Кто видел в море корабли... (хроника одного экипажа)

энтузиазма. И пока, естественно, без запчастей…  А спать – то как хочется...Дико!                                                              ..    .      Может быть на этот раз обойдется без “готовности”?

                           

                                                                                             ГОТОВНОСТЬ

                                                                   

                                                                                                                       В море – дома, на берегу – в гостях!                                                                    .                                                                                                          (С.О. Макаров)



        И опять ошиблись… Через три недели оформились в  эту самую “готовность”.  В "готовности  за углом", кто не знает, означало в ту пору, что корабль в ближайшей шхере на якоре, привязан к плавбазе и готов в течение часа начать движение на войну на дизелях, на ходу вводя в действие ядерную энергетическую установку.  Этот замечательный вид боевого дежурства атомных подводных ло-док родился где-то в недрах главного штаба ВМФ в теплых кабинетах, с восьмичасовым рабочим днем и двумя выходными,  по всем правилам изуверства над личным составом в 20-м  веке. Срок – полгода (чего там мелочиться?) Сход на берег категорически запрещен. Проживание на плавбазе, занятия и тренировки на подводной лодке до 18.00, после чего - на корабле вахта, личный состав в плавучей казарме.  После ужина, доклада у старшего помощника и вечерней поверки – свобода в пределах проживания.    С плавбазы через сопку видны пятиэтажки военного городка. Кое-кто даже видит окна своей квартиры, где желанная и недоступная живет, по выражению замполита, ”боевая подруга” - жена. Но сход на берег запрещен. А подводникам по 25, или чуть больше. Нерастраченные гормоны играют, вызывая синдром вечного "все плохо" - вокруг одни дураки, а начальство поголовно - "идиоты", хотя на самом деле истина где-то посередине. Свободное время проходит в потугах самосовершенствования - от серьезной, вдумчивой на первых порах, учебы по специальности, творческого конспектирования первоисточников в плане повышения интеллектуального уровня, в первые месяцы бдения в "готовности". От аристократических шахмат и преферанса на всю ночь до вульгарного домино, поддавков и распития крепкого корабельного спиртного напитка, именуемого на всех четырех флотах "шилом".  Апофеозом идиотизма на  завершающем этапе готовности к боевым действиям была командная  игра  по  передуванию шарика от  пинг - понга  на дубовом столе кают- компании. Это была общекорабельная эпидемия. Вестовые докладывали, что даже заместитель по политчасти  Илин, запираясь кают - компании, пробовал свои силы.  За этим высокоинтеллектуальным и увлекательным занятием комис-сией вышестоящего штаба  были застигнуты две команды офицеров экипажа. Сверкающий надраенными пуговицами, офицер-инспектор выловил из числа соревнущихся старшего по званию, минера Кулишина, и попытался внушить виновнику масштабность задач,  стоящих  перед экипажем, мелочность и недостойность занятий с шариком. Но обычно молчаливый  минер ошарашил его ясным и простым для понимания ответом:                                        . .                                - Да пшше-ел ты… У меня жена уже полгода не … А ты мне… Устав… Да я... Да мне…, - он хотел сказать - "все до лампочки", но интеллект, травмированный передуванием шарика, не справился и он с треском захлопнул за собой дверь. Стаканы в штормовке звенели, как колоко-ла громкого боя. Инспектирующий в шоке бежал жаловаться…         

     После того, как один из бесконечно готовых к бою офицеров повесился, а другой застрелился, "готовность" сделали либеральной. Разрешалось один раз в месяц считать ее 19-часовой, производить мелкие ремонты и по одной смене офицеров и мичманов отпускать на берег. На случку, - говорили  корабельные шутники. Матросы, не имевшие на берегу жен и других родственников, в число увольняемых, естественно, не попадали.  Но полгода надо как - то пережить…

                                       

                                                                                          В БАЗЕ

                                                                                                                                                                                                                                                                                                        .                                              К концу подходит автономка                                                                                                                                                                                  На базу курс лежит, домой!                                                                                                                                                                                   Душа кричать готова громко

                                                                                                                            О светлой радости такой…

                                                                                                                  (С. Иванов  К концу подходит автономка)

         

