Этот адрес непременно вызвал бы нездоровый интерес у почтовиков, а уже их интерес мог потянуть за собой самые неприятные последствия. Бритни больше всего на свете боялась контакта со специальными службами своей страны. От одних лишь мыслей о встрече с ними даже в самых безобидных условиях ее душа холодела от ужаса. А после памятного 11 сентября спецслужбы словно озверели и стали еще страшнее.
Ситуация Бритни осложнялась тем, что женщина не имела возможности с кем-то посоветоваться. С одной стороны ее могли элементарно выдать, а с другой – она и сама могла кого-то непроизвольно подвести. Это противоречило ее внутренним убеждениям.
Однажды Бритни догадалась перевести дневник в электронный вид, но делать фото всех листов или копировать их на сканере ей не хотелось. Слишком уж это походило на шпионские действия, возможные подозрения в которых она боялась навлечь на себя больше смерти. А перевести дневник с русского на английский, чтобы сбросить текст на флэшку или диск, она никак бы не смогла, не исказив смысл самого оригинала, его форму и стиль. Это тоже не годилось.
Два раза Бритни пыталась передать тетрадь с оказией в Европу через своих хороших знакомых. Они могли переслать тетрадь по конечному адресу, находясь другой стране. Знакомые удивлялись подобной конспирации, потешались над мнительностью Бритни, но всё же соглашались ей помочь. Соглашались ровно до тех пор, пока не узнавали, что адрес получателя находится в России. После того страх округлял их глаза до невозможности, и уже заключенный договор становился невозможным.
Две предпринятые попытки разыгрывались одинаково, словно по нотам, не обеспечивая нужного результата.
От этого Бритни просто отчаялась. Она уже намеревалась сама отправиться в Бразилию или в Канаду, чтобы воспользоваться услугами тамошней почты, но ее начинало трясти, когда она понимала, как легко ее могут задержать на границе с этой тетрадью, исписанной по-русски! Что она ответит на вопрос:
«Миссис, это ваша тетрадь? И всё это написали вы? Нет? Так почему чужая тетрадь находится у вас, и почему вы собирались ее вывезти за пределы США? Так, вы ответите нам, миссис, зачем и почему?»
Бритни понимала, что она сможет рассказать правду, но даже такая безобидная правда спецслужбам покажется изощренным вымыслом. «Если тетрадь надо куда-то отправить, так почему вы не воспользовались лучшей в мире почтой Polar Express, Qwintry или Mainbox?» В общем, обязательно начнутся проверки, начнутся задержания, аресты, накрутки… Она даже в собственном воображении не могла этого вынести.
И как Бритни не терзала себя неисполненной просьбой шефа, сделать ничего не смогла и со временем даже смирилась с этим. Но 2015 году в ПСМ случилось событие, которое не только всколыхнуло ее память и совесть, но и подарило некоторую надежду на доведение этого дела до хорошего конца.
Случилось так, что на вторую годовщину со дня смерти профессора Гвоздёва в кампусе университета Санта-Клары торжественно открыли аллею наиболее прославившихся сотрудников Ассоциации иезуитских учебных заведений. Среди них на аллее ПСМ появился бюст всеми уважаемого профессора Гвоздёва.
Открытие аллеи было торжественным. К постаменту бюста ее шефа, к удовольствию Бритни, было возложено самое большое количество венков от университета, от официальных структур штата Калифорния и от министерства образования США, а потом постамент был буквально завален цветами от благодарных людей, до сих пор испытывавших самые добрые чувства к профессору Гвоздёву.
В сторонке от церемонии открытия Бритни заметила умышленно отделившуюся от присутствующих элегантную женщину, в которой она сразу узнала бывшую жену шефа миссис Светлану. Видеть ее, которую женское население университета и, особенно, лабораторий профессора Гвоздёва, считало причиной его преждевременной смерти, Бритни было неприятно. И подходить к ней она не собиралась. Да и о чём Бритни могла заговорить? Выразить свои соболезнования? Но нужны ли соболезнования этой женщине, если она запросто погубила человека, который многим здесь дорог? Зачем она вообще здесь?
*
Но спустя полгода после того случая Бритни снова заметила на аллее миссис Светлану.
Бритни бывала здесь не раз и хорошо помнила высеченные на постаменте даты жизни многих почивших людей. Тот день, когда она заметила одинокую фигуру Светланы у бюста профессора Гвоздёва, как раз совпадал с днём его рождения.
«Выходит, она всё помнит! Помнит и чтит, если пришла именно в день его рождения! – подумала Бритни, уже смягчая своё отношение к бывшей жене. – Поздновато ты, голубушка, оценила своего супруга! Да и оценила ли? Может, случайно забрела? Кто ее знает, все только и помнят, будто из ПСМ она тогда уволилась и куда-то уехала. Никто не интересовался ее дальнейшей судьбой, все были на нее злы».
Бритни стало необходимо самой разобраться, что же привело сюда Светлану, и она, пройдя как можно дальше вдоль аллеи, чтобы не привлекать к себе внимание, ибо прохожих в такое время не было видно, присела на скамеечку и принялась наблюдать через зеркальце.
По тому, что Светлана от бюста никуда не уходила, по тому, что у постамента появились самые свежие цветы, и по очевидной грусти этой женщины Бритни поняла ее тяжелое состояние. Даже стало жаль Светлану, хотя она сама во всём и виновата. Супруг не выдержал всех ее выкрутасов, да и себя лишила очевидного счастья! Любая ведь тогда в ПСМ ей завидовала!
