останется жив? Остальные мне не верят, скорее всего, запихнут как попало в машину и будут следить, чтобы не сбежал. Они так уверены, что я соглашусь их выпускать? Ну хорошо, пусть каким-то чудом они с погоней на хвосте добираются до Перехода. Допустим, я каким-то чудом соглашаюсь. Толпа лондар радостно взирает на то, как я открываю Переход и отправляю людей на ту сторону. После этого хватает меня и привозит на хорошо мне знакомую военную базу, где начальство потирает руки и спрашивает, где я пропадал почти год, пока меня считали мёртвым. А заодно интересуется, куда я подевал целую бригаду, которую взялся проводить за Переход для захвата отправленных мною же туда людей… В лучшем случае военные ограничатся тем, что разгромят всё на ферме и прихлопнут нашу идею на корню. Я уже не говорю о том, что ко мне будут применять разнообразные методы воздействия, дабы всё-таки заставить осуществить прежний план.
Он замолчал. В комнате царила мёртвая тишина.
-Вариант второй. Затея срывается по непонятным причинам, наши активисты делают вид, что ничего не затевали, ложатся на дно до следующего раза. Пытаются потихоньку настроить против меня прибывающих людей. Наступает следующий раз, о котором вы можете и не узнать. Что произойдёт – я уже описал. Не вижу причин, по которым дело могло бы пойти иначе. Нравится?
-Да уж, - протянул кто-то из людей. – А что за эпопея с военной базой?
Райнер подумал – говорить или нет. Потом махнул рукой.
-Я пять лет провожал людей через Переход, пока всё не развалилось. От меня хотели добиться сотрудничества… понятно, какого. Так что мне вовсе не хочется вдруг встретить тех, кто когда-то меня знал.
-И ты всё же решил продолжить это дело? – тихо проговорил мальчик, сидевший неподалёку. – Не бросил…
Райнер повернулся к нему. Смотрел в глаза, пока тот мог выдержать. Когда мальчик отвёл взгляд, вздохнул.
-Спасибо, что сказали, - Райнер глянул на остальных. – Чтобы сохранить тайну, не подставить под удар всех, чтобы ферма жила и держалась, – я могу отпустить первых десять человек через четыре месяца. Я занимаюсь бухгалтерским враньём, мы придумали систему, при которой это возможно. Теперь вот что. Вольные приходили специально под то, что я их выпущу, но я не могу считать, что они больше достойны свободы, чем те, кто из боксов. Особенно после… впрочем, неважно. Так что я не буду выбирать этих десять человек. Выбирать будете вы. После этих первых десяти будут другие. Раз в месяц.
Он легко коснулся плеча того человека, который встречался со Смертью.
-Как твоё имя?
-Айретанна.
-Хорошо. Я прошу тебя заняться этим отбором.
Айретанна долго смотрел на Райнера… а потом, - Райнер не успел осознать, чего тот хочет, - крепко пожал его руку.
-Я сделаю, - просто сказал он.
Двое за его спиной переглянулись.
-Мы сделаем, - поправили Айретанну одновременно.
-Спасибо, - Райнер хотел было улыбнуться, но у него не получилось. – Ладно, что делать… пойду разгружать этот несчастный грузовик.
Он ушёл. В голове пытались крутиться какие-то мысли, но он отгонял их. Выход, дверь открыта, подъезжает грузовик, люди ждут… вот он, с чёлкой, и четверо, которые пришли с ним с воли первыми. Водитель заезжает, за ним закрываются ворота, охрана на своих местах. Деньги уже переведены, надо только расписаться в получении груза. Пока Райнер расписывался, краем глаза следил за людьми. Разгружают, таскают… Когда они собираются начать? У них не так много времени…
-Кари, - подошёл один. – Можно тебя на минутку?
Райнер коротко кивнул. Да, правильно. Подозвать под любым предлогом. А как они собираются открывать ворота? А чем они собираются угрожать? У них что, и оружие есть, а охрана проморгала? Да нет, не может быть, это уже вряд ли… Что-то самодельное?
