навершье рассек, раздробил забрало, ото лба раскроил до пояса мавра, убил короля из заморского края, добыл Тисону, меч в тысячу марок, победу стяжал в бою небывалом, покрыл себя великою славой.´ Отныне меч Эль Сида, знаменитый по «Поэме о моем Сиде», будет принадлежать генералу. Меч, предположительно являющийся Тисоной, в данный момент хранится в соборе города Бургоса, родины Эль Сида, является национальным сокровищем Испании. В 1094 (?) году захватил Валенсию и стал её правителем. Сид обрёл легендарные черты и считался отважным рыцарем, сочетавшим храбрость и гуманность, поскольку он воевал как с христианскими тиранами, так и с мавританскими. Считается, что перед последней битвой с маврами Родриго был смертельно ранен отравленной стрелой и вскоре умер. Его жена облачила тело в доспехи и усадила на коня, чтобы его армия не пала духом. Так ли это будет – покажет время, а пока Сид свадебный генерал – потому что во всю, игрались накопившиеся за время боёв свадьбы, надо было успеть, чтобы у детей войны были отцы, хотя бы в памяти, а у воинов сыны, которые позже уж точно сменят их. За Валенсию Сид получил генерала.
Егор вместе с товарищами-аркебузерами оказался на левом фланге в первой шеренге. Позади, стояли арбалетчики, а за ними четыре линии воинов, вооруженных пиками. На флангах расположились отряды рейтаров. Левым командовал сам егермейстер, а на правом всадников возглавил сменивший ярла Юозора герцог Морфи.
Десница Иоанна Крестителя, сопровождаемая нунцием не покидала армию, и весь христианский народ вздохнул с облегчением - Святой Грааль был спасён благодаря вмешательству Десницы. На площади казни священников у Собора Чаши, фимиамы сгустились вокруг покаянного креста полупрозрачным облаком, архиепископ Иссус Монтелукаст принял с подноса серебряное распятие, взявшись налагать на памятник войны и веры троекратное крестное знамение. Он вдохновенно произносил слова сказанные Иисусом Христом при молении о чаше:
- Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты. Аминь!
Маркита́нты — мелкие торговцы, сопровождавшие европейские войска в походах. Со времени появления регулярных массовых вооруженных сил и до организации системы регулярного снабжения армий играли ключевую роль в бытовом обеспечении военнослужащих. Также под видом маркитанток в европейских войсках работали проститутки. Негоциант — переговорщик, оптовый купец, оптовый посредник, коммерсант, ведущий крупные международные торговые операции. В широком смысле негоциант — синоним торговца вообще. Эти торговые сообщества, снабжающие обе стороны конфликта, имели огромные барыши их покупателями стали обе армии, несколько европейских дворов, обе Империи, вся знать, собравшаяся в Испании делить карту мира, церковь, 5 Орденов и прочие заинтересованные в различных товарах люди и организации. Фургоны, фуры, обозы и тарантасы нескончаемым потоком тянулись на испанскую землю, привозили и новое оружие, экзотические товары, новые для этих мест продукты питания, специалистов, рабов. Финансировали маркитантов и негоциантов банки Эссена, Базеля и Лондона. Так что деньги на компанию возвращались с процентами.
Отряды альфереса генерала Сида и офицера Земейки Симбалты контролировали провинцию Валенсия - дальше апельсиновые и мандариновые плантации, прерываемые заповедными зонами с реликтовыми деревьями и посадками средиземноморской березы. Уэрта – природная долина, простирающаяся на юг от Пусоль-а-Катаррока фактически до Альбуфера. Красота долины поражает роскошью растительного мира. Это огромный сад, раскинувшийся на площади в четыреста квадратных километров! Став в XI веке (?) непреодалимым заслоном мавританским завоевателям альморавидам, Сид множество раз проезжал здесь со своим войском. Озёра были тогда полноводнее, рисовые поля, разбросанные в Уэрта, забирают много воды, а в те далекие времена долина была самым лакомым кусочком Валенсии.
История пилигрима Морица.
На ладонь упала маленькая снежинка и, подняв глаза, я увидел, что звезды скрылись за тучами, с которых вниз на землю рассеивался мелкий легкий снежок. Это летели стерхи, небесные создания – живущие на севере России. Стерхи или белые журавли находятся в критической ситуации под угрозой исчезновения — их в природе осталось около 20 особей. Стерх гнездится исключительно на красивейшем Ясновельможном озере у наших некогда выжженных земель. По древней легенде с исчезновением последнего стерха кончится мир на этой земле и прежде всего в России, на родине этой незащищённой птицы. Мориц воспринимал эту угрозу как личную и шёл следом по пути перелёта белоснежных журавлей, словно оберегая, надеясь помочь им в местах остановки и отдыха. Он сам определял их маршрут каким-то особым чутьём – то ли дорога под птицами благоухала и светилась нежным лавандовым сиянием, да неужели этого никто кроме него не замечал? Каждый раз парень запрокидывая голову высоко в небо, с надеждой и живо колотящимся сердцем считал журавлей – пять-двенадцать-двадцать! Стерх крупная птица: высотой около 140 см, размахом крыльев 210—230 см и весом 5—8,6 кг. Перья в передней части головы вокруг глаз и клюва отсутствуют, кожа в этом месте у взрослых птиц окрашена в ярко-красный цвет. Роговица глаз красноватая или бледно-жёлтая. Клюв самый длинный среди всех журавлей, красный и на конце пилообразно зазубренный. Оперение большей части тела белое, за исключением чёрных маховых перьев первого порядка на крыльях. Ноги длинные, красновато-розовые. У молодых стерхов передняя часть головы бледно-жёлтая; оперение коричневато-рыжее, с бледными пятнами на шее и подбородке. Изредка встречаются белые молодые стерхи с рыжими пятнами на спине, шее и по бокам. Глаза у птенцов первые полгода голубые, затем желтеют. Видимые различия между самцами и самками почти не выражены, самцы чуть крупнее самок и имеют более длинный клюв.
