Риальд.[/b]
Библиарий закрыл папку, спрятал ее в сумку.
— У него клеймо. Руническое. Необычное. Старое. Не для подчинения — для сдерживания. Возможно, он и не демон вовсе. Или... не целиком.
Тишина поселилась между ними. Только ветер шевелил старые занавески в окне, хлопая ими, как крыльями павших.
Демон внутри Кассиана усмехнулся, и в голове эхом прошипело:
— “Дурни. Вы смотрите в тени, когда свет режет вам глаза. Там, где хаос был — там осталась только пустота. Тот, кто пришел, уже ушел. И то, что с ним... не зверь, а следствие.
— Ты знаешь, что здесь было? — мысленно бросил ему Кассиан.
— “Знаю”, — ответ был обволакивающим, ленивым. — “Но если скажу — ты не поверишь. Ни в суть, ни в форму. Мы не лжем. Мы просто... не тратим слов”.
Кассиан отвел взгляд. Он чувствовал — демон знал. Но он также знал и другое: тот не скажет. Ни прямо, ни под пыткой. Ни в обмен. Ни за обет.
— Мы идем дальше, — тихо приказал он. — След еще теплый. Впереди — четвертая деревня. Может, мы там увидим, к чему они идут.
26
Тропа вела на север, туда, где, по словам библиария, располагались древние руины. Старое место. Забытое. До имперских карт. Даже местные путеводные метки срывались с дерева куском коры — время здесь не держалось.
Руины нашли их первыми.
Сначала — поросшие мхом обломки камня среди соснового перегноя. Потом — арки, нависающие тенями. Ступени,
уходящие в никуда. Выросший сквозь стену дуб, раздвоенный в основании, будто его рассекла чья-то неуклюжая ярость.
Место было старым. Слишком старым.
Мертвым — но не безжизненным.
Они чувствовали это. Под кожей, в горле, на границе зрения.
— Магия, — только и сказал малефикарий Бранд. Его голос прозвучал слишком тихо, словно боялся потревожить стены.
— Здесь она... застыла
Кассиан провел пальцами по резьбе в плите. Слова не узнавал. Они тонули в пыли веков, но от них шел отголосок — будто рядом, в соседнем мире, кто-то все еще говорил ими.
Монсториарий двигался медленно. Руины держали его взгляд. Слишком много теней. Слишком много мест, откуда можно смотреть.
И кто-то смотрел.
Сначала это была просто мысль.
Потом — ощущение.
А за тем — почти уверенность.
Кассиан остановился и обернулся.
Чаща леса за руинами густела, уходила в серую глубину. Там, в ветвях, под корнями, в черноте, что-то было.
Демон кольца, все это время мурлыкающий в уме Кассиана, вдруг оживился.
— “Вот и пришли. Прямо на кормежку. Красиво. Кто с кровью, кто с косточкой… а кто и целиком.
Вас даже не нужно звать — вы сами пришли”.
— Что это за место? — спросил Кассиан вполголоса.
— “О, ты почувствовал? Здесь… здесь я не один. И тот, кто тут спит, может открыть дверь. Или захлопнуть ее за мной.
Смешно, да? Я не знаю, чего боюсь больше — освобождения… или того, кто освободит”.
Кассиан нахмурился.
Демон замолчал. Не так, как обычно — не сдержанно. А резко. Будто отступил внутрь себя. Притаился. Не говорил, не бурчал, не дразнил. Просто… исчез.
— Он молчит, — сказал Кассиан остальным.
Библиарий слабо кивнул.
— Он не один такой. Здесь все молчат. Даже стены.
Они еще долго бродили по обломкам. По старым лестницам, ведущим в осыпавшиеся подвалы. Ветер шептал сквозь щели. Местами пол был мягок — как будто земля под ним дышала.
И чем дальше они заходили, тем сильнее Кассиан чувствовал: нечто ждет.
И демон это чувствует тоже.
27
Он стоял на пригорке.
Один.
Неподвижный.
Завораживающе неестественный.
Камни у его ног были древними — остовами давно забытого круга. Место для чего-то… ритуального. Страшного.
Священного в искаженном смысле.
Красные глаза в кроваво-красном лице.
Он смотрел. Не просто глядел — вглядывался.
И они почувствовали это. Как давление изнутри черепа. Как мысль, которой не было. Как приговор, вынесенный заранее.
