Братья сидели за столом, уютно расположившись в светлой, небольшой кухне, и дружно поедали пирожные, запивая душистым горячим чаем.
Впервые за долгие годы оба чувствовали себя расслаблено, и наслаждались давно забытым домашним теплом и спокойствием, которое вновь обрели их души.
Беллор всё же вынудил Нигара рассказать о том, что его мучает, и теперь внимательно слушал, время от времени подливая брату горячего чаю и подкладывая на блюдце пирожных.
Нигар и сам не заметил, как выложил брату всё, что наболело, и, мало по малу, его повествование добралось до инцидента в библиотеке.
— Понимаешь, я был так увлечён чёртовой книгой, что почти не обратил внимания на то, что меня укололо, — Нигар вздохнул, с досадой поморщившись. — Конечно, я ожидал от Тадиэля какой-нибудь гадости, но и представить себе не мог, что он дойдёт до такого…
— Так что это было, Гин? Ты выяснил? — лицо Беллора по мере повествования становилось всё более тёмным и встревоженным.
— Выяснил, — Нигар перестал жевать, мрачно кивнув. — Я получил дозу крови Высшего демона, взятой во время гона…
— Что??? — Беллор стремительно вскочил, опрокинув стул, и в ужасе уставился на брата. — Гин!!! — засуетился он, не зная, за что хвататься, куда бежать. — Нужно отвести тебя к Ирону, срочно! Нет, лучше вызвать Армисаэля!!! — и он схватился за телефон. — Как давно это произошло, Гин? — сбивчиво попытался выяснить он, лихорадочно тыкая пальцами в кнопки. — Ты как себя чувствуешь?.. Что-нибудь болит?.. Жара нет?..
— Белл, успокойся, — попытался было урезонить его Нигар, но Беллор даже не слушал, продолжая метаться по кухне и отчаянно ругаться на Армисаэля, который не брал трубку. — Белл, прекрати! Со мной всё в порядке! — наконец, просто рявкнул Нигар, выхватив трубку из рук брата и крепко сжав его плечи. — Со мной всё в порядке, — по слогам повторил он, твёрдо глядя Беллору в глаза. — Если ты выслушаешь меня до конца, то поймёшь, что мне уже ничего не грозит, а поэтому нет никакой необходимости никого звать и поднимать панику.
Подождав, пока взгляд Беллора вновь станет осмысленным, Нигар мягко усадил его обратно на стул и вернулся на своё место напротив.
— Ты точно в порядке? — на всякий случай вновь поинтересовался Беллор, не в силах успокоиться.
— Точно, — Нигар утвердительно кивнул. — Мой яд выжег всю эту дрянь сразу же, не допустив дальнейшего заражения.
— Тогда как ты узнал состав зелья, Гин?
— Мне… сказали, — помедлив, всё же признался ангел, опуская глаза.
— Снова твой... голос? — догадался Беллор, невольно нахмурившись.
— Да. Он первым поднял тревогу и спас меня.
— Но как он узнал?
— Понимаешь, Белл, — Нигар сделал паузу, стараясь подобрать правильные слова, чтобы объяснить. — Голос... Змей со мной уже очень давно. Он появился ещё в Раю и с тех пор является частью меня. Точно не знаю, что он такое, но он всегда чувствует всё, что со мной происходит и даёт мне дополнительные возможности. Так вот, едва ощутив чужеродный токсин, Змей тут же разобрал его на молекулы и определил формулу. Потом забил тревогу, сказав, что делать.
— А сам ты не почувствовал никаких изменений?
— В том–то и дело, что нет. Зелье было отсроченного действия, и я вряд ли бы смог что–то почувствовать до того, как оно рвануло.
— Так вот, почему ты спрашивал меня о том, как бы я поступил, окажись ты насильником, — Беллор стиснул зубы и побелел, как полотно, с трудом удерживаясь, чтобы не выпустить из–под контроля свою ярость.
— Тебе известно действие этого зелья? — в свою очередь удивился Нигар, беря брата за руку и успокаивающе пожимая пальцы.