Он медленно отошёл от кабины. Водитель откинулся на спинку кресла. Если он не пойдёт, можно схватить водителя, тот не ожидает, сказать – иди, а не то…
Райнер остановился, - поправить ботинок. Двое идут сюда, с чёлкой и ещё один. Он резко распрямился, те остановились. Райнер повернулся к водителю.
-Эй, подойди-ка сюда. Что-то мне тут не нравится, что-то с твоей машиной…
Тот спрыгнул на землю. Теперь их двое против троих. Первый из подошёдших людей напрягся. Засомневался? Остальные так и стоят, больше никто не идёт. Позади машины – рабочий шум разгрузки. Решили, что пусть эти захватят Райнера, а если получится, то они присоединятся к побегу?
Райнер показал водителю куда попало, тот сначала не понял, Райнер подошёл ближе, потом взял его за руку и, неся какую-то чушь, потащил к выходу. Трое людей сначала смотрели вслед, потом шагнули вперёд, Райнер глянул на них через плечо, - мол, сейчас вернусь, идите работайте, мы за инструментом, погодите… Они так же настороженно пожали плечами, Райнер считал шаги до выхода, наконец закрыл дверь… и прислонился к стене: силы куда-то делись, ноги не держали. Водитель, ничего не понимая, заглядывал в глаза и звал охрану, двое подбежали тут же.
-Ничего, ничего, - Райнер отлепился от стены. – Значит, так. Следить за разгрузкой, когда всё закончится, пусть туда зайдут пятеро с оружием, проверят машину. Я буду в лаборатории. Доложите о результатах.
Водитель пошёл за ним в лабораторию, - забеспокоился, не хотел оставлять одного. Райнер на скорую руку сочинил обед на двоих, задним числом его начало трясти. А вдруг Айретанна не сумеет их утихомирить, и они повторят попытку? Не слишком ли он пустил дело на самотёк?
Когда грузовик уехал, Райнер без единого слова пришёл к людям снова. Как обычно. Хозяйство, дела, текучка… Тишина.
***
Поначалу он каждый день ждал новой попытки захвата. Айретанна больше не звал, Райнер не представлял, что происходит у людей, – но вот снова приехал фермерский грузовик, потом произошла положенная смена охраны, прежних увёз большой фургон… и ничего, никаких сигналов, но и никаких бунтов. Гадал: это он стал так осторожен, или они передумали? А может, перенесли попытку на тот момент, когда он отправится отвозить избранных?
А потом позвонил Ник и сказал, что всё готово для презентации нового товара на рынке крови.
Райнер не поехал: дел невпроворот, навалились все тяготы ведения своего хозяйства – только успевай поворачиваться. Всё же новости увидел, - Сартен постарался с рекламой, чтобы о них узнали, чтобы не дать шанса конкурентам съесть ферму втихаря, пока никто о ней не узнал. Большой строгий зал, девушки в длинных, сильно открытых чёрных платьях с подносами, на которых алеют наполненные бокалы, шикарно одетые солидные лондар… Райнеру стало плохо от этого зрелища: все они были счастливы от того, что пьют человеческую кровь, они смаковали разные вкусы, с видом знатоков дегустировали, оценивали… И – довольство на лицах, полное удовлетворение от жизни лондар. Содержать людей в других условиях? Что ж, это прекрасно, это даёт превосходные результаты, качество крови повышается. Люди – это пища, условия – это что-то далёкое и почти нереальное, это средство для обеспечения их, богатых, сытых – деликатесом, средство для создания роскоши. Хищные лица лондар, а среди них тот, кто притворяется таким же, на чьём лице то же выражение, но это – маска… Сартен. Единственный. В какой-то момент он улыбнулся, и Райнеру стало страшно: тот был очень убедителен, если не знать – поверишь. Осадил себя: на то и рассчитано, никто не должен догадаться об их авантюре… не говоря уже об её истинной цели. Райнер смотрел до тех пор, пока в ушах не стало звенеть: кровь, кровь, кровь, для истинных ценителей…
Выключил новости, вылетел в коридор. Там, наверху, сейчас работают люди. Чтобы эти нелюди оскаливались, поворачивая бокал, смотрели, как живая кровь стекает по прозрачным стенкам, смотрели сквозь неё на мертвенно-голубой свет, который заменил им настоящий. А люди работают, смеются, он слышал их голоса, им тяжело…
Он поднялся наверх. Надо выполнять обязательства. Надо увести людей с простора в подземелье, и тогда тот алый цвет, который он видел на экране, заструится, станет явью, ощутимой реальностью, и машина уйдёт по трассе. Плата за Переход? Может быть… Судя по лицам лондар – просто за жизнь.
