определенно многое пересекается с тем бредом, что ты мне тут лепетал про духов и заклинание. Мэй — ведьма, тут сомнений и быть не может, сразу видно.
— Ты тоже ведьма?
— Нет, я простая нежить, типа кикиморы, но с амбициями, — Аврора громко и искренне рассмеялась. — Ох, кикиморой меня папочка называл, мир его праху. А про духов и про заклинание нельзя рассказывать простым людям, а вот мне можно, я же психиатр, как раз моя тема.
— И как ты это объясняешь?
— А я и не должна никак это объяснять. Мне важны ваша мотивация и ваши поступки. Вы чем-то надышались, анализы это покажут, не забудь, что придется сдать все, что я написала. Мэй сам потащишь, как хочешь, но чтобы сдала, понял? Что я должна сдать? — Мэй бесшумно, как привидение, села за стол рядом с Сергеем. Аврора встала и налила ей чай, насыпав кучу сахара и посолив. Мэй выпила половину, чай с трудом входил в нее, слишком остывший и приторно сладкий. Она посмотрела в окно, потом на часы. — Ого, уже пять утра. Пора на работу собираться.
— На работу тебе сегодня нельзя, а то натворишь дел. Я тебе сильную дозу вколола, а то пришлось бы госпитализировать. Ты же не хочешь пару недель отдохнуть в больнице?
— Совсем не хочу, — нервно мотнула головой Мэй. Движение вышло замедленным, все, что она делала, казалось ей очень медленным, будто бы она двигалась в густом киселе.
— Чувствуете, какими мы стали старыми? — Аврора посмотрела на Мэй и Сергея, заранее нахмурившегося. — Вся наша жизнь закольцевалась на кухне.
— Так и есть, — кивнула Мэй и взяла эклер. Он показался ей бумажным на вкус, но, поймав требовательный кивок Авроры, она съела еще один, представляя себя старой алюминиевой мясорубкой родом из СССР, у которой ржавели ножи и сито, и стол ходил ходуном, когда мама проворачивала жилистое мясо. — Я не чувствую вкуса, и вообще мало чувствую.
— Так и должно быть, пройдет, но не сразу. Лучше посидеть дома и есть, а то ломка будет жесткой, — Аврора с сочувствием посмотрела на них. — Мне вас искренне жаль, но это лучше, чем психоз, а вы были на грани. Вам останется малая часть: частые панические атаки и бессонница, но это гораздо лучше, чем сидеть в углу и смотреть в одну точку или бегать по городу с дикими криками.
— А нам разве это грозило? — удивилась Мэй.
— Не знаю, но я не люблю бессмысленных экспериментов. Это раньше мне было интересно, а сейчас вряд ли увижу что-нибудь новенькое. Извините за прямоту.
— Не надо извиняться, — захрипела Мэй и сильно закашлялась, пытаясь выплюнуть несуществующую мокроту.
— Это нервное, если само не пройдет, придется таблетки от кашля купить, чтобы блокировать сигнал, но лучше потерпеть. Рецепт я выпишу, но придется ко мне в больницу явиться. Так уж и быть, вас приму без очереди.
— Спасибо, ты такая милая и добрая, — елейным голосом пропищал Сергей.
— И ты иди в жопу, — улыбнулась в ответ Аврора.
В прихожей громко зазвонил телефон простым надоедливым сигналом, который услышишь в любой ситуации. Аврора вскочила и побежала к сумке. Она быстро переговорила и застыла, прислонившись к шкафу. Она читала, потом достала планшет и водила пальцами по экрану. Мэй следила за ней, заметив, как Аврора дрожит. Они переглянулись, и Аврора поспешно все убрала в сумку.
— У тебя выпить есть? — прохрипела Аврора, устало садясь за стол.
— Есть немного виски, осталось от гостей, — Мэй встала и, долго копаясь в нижнем шкафу, отрыла бутылку, в которой осталось не больше трети. — Я не пью, алкоголь гости приносят сами.
Она налила Авроре виски в простой стакан, Аврора моментально выпила и протянула руку за бутылкой. Справившись с остатками виски, она методично заедала его пирожными, запихивая эклеры целиком в рот, совершенно не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Мэй налила ей горячий чай и погладила по плечам.
— Теперь я понимаю, почему ты в нее влюбился, — с завистью сказала Аврора. — Я должна была родиться мужчиной, так мне родители твердили с рождения, но родилась я.
— Что случилось? — спросил Сергей.
— Случилось то, чего мы и ждали, — медленно произнесла Аврора. — Нашли Илью и Сабину. Будет еще экспертиза в отношении Сабины, но с Ильей сомнений нет. Девочек не нашли, Максима тоже нет.
— Боже мой! — Мэй закрыла лицо, но заплакать не смогла, внутри будто бы все застыло, умерло, только мозг работал хладнокровно, как компьютерная программа, а тело исполняло команды.
— Ясно, — вздохнул Сергей. — Родителям сообщили?
— Пока нет, надо их сначала подготовить. Мне прислали фотографии и 3D-скан помещения. Я вам не буду этого показывать, вот честно, не стоит. Я сама не рада, что такое увидела. Короче, в закрытом гробу, по-другому никак. Не знаю, что они с ними делали, но это какая-то секта. Я не специалист, но все и так понятно.
— Алиса говорила об этом? — спросил Сергей.
— Да, говорила.