И вдруг Бритни осенило:
«А если тетрадь ей и отдать? Ведь шеф не хотел, чтобы тетрадь оказалась в чужих руках, а здесь всё-таки жена. Пусть даже бывшая или вдова, но, как кажется, всё же раскаявшаяся, явно тоскующая. Почему бы не попробовать, раз уж я сама ничего сделать не смогла?!»
Бритни направилась к Светлане. Поздоровалась:
– Здравствуйте, я вас узнала, – очень просто произнесла Бритни, обратившись к женщине, поначалу смотревшей отрешенно мимо нее. – Примите мои соболезнования, миссис Светлана, в этот памятный день!
– Извините, я вас не знаю, но в любом случае мне сейчас не хочется с кем-то говорить…
– Я вас понимаю! – согласилась Бритни. – Но моё обращение к вам вызвано не праздным любопытством.
Светлана взглянула на нее с некоторым интересом, не изменяя прежнему тяжелому настроению.
– Что вам понадобилось? – без почтения и чуть ли не с вызовом уточнила она.
– Прежде всего, не хотелось бы разговор вести в подобном тоне! – не сдержалась Бритни.
– Хорошо! Извините меня! Я слишком ушла в себя! – оправдалась Светлана.
– Мы все любили вашего мужа! – мягко произнесла Бритни, думая таким образом наладить отношения.
– Ну, знаете ли?! – возмутилась Светлана. – Это намёк на то, что только я его не любила? Что вы себе позволяете, наконец?
– Нет, нет! – испугалась разлада Бритни. – Я думаю совсем иначе! Впрочем, вы правы, многие так и думают, как вы предположили! – вдруг решила она не сглаживать остроту ситуации, ведь действительно не любила, раз уж сбежала.
– Не судите… – с болью произнесла Светлана, изменившись в лице. – Всё у нас было по-разному! Но со временем многое сильно изменилось! Впрочем, как меняется у многих! Любая любовь очень эгоистична! Самоотверженной она бывает лишь до определенного предела, но однажды взрывается самым безобразным эгоизмом. Это у меня так вышло! Я, конечно, очень перед Сашей виновата! Но теперь я бы многое отдала… – она вдруг заплакала и Бритни, чтобы успокоить женщину, положила ей руку на плечо:
– Не надо, миссис! Не надо плакать! Нам всем когда-нибудь становится жаль того, что невозможно вернуть… Мы все когда-нибудь поступаем так, что потом жалеем, но всегда жалеем с опозданием! Может, присядем где-то рядышком?
– Зачем? – вопросом не согласилась Светлана.
– Дело в том, что я хочу доверить вам одну тайну!
– Тайну? – удивилась Светлана. – Мне? Но почему мне? Вы же все меня презираете! Я же знаю!
– Это не моя тайна! Это тайна вашего мужа!
– Ничего не понимаю! У него тайн от меня не было! – отрезала Светлана.
– Ну, может, это и не тайна… Только, поймите меня правильно… – разволновалась Бритни. – Мне надо знать… Понимаете, чтобы потом не пожалеть, еси я ошиблась!
Светлана смотрела на Бритни, не способную, казалось, справиться с волнением, и молчала, видимо, пытаясь самостоятельно понять, что же этой женщине от нее нужно? Какая тайна досталась ей от Саши?
– Вы теперь замужем? – решилась, наконец, в лоб уточнить Бритни.
– Нет! Я осталась законной вдовой профессора Гвоздёва. Но вам-то, какое дело?
– Не подумайте ничего плохого! – опять сильно разволновалась Бритни. – Я была здесь его секретарём. И так уж получилось, что в последние свои дни профессор попросил меня передать его дневник в руки близкого человека. Понимаете? Я перед его памятью не имею права ошибиться! Он даже адрес написал. Там какой-то Павел, кажется. Чтобы я потом, ну когда… Чтобы я отправила туда… В Российскую Федерацию. Но я побоялась за себя. Я не смогла отправить и не смогла никому передать! А тут я увидела вас, увидела вашу откровенную скорбь… И подумала, что вы остались ему единственным близким человеком!
– Я всё поняла. Так это вас зовут Бритни? – эмоционально среагировала Светлана. – Да! Я помню, муж иногда так обращался к вам по телефону. Но мне тогда, к сожалению, это было неинтересно. Теперь я поняла, наконец, чего вы от меня добиваетесь. Хорошо, тогда давайте присядем!
Женщины присели на скамеечку рядом с бюстом дорогого обоим человека.
– Я всё вам расскажу! – решилась Светлана.
– Пожалуйста, не тревожьте себя – я уже итак вам верю! У вас на лице всё написано! – решила остановить ее Бритни.
– Нет уж! Я расскажу! Это мне самой теперь нужно, ведь до сих пор молчала! – призналась Светлана. – Поверите или нет, но я никогда даже не думала изменять своему мужу. Я его любила без памяти, но он всегда был занят работой! Он неделями, нет, иногда и дольше не замечал меня за своими проектами. Я сначала обижалась, потом стала злиться, а ему хоть бы что! Не замечал он меня! У него только свои идеи в голове! И потому я внушила себе, будто он меня разлюбил! Ведь я перестала быть ему интересна! Не замечает совсем! Конечно, думала я, разлюбил! Не ощущала я, что нужна ему! – Светлана помолчала, а потом неожиданно спросила. – У вас, Бритни, есть семья, муж?
– Да, миссис! Конечно! Есть и муж! Прямо такой же, как вы рассказываете, всегда с забитой чем-то головой, и дети есть. Трое!
[justify]– Вот ведь как! Вы очень счастливая