— Известно, — выдавил Беллор, и на его виске посинела и запульсировала тонкая венка. — Армисаэль как–то рассказывал о нём, когда я валялся в больнице с поломанными крыльями.
— А я даже не знал, чем мне могла грозить эта пакость, пока Змей не просветил, — с досадой заметил Нигар, невесело усмехнувшись.
— Тадиэль перешёл все границы, — не слушая брата, вдруг глухо заявил Беллор, всё больше и больше мрачнея, покрываясь сетью чернеющих вен. Его взгляд был устремлён куда–то вдаль и источал молнии. — Он меня предал, когда задумал совершить подобную подлость. Я могу понять и простить многое, но я не смогу простить того, кто хотел заставить меня судить собственного брата, и избавиться от него моими руками!.. Я убью его, Гин…
— Белл, не торопись, — не смотря ни на что, голос Нигара оставался почти спокойным. — Тадиэль, конечно, не образец благородства, но ведь и я тоже не младенец. Не пачкай руки, Правитель — Падшие не поймут, ведь мы ничего не докажем. Позволь мне самому разобраться со Жрецом.
— Я бы позволил, Гин, но как мне теперь, прикажешь, смотреть ему в глаза?! Терпеть его присутствие?! Как сдерживать себя, если всё внутри переворачивается от ярости, желая разорвать его пополам?! — Беллор треснул кулаками по столу и застонал от безысходной ненависти.
— И ты ещё спрашиваешь, почему я тебе ничего не рассказываю? — философски заметил Нигар, оставаясь невозмутимым. — Ты не умеешь сдерживаться, Белл. Не умеешь мыслить хладнокровно. Взрываешься от одной искры, чуть что, устраивая Армагеддон. Мне страшно даже подумать, что ты устроишь и в кого превратишься, если я решусь однажды, просветить тебя по поводу моей развесёленькой жизни.
— А ты решишься? — насмешливый тон близнеца немного отвлёк Правителя от нарастающей в его душе бури, и заставил поднять голову.
— Может быть, — Нигар вдруг посерьёзнел, неопределённо кивнув, и вновь тепло сжал руку брата. — Если ты научишься не реагировать так остро, Белл. И если взамен откроешь свою душу.
— Я постараюсь, Гин, — как ни странно, но близость брата и его простые слова, почти усмирили гнев, погасив нарастающую жажду убийства. Беллор перевёл дыхание, потом прищурился, и спросил: — Ты расскажешь мне, что задумал?
— Нет… Это испортит мою репутацию, — Нигар многозначительно ухмыльнулся, не обратив внимания на заинтригованный, а потом немного разочарованный взгляд близнеца. — Могу только предупредить, что приду на следующий Сбор.
— Опять??? — ахнул Беллор, скривившись так, словно проглотил лимон. — Ты меня с ума сведёшь! — только–только расслабившись, он показательно тяжело вздохнул. — Требую… Нет! Приказываю сейчас же покаяться мне в своих коварных планах, пока я, твоими стараниями, окончательно не свихнулся!
— Ты серьёзно?.. — Нигар досадливо закусил губу. — Ну… насчёт приказа?..
— Угу, — взгляд Беллора стал злорадно–торжествующим. — Серьёзней не бывает! И попробуй только соврать своему Правителю — мигом наказание организую!
— Так нечестно, — фыркнул младший, показательно насупившись. — Ты пользуешься своим положением Правителя…
— Гин, не тяни! — Беллор нетерпеливо заёрзал на стуле. — Что ты ещё придумал, выкладывай!
— Ну… — Нигар сделал паузу, словно колебался — говорить, или нет. — Сначала обещай, что поддержишь мою идею.
— Ты меня пугаешь…
— В общем, я хочу ввести новую, так скажем, традицию…
— Хм… Традицию? — переспросил Беллор, насторожившись. — А подробней?
— Ладно, попробую тебе объяснить, — Нигар посерьёзнел, перестав дурачиться. — Мне не нравится положение с самками в клане, Белл, — неожиданно выдал он. — Чистокровных сейчас много, и каждая вторая из них совершеннолетняя. Однако большинство Падших годами так и продолжают прозябать в одиночестве, довольствуясь человеческими объедками и участием в церемониях. Падшие воспитывают потомство, но совершенно не знают ни нежности, ни нормальной страсти. Могу поспорить, многие недовольны таким положением вещей и тем, что выбор целиком зависит от самок, которые совсем не спешат его делать. А если и делают, то в пользу кого–то одного. Например, как Лайла и Натаниэль.