— А что она говорила? Скажи суть, не надо все рассказывать, — попросила Мэй, не понимая, почему она ничего не чувствует, почему так спокойно смотрит на отчаянье, стоявшее рядом и ждавшее своего часа. Наверное, во всем виноваты уколы, которые сделала Аврора.
— Все я и не буду рассказывать. Но то, что я сейчас увидела, подтвердило ее слова. Она рассказывала, что это нечто должно открыть врата, должно выпустить что-то в наш мир, но чтобы портал не закрылся, туда, — Аврора показала пальцем в пол, — должны попасть невинные жертвы, тогда гармония не нарушится. Она еще что-то говорила про эти жертвы, что у них есть шанс все остановить, вернуть гармонию и прочий бред.
— Это не бред, — покачала головой Мэй. — Я не могу это объяснить и не могу это понять, просто знаю, что так оно и есть.
— Тебе все-таки надо бы полежать у нас недельки три, — Аврора попробовала пошутить, но ей самой не понравилось. — Так, вы сидите дома, а я должна ехать к следователю.
— Ты же выпила, куда ты собралась? — строго спросил Сергей.
— На метро поеду. За руль я бы и трезвая не села, — Аврора вытянула руки перед собой, пальцы часто дрожали. — Самоотвод.
Мэй стала готовить завтрак. Делала она все как робот, не задумываясь, не делая лишних движений и не останавливаясь. Весело бурлило масло в сковороде, схватывая новые порции оладий с авокадо, стучал нож, микронными полосками нарезая салат и холодную свинину. Она брала из холодильника все, что приносила из ресторана, что оставалось с прошлой закупки, и превращала в новое блюдо. Сергей хотел ее остановить, стол перестал вмещать в себя блюда и тарелки с горячей едой и салатами, но Аврора взглядом остановила его.
— Не мешай, скоро она выдохнется. Это такая терапия, тебе бы тоже не мешало что-нибудь поделать, например, дрова порубить или камни потаскать.
— Очень смешно, — буркнул Сергей, от вида еды его мутило, особенно глядя на Аврору, с аппетитом поедавшую оладьи с салатом. — Как ты можешь есть, не понимаю.
— Могу и буду, всегда и везде, — ответила она с набитым ртом. — Это не значит, что у меня нет сердца, но это и не значит, что я должна сознательно вредить себе. И вам не советую, показная голодовка скорби никому и никогда пользы не приносила, а вреда вы и так получили достаточно.
Мэй пожарила последнюю партию оладий и села за стол, с интересом смотря за Авророй, отдававшей должное ее кулинарному искусству.
— Очень вкусно! Мне бы такую жену! — воскликнула Аврора, похлопав себя по плоскому животу, сколько бы она не съела, все пропадало в бездонной яме. — Уже почти семь, я пошла. Если что звоните сразу, нечего взращивать в себе патологии. Не надо стесняться меня, для меня вы не более чем пациенты.
— Это означает, что мы больше не люди, — пояснил Сергей, принимаясь за еду, которую положила ему Мэй. Наверное все было вкусно, но радости от еды он не испытывал, механически перерабатывая пищу в переходную фракцию между энергией и отходами.
— Хорошо, спасибо, — кивнула Мэй, с трудом съевшая один оладушек. Больше не лезло, ее начинало тошнить, или ей так казалось, желудок не возмущался, требовал продолжения. Потом ее кинуло в жар, сменившийся болезненным ознобом. Аврора смотрела на нее, потом разжала сжатые веки и кивнула сама себе.
— Скоро накроет. Чтобы уложил ее и все здесь убрал, понял?
— Все сделаю, не беспокойся, — ответил Сергей, не реагируя на тяжелый взгляд Авроры.
Она ушла в туалет, Мэй заставляла себя есть, с улыбкой смотря на него. Аврора ушла, громко хлопнув дверью, чтобы разбудить их. Сергей уложил Мэй в кровать и убрался на кухне. Сон валил его с ног, правильно он сделал, что взял отпуск на неделю, ехать на работу он бы не смог, да он бы и не поехал.
— Не уходи, пожалуйста, — с закрытыми глазами попросила Мэй. Постель расстилать не хотелось, она просто лежала на покрывале, накрытом простыней, и дремала. — Ложись рядом.
— Сейчас, на кухне закончу. — Знаешь, я когда покупала тут квартиру, то хотела жить здесь одна, — тихо сказала Мэй, когда он лег рядом. Она сжала его руку и улыбнулась, не открывая глаз. — Все сделала под себя и не очень скучала без других людей в моем доме. Больше всего на свете я боюсь близких людей, родных. Я больная, наверное.
— Не больше, чем многие. Я тоже сбежал из дома, как почувствовал, что смогу жить сам. Парням проще, у нас меньше потребностей.
— Да, вы свободнее, — согласилась Мэй. — Я вот думаю, что это я во всем виновата. Нет, не спорь, дослушай меня. Я дала девочкам этот оберег, если бы не он, они бы не пропали, понимаешь? Я не сошла с ума, но это так.
— Мэй, ты не виновата. Я не знаю, что все это на самом деле значит, что там произошло, но в этом нет твоей вины. Девочек там нет — вот это главное, остальное наши домыслы и бред. У нас бред в голове, не надо идти у него на поводу или как там, не могу сформулировать.
— Нет, я виновата, я! Если бы я не открыла ресторан, не взяла их на работу, а потом еще любезничала с этой Ланой, впутала девчонок во все это безумие! — Мэй затряслась от плача, слезы нашли выход и потоками заливали лицо смертельно испуганной девочки. Она и чувствовала себя такой, и снова ей девять лет, и