                   С приходом в базу замполит Валерий Иванович Илин сдал свой отчет о политическом плавании в политотдел флотилии. Шифроваль-щик Осередько, который переписывал “Войну и мир” Илина красивым почерком, доложил экипажу, что в отчете талантливо  описан митинг, организованный Илиным в турбинном отсеке, где матросы нибыто  возмущенно кричали:                                                                            .              - У-у-у, евреи проклятые!    За участие    фактически в боевых действиях представили к высоким правительственным наградам – боевым орденам и медалям.  Офицеров представили к „Красной Звезде”, матросам  полагались медали.  Но потом вдруг все как-то  не заладилось и заглохло…, а может быть -  затихло. То ли наград стало жалко, то ли убедительной победы на Ближнем Востоке не получилось. Может, по какой другой причине. Командир дивизии Караваев на встрече, когда после 89-ти суток атомоход привязался к родному причалу, захлопотанно заявил, что    “пора испанских походов” кончилась, и что, … “пока вы там плавали в свое удовольствие, мы здесь пережили две московские комиссии”.  Что ж, аргумент весомый. Ордена и медали получили, естественно, успешно ″отстрелявшиеся“ от столичной инспекции - офицеры штаба и близко к штабу ошвартованных кораблей… А подводников с “фараонова” экипажа  командир дивизии убедил, что их личная радость состоит в том, что никого не наказали.   Замполит Илин какими-то ходами выклянчил - таки себе медаль “За боевые заслуги“ и через недолгое время убыл к очередному месту службы. Для него “испанские походы” кончились навсегда и дальнейший  служебный  след  его затерялся в коридорах штабов и лестничных маршах восхождения к высоким должностям.    Жениться надо с умом, моряки! А вы? Ваши длительные походы продолжались еще несколько лет и были тем более напряженными и длительными, чем больше успехов достигалось в деле укрепления дружбы между народами, что, впрочем, вполне логично. Сейчас, после всех океанских вояжей, бывшие сослуживцы кавалера медали "За боевые заслуги", за-местителя командира по политической части Валерия Ивановича Илина, хранят в своих домашних шкафах пожелтевшие от времени  похвальные грамоты за успехи в БП и ПП и воспоминания о совместной службе.

                               

                                                                                      Кстати о наградах

                                                                  

                                                                                                                    Потомству в пример                      .                                                                                                                                                                (На памятнике капитан-лейтенанту Казарскому)

    

          Речь  не о “песочнице”, когда через десять лет безупречной службы старший помощник, порывшись в узелках памяти и в бездон-ных карманах, кинет тебе  в ладошку коробочку с медалькой  (скромную благодарность отечества за ратные труды) и она напомнит тебе как быстротечно время… Не о ней…О более весомых – правительственных. К примеру, за пять автономных боевых походов в мировой океан. Или за плавание в зоне международного конфликта с оружием на борту и готовностью № 1 к ведению боевых действий.    Самоотверженная борьба за живучесть своего корабля  героизмом не считалась. Главный моряк страны Советов, Главком ВМФ, не жаловал героев в жанре борьбы с неисправностями. Подразумевалось, что корабли, построенные под его мудрым руководством, не могли иметь конструктивных и  иных технических  недостатков.  Можно было рассчитывать на награду в исключительных случаях, если только при этом героически погибнуть. Но и  это нужно было  сделать  при определенном стечении обстоятельств, так, чтобы не бросать тень на…, ну… вы понимаете. Тогда, поскольку сам герой уже отошел в мир иной, награду, в  виде  корочки  орденской книжки вручали  близким родственникам. Самого ордена, или даже медали, им получить не удавалось, поскольку тратиться на изготовление символа героизма в металле считалось западло. Все равно  же никто носить не будет.  Впрочем, в этом деле  наработаны определенные технологии, чтобы обойтись… без излишеств, и - не награждать!    А при награждении учесть также личные отношения  представляющего к герою и принадлежность к той или иной этнической группе нашего многонационального государства. Но все по порядку.  Как избавиться от офицера? Неудобного в общении, неважного специалиста или пьяницы и разгильдяя? Тем более, что списать нельзя, уволить тоже.  Мыкайся с ним сколько судьбе будет угодно! Но это только на первый взгляд задача кажется неразрешимой. На самом деле  есть вполне осуществимые  приемы  - нужно отправить офицера на повышение! В академию или на курсы, снабдив супер - характеристикой. В 99 случаях из 100 дальнейшая карьера, казалось бы неудачника, складывалась, как правило, хорошо.  На подводной лодке Маркова продвижение по службе было возможно только на собственной территории взамен убывших по со-стоянию здоровья или  переводу в южные края. Леонид Васильевич берег свои кадры, кототорые составляли сплаванный экипаж, и офи-церов,даже уличенных в пьянке, в обиду не давал.    И все бы хорошо, если бы при этом было нормальное продвижение. Однако в  экипаже все же был один персонаж средних способностей и неудобный в обиходе, поскольку задавал очень много “почему”.  А командование, обычно плохо реагирующее на “почему”,  мечтало кому-нибудь его  подарить.  Желательно – далеко, далеко… И - насовсем. Как иногда бывает на службе, внезапно из штаба пришла разнарядка – направить лучшего из молодых механических специалистов на годичные курсы повышения квалификации  инженер-механиков в Питер (тогда – Ленинград). Естественно, мало кто хотел год болтаться по южную сторону Полярного круга, терять "северные" надбавки и неизвестно куда распределяться потом для