось исполнить гимны. Пригласили Этеште, она спела так, что астланцы были потрясены и попросили запись.
– Я так и подумал, – кивнул Милорд. – Хорошо хоть оценили. У вас не может быть таких певцов, вся ваша система нацелена на нивелирование личностей и создание послушного, хорошо управляемого стада.
Местоблюститель поморщился, но возражать не стал. Я рассматривала блюда и пыталась сообразить, что это такое, и как вообще это есть. Линна, похоже, тоже занимали сходные вопросы, и мы рисковали остаться голодными.
«Вот это похоже… нет, не похоже. Какие-то местные водяные обитатели, что ли…»
«Вроде водяные, да. Жаль, что в Академии вместе с мифологией не преподают что-нибудь по поводу местной кухни на разных планетах.»
– У вас должны, по идее, быть хорошие хоры, – заметила я. – Но тут проблема в тех, кто ими управляет: это либо диктатор, либо руководитель сорта «нет худшего господина, чем бывший раб». С личностями сложнее, им ещё поди докажи, что ты имеешь право ими руководить…
– Всё верно, – невесело усмехнулся местоблюститель. – Вот я тут… и доказываю. Не всегда успешно. Лорд Эльснер, скажите мне, только, ради Неназываемого, не сердитесь… как же вы сами собираетесь заложить тут основы школы, по большому счёту, воспитания личностей, ежели вы как раз из Империи? Там ведь приказы не обсуждались, либо ты слепо подчиняешься, либо будешь уничтожен… вы же сами это и практиковали… извините.
Я подумала, что лорд Эльснер действительно очень хорошо умеет владеть не только Силой, но и собой.
– Практиковал, – согласился он. – Однако изначально я, как вы выразились, не из Империи, а с Дерсианга. Последние осколки Объединённых Звёзд, если вы не знаете. Там, при наличии вертикали, необходимой для нормальной управляемости, всё же умели воспитывать личностей, хотя у тамошней монархии были свои проблемы. Собственно, из-за них монархию и свергли: она начала вырождаться, и первоначальные аристократы по духу и по уму сменились на поколения, которые уже мало что умели, кроме как гордиться заслугами предков. В более-менее здоровом обществе, сами понимаете, есть здоровая конкуренция, и личности не будут долго терпеть то, что ими неубедительно управляют. Им может быть некогда, у них могут быть свои дела, но рано или поздно им станет некомфортно жить, и финал неизбежен.
– Вы имеете ввиду последнюю республику