Его кожа… не кожа. Желе из живой плоти, то просвечивающее, то мутнеющее, как будто внутри шевелится другая форма. Существо было ростом с человека, но вся его пропорция — неправильная, пугающая. Пальцы слишком тонки, слишком длинны. Слишком остры. Руки... человеческие по форме, но в них не было ничего от человечности.
Их затрясло.
— Он нас видит, — прошептал кто-то.
— Он всегда видел, — прошипел Лаэр, вставляя камень душ в специальную нишу в своем оружии, но даже он не знал, сработает ли он.
Инквизиторы инстинктивно рассредоточились.
Кассиан подал знак. Тихо, строго. В глаза не смотреть. Не стоять близко. Не шуметь.
Отступление не было трусостью. Это был рефлекс выживших.
Но демон не двигался. Не гнался.
Он просто смотрел, как будто сам решал — поглотить сейчас или отложить пир.
Монсториарий бросил вперед урну с душевым порошком. Вспышка — и рябь в воздухе.
Библиарий вложил камень души в гнездо меча и начал шептать.
Остальные вытаскивали обереги, кидали за спину пыльцу, плескали на себя травяные эссенции, стараясь вспомнить все, чему их учили. Все уловки, все уложенные в крови законы ремесла.
— Не подходите! — рявкнул Кассиан, удерживая барьер между демоном и своими. — Не вздумайте атаковать. Мы не знаем, что он может. Но я знаю — он больше, чем мы можем себе представить.
28
И все это время… тишина. Лес замер. Ветер исчез. Даже собственное дыхание звучало слишком громко.
И лишь демон стоял, впитывая их страх. Он жил в нем. Питался им. И, возможно, ждал.
Кассиан коснулся кольца. Ничего. Ни шепота, ни злобной ухмылки. Пустота.
Демон в кольце — затаился, спрятался, отступил. Он тоже знал, кто это. И боялся.
— Уходим, — выдохнул Кассиан. — Медленно. Без резких движений. Он... не за нами. Пока.
Демон рванулся вперед. Без крика, без звука. Тело — волной, движение — резкое, как взмах топора. Воздух разорвался вместе с его броском.
Их щитовые порошки вспыхнули. Ветер рванул в обратную сторону.
Бранд вылетел из строя, катясь по траве и захлебываясь в собственной крови. Рука — от плеча — исчезла, как будто ее не было никогда.
— Защита! — рявкнул Кассиан, активируя один из кристаллов. Камень — душа безымянного мученика — вспыхнул на эфесе меча. И в ту же секунду демон дернулся, зашипел, отшатнулся, как будто в него плеснули кислотой.
Но это было раздражение, не боль.
Реакция, не рана.
— Это не сдержит его! — крикнул Далрен, кружа у фланга, размахивая цепом, в который были вставлены алхимические сплавы и камни душ. — Он играет с нами!
Демон снова ударил. Движения его были не плавны, не резки, а непостижимы — как будто он менял форму между ударами.
Даже слова защитных формул — бессмысленный шепот на фоне реальности ужаса.
И тогда библиарий заметил руны.
На развалине.
Среди пыли, мха и древнего следа времени — обновленные, четкие, живые.
— Сюда! В руины! — завопил он, хватая ближайшего за шиворот и волоча внутрь.
— Что?!
— Руны. Они свежие. Кто-то усилил их недавно! Быстро!
Внутренность — гробовая, тесная, упрятанная под прогнившим камнем.
Воздух густой, почти застоявшийся, но в нем чувствовалась магия. Древняя. Чужая.
Демон остановился у входа. Не вошел. Он встал перед рунами. Смотрел. Вдыхал их. Один шаг. Второй.
Они приготовились — даже не к бою. К концу.
— Он пробует щит… — прошептал Лаэр, вжимаясь в стену. — Пробует, ищет слабое место. Долго он не задержится.
Тишина. Давление. И ощущение, что они — мыши в стеклянной банке, а демон — ребенок с молотком.
Кассиан стиснул рукоять клинка.
И демон пошел по кругу. Шаг за шагом. Искал вход.
29
Демон в кольце шевельнулся. Невесомо. Едва ощутимо.
— Покажись, — прошептал Кассиан.
И демон вышел. Не телом, - волной скользящего ужаса. Вязкой, живой. Он смотрел на Кассиана из глубины сознания, но не как слуга — как “соузник”, затянутый в ловушку воли.
— Кто он? — требовал Кассиан. — Как с ним бороться?
[b]Демон молчал. Но дрожал. Его очертания дрожали,