Мориц был обыкновенным худощавым парнем, немного задумчивым, совсем не драчуном, выделял его, пожалуй, лишь пытливый взляд и выразительные руки. Целью его паломничества стали эти чудные птицы. Чтобы спасти журавлей, наш странник покупал места их стоянки-остановки, выкупая на месте право на этих птиц. Такое право стоило недёшево, и он покупал его, творя чудо - поделки из камня и металла! Совсем ещё несмышлёным мальчишкой он собирал экзотичные камушки и мастерил незатейливые фигурки. Позже эти незатейливые фигурки с руками отрывали за бешеные деньги коллекционеры и ценители. Дальше - больше, ему стали предлагать под заказ обрабатывать ценные каменья и металлику. И что тут началось! Взрыв и фурор на рынке произвели его первые же работы! Ювелирная фирма, опомнившись, запретила ему эту деятельность на своей территории в России и Нейстрии, а Гильдия каменщиков ещё и в Германии. Чем он им помешал? Необычностью и изяществом своих поделок, слишком юным возрастом и недюжинным талантом, эксклюзивностью и оригинальностью? Да, похоже, и это сыграло роль. Ещё Мориц был нелюдимым, чаще его видели одного – тогда он попадал в мир своих фантазий – видать нешуточные творческие замыслы и размышления целиком захватывали паренька. Девчонки его совершенно не интересовали, рано ещё было, а может и не рано, деньги кружились постольку поскольку, предпринимательский дух отсутствовал, его считали, мягко говоря, странноватым. Зато он мог подолгу сидеть, любуясь лесом или птицами, своими журавлями. И вот такой юноша далёкий от церкви становится паломником, пилигримом, чтобы на что-то жить, спасти птиц и работать с камнем. Потеряв близких, жил он очень скромно, если не сказать бедно, да и любой мог обидеть. Поэтому одинокому отроку ничего не оставалось, как податься в монастырь - не по вере, а по жизни и по работе. Вера то, как раз была - сильная, а может, жизнь и работа были лишь предлогом, а юноша по духу стремился в монастырь! Не знаю, но без рассказа об этом парне не обойтись в эпопеи о Мегацивилизации.
Почти сказочное Ясновельможное озеро - место обитания стерхов он разыскал сам и теперь был счастлив со своими журавлями. Ночами, греясь у костра и наблюдая за звёздами, ему вырисовывались очертания будущих уникальных сувениров. Оживление привносило небесное движение - обогнув нашу планету, к земле приближалась комета, Морицу она казалась очень знакомой, он помахал ей рукой, в ответ комета призывно замигала в ночном небе - будто раздумывала – падать или не падать? Пилигрима согревали крылья, которыми он укрывался от холода, два сверху и два снизу, хорошо ещё под курткой их и не замечали, принимая мальчишку за сутулого или горбатого. А днём произошла странная история, когда пробираясь вслед летящих в небе журавлей, мечтатель не заметил вокруг шевеление и появление ужасного воина, то ли татарина, то ли вампира – после десанта "Сумерек" они здесь появлялись. Мориц обернулся - как раз вовремя, чтобы увидеть, как валится из седла - по хоббитской стреле в каждом глазу - подскакавший и замахнувшийся на него враг. Конечно, никаких хоббитов тут и в помине не было, страну Властелинию Колец ещё не открыли. Кто его спас, чьи это были стрелы? А потом плотным покрывалом повисла тишина – абсолютная, это был концерт тишины – ни единого звука, мальчишка, повинуясь безмолвной музыке, затаился, прижавшись к кедру. Лечебная тишина подействовала, плавно перешла в курлыканье журавлей в небе, это они готовились к полёту и звали с собой юношу.
- Если бы у меня были настоящие крылья! - в сердцах выкрикнул Мориц, оглядывая четыре своих крылышка, от силы желания в его глазах заблестели слёзы. И падали на камень, безмолвно торчащий на тропинке, облитый слезами грусти орнитолога. Слёзы капали, и раздавался еле уловимый звук колокольчика, а по камушку наяву расползались зримые переливы, тени и рисунки. Юноша услышал звон и заметил булыжник под ногами, потому что наступил на него, высматривая в небе стерхов. Взяв его в руки, убедился, что камень был довольно увесистый, объёмом в два его кулака, и положил перед собой, а сам прилёг перед ним, упираясь руками в подбородок, раздумчиво вымолвил:
- И что мне с тобой делать, с камнем? Выкинуть жалко, тащить неохото, да и везёт мне на камни, не ровён час ещё красивую глыбу откопаю.
Стерхи покидая этот край, летели на запад, Мориц засобирался с ними, он торжественно установил камень на пригорке и попрощавшись с ним побежал за птицами. Ага! Будто ветер прошел над верхушками сосен, и в утреннем лесу вдруг стало необыкновенно тихо, замолчало всё вокруг – травинка боялась шелохнуться, рыжий муравьишка застыл в ожидании, капелька утренней росы передумала падать, звук издаваемый кедром онемев, застыл, подавившись шишкой, ветерок, лучик солнышка, сам воздух, прекратив движение, растерянно столпились рядом, вся живность замерла. И тут надменное полувековое вороньё словно табор снялось с мест и сгрудившись зависло над путником как туча, мрачная, зловонная, готовая вот-вот разразиться ливнем смертоносных клювов и когтей. Стая приближалась, юноша не на шутку испугался, так как зловеще потемнело небо,