***
Ник приехал, когда лёг первый снег. Так странно, - долгая серая осень, слякоть, душа не хочет забывать о красках, но приходится смириться, - и вдруг становится светло и чисто. Ник привёз вино, деньги и непривычное ощущение уверенности от того, что дело пошло.
Они доехали до реки. Правый берег был обрывистым, до самой воды добраться трудно, землю хоть и прихватило первыми холодами, но всё равно ноги скользили. Ник чуть не навернулся, выскочил на песчаный пляжик и рассмеялся.
-Тут зимой, наверное, можно кататься на горных лыжах, да?
Райнер осторожно спустился вслед за ним.
-Честно говоря, не знаю. В этих краях давно уже исчезли все развлечения… кроме охоты на людей.
Ник подошёл к воде. Оглянулся.
-Послушай. Ты ничего не изменишь в том, что произошло. Смотри, - ты можешь видеть звёзды, дышать воздухом, ты свободен. Да, снова наступает зима, она протащит тебя по следам прежней, как по лыжне, но ты не застрянешь, ты проедешь дальше. Кажется ведь, что каждую ночь восходят одни и те же звёзды, что река та же, но ведь это не так, вокруг тебя – иное.
-Я не могу отделаться от этого, - помолчав, признался Райнер. – Снова будет зима, снова будет белое бесконечное поле и свист ветра в ушах.
-Будет, - согласился Ник. – Но она же возвращается каждый год. Приходила и раньше, придёт и потом. Та – больше не повторится. Разве не так?
Райнер кивнул.
-Не бойся зимы, - попросил Ник. – Сейчас ты другой.
***
Он внезапно обнаружил, что забыл, как это – когда ты зимой можешь спокойно спать, когда не держишь сутками напролёт телепатическую связь, когда нет страха, что твоих где-то схватят, что твоё убежище найдут… Он заново узнал, как это – свободно выходить в степь и не вздрагивать, когда мимо проезжает машина. Ездить по окрестностям и смотреть на птиц. Спускаться к замёрзшей реке и выходить на звонкий, ещё не заметённый снегом лёд, чёрный и прозрачный.
Он работал рядом с людьми – до неодолимой усталости, до упаду. Видел их лица, говорил с ними, упорно говорил – как с людьми, не как с теми, кто хотел устроить бунт и разрушить его план. Он не знал, кто собирался участвовать в авантюре с похищением, и не хотел это выяснять. Они вместе разводили птицу, обустраивали помещения, вместе грелись у костра в зимней ночи, когда в чёрное небо летели искры. Опасность, жизнь в страхе, на грани – это было из той, предыдущей, до-лондарской жизни. Он не хотел, чтобы это существовало здесь. Айретанна смотрел из-за спин других и молча кивал: не будет, не допустим, а если это придёт – встретим, как подобает. Райнер хотел в это верить и – верил. Дни до обещанной первой отправки улетали в мороз и в метели, никто не заговаривал с ним о том, кого отправлять, и он назначил себе срок: спросить Айретанну за два дня до срока. А до тех пор – жить, следить за всеми и работать, чтобы не подставить Сартена и всех, на чьи деньги они тут спокойно сидят в степях вместо того, чтобы прятаться от охотников за людьми.
***
Той зимой Райнер перешёл на переливания крови. Отбирал из той, что привозили для питания персонала, - кровь с фермы должна уходить на дело, нечего красть, в