— По Закону мы не можем определять их выбор, ты ведь знаешь, Гин, — при упоминании Натаниэль, Беллор заметно нахмурился. — И не можем их заставлять…
— По Закону, ангелы не могут образовывать пары, Белл, и лишать своего общества других Падших! — резко перебил Нигар. — Давай на следующем Сборе спросим каждого, доволен ли он существующим положением дел? Уверен, что довольными окажутся только Тадиэль и Сандал, а вот остальные — сильно сомневаюсь. Особенно Высшие. Ты ведь не хочешь, чтобы однажды они подняли бунт и вынудили тебя пересмотреть текущие Законы?
— Ты можешь предложить другой путь? — помолчав, Беллор вопросительно взглянул на брата.
— Да. Я предлагаю, пока не поздно, уладить этот вопрос меньшей кровью, Белл. Тогда и Законы останутся неизменными, и Падшие — довольными.
— Хорошо, я тебя слушаю. Что ты предлагаешь?
— Я предлагаю ввести новый праздник для Падших… Точнее два праздника. Это Дни весеннего и осеннего равноденствия. Мы ведь празднуем День Великого Перерождения, правда? И его традиции никак не нарушают Законы Адороса. Просто небольшое развлечение, среди серых будней… Скоро мы достроим Дворец Искусств, с огромным зрительным залом, амфитеатром и прочими площадками для проведения досуга. Так почему бы не использовать их для того, чтобы ввести и закрепить новые традиции? Например, объявить дни весеннего и осеннего равноденствия праздничными днями, на которых, кроме массы развлекательных и культурных мероприятий, можно будет провести маленький… аукцион.
— Аукцион?
— Ну, да. Нам же надо пополнить казну Клана и окупить строительство комплекса, не так ли? — взгляд Нигара стал лукавым и деловым одновременно. — Мы заставим Падших хорошенько раскошелиться, Белл, а заодно получить то, что они так хотят.
— И как ты себе это представляешь? — по мере разглагольствования брата, взгляд Беллора становился всё более заинтересованным.
— О, у меня созрел шикарный план, Белл. Я уже всё продумал!.. Так вот, сначала мы даём немного порезвиться нашим горгульям…
— Кому? — Белл поперхнулся.
— Кому–кому? Нашим самкам, разумеется! — хмыкнул Нигар. — Ты их видел? Самомнение, самолюбие, неприступность!.. К ним на такой–то козе не подъедешь, не то что дождёшься благосклонности! Каждая мнит себя чуть ли не королевой… Вот мы и должны сыграть на этих их амбициях. Устроим нечто вроде дефиле, или конкурса красоты и талантов. Пусть оторвутся по полной, доказывая, кто из них самая–самая! А заодно и Падшие на них полюбуются, аппетит разожгут. Потом устроим аукцион, где любой Падший сможет купить себе понравившуюся самку на ночь. Выиграет та, за которую отвалят больше денег, вот и всё. И так два раза в год. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы… Ну, конечно, есть ещё несколько правил, но их я тоже уже обдумал, так что не беспокойся.
— И что, ты действительно веришь, что самки на это согласятся?
Нигар усмехнулся, снисходительно взглянув на брата.
— Белл, ты совершенно не разбираешься в женской душе, — загадочно протянул он. — Женщина чахнет, если ей негде блистать. Ну, какой им интерес сидеть по домам и красоваться перед зеркалом, или перед одним единственным мужчиной, которому они благосклонно вручили своё тело? Это ведь скучно! А вот блеснуть перед всем кланом, включая соперниц — это настоящий адреналин. Им нужны поклонники, и чем больше, тем лучше. Им необходимо, чтобы за них боролись, спорили, дрались. Чтобы каждый мужчина готов был отдать последние штаны, чтобы иметь возможность
