слегка отутюжили, но отпустили мыться и спать. Платье было безнадежно испорчено, но, на удивление, мама совсем не расстроилась, решив, что дочке пора носить что-нибудь моднее. Альфира сидела на кровати и смотрела в окно, бабушка опять прикрыла его, считая, что девочку точно продует даже летом. Телефон напомнил о себе приглушенным писком, Юля перед забытьем успела написать сообщение. Альфира пробежалась по ее смартфону, снимая сто пятьсот входящих от матери на все мессенджеры. Попалось сообщение от Ильи, Альфира сделала над собой усилие и не стала читать.
В квартире было тихо. Бабушка переехала в комнату братьев, которых отправили в летний лагерь до сентября, поэтому Альфира могла до конца лета пожить одна, хотя бы ночью. Все комнаты были закрыты, и она, ступая бесшумно, как кошка, голыми ногами, прошла на кухню. Найдя в холодильнике йогурт и колбасную нарезку, она стоя съела все, особо не задумываясь о вкусе. Надо было что-то съесть, чтобы голова не болела. Налив воды в пивную кружку, Альфира вернулась к себе. Компьютер послушно загудел вентиляторами, огромный экран вспыхнул в темноте красочной заставкой, она сама нарисовала ее много-много лет назад, вставив вместо стандартного приветствия БИОСа. Открыв настежь окно и включив свет, она села рисовать. Сначала контуры выводила на стареньком планшете для рисования, получалось что-то непонятное. Она не задумывалась, отдаваясь на волю чувств и ощущений, переполнявших ее. С трех часов ночи было самое классное время для работы, тогда никто не мешал, и голова была легкая. Для такой работы у нее в ящике всегда был запас горького шоколада, одна-полторы плитки за ночь, не меньше. Девчонки из класса, зная об этом, со злостью завидовали Альфире, евшей всегда все, что хотелось без прибавки сантиметров на бедрах и талии. Альфиру это не волновало, она никогда об этом не задумывалась, не понимая и не осуждая закидоны других девчонок и парней, тоже пристально следивших за своим питанием. Юля тоже ела все, что хотела, но с ее тренировками у жира не было ни единого шанса. Что-то получилось. Она легла на кровать и закрыла глаза. Надо было полежать и подумать о чем-нибудь другом, чтобы свежим взглядом оценить свою работу. Но отвлечься не получилось, она вспоминала вчерашний вечер, особенно Лану Ким, которая в ее фантазиях была на той поляне. Альфира резко села и огляделась. Комната ее, ничего не изменилось, только свет слегка мигнул или притух на долю секунды, так иногда бывало, когда происходили переключения где-то там на улице, Альфира так и не поняла из объяснений отца, что и почему должно переключаться. Компьютер работал через ИБП, он даже не успел пискнуть, что его лишили пищи.
Альфира села за стол и уставилась на экран. Сомнений не было — она нарисовала ровно то, что увидела. Она нарисовала этого невидимого воина, только она его видела, когда он приблизился к ней. Он дал ей себя увидеть. Странно, но ей больше не было страшно, и спать совсем не хотелось. Она недолго колебалась и отправила портрет всем, Максиму первому. Он точно найдет, кто это. У них есть спецбот, который они тайком внедрили в суперкомпьютер ВУЗа.
Максим отписался через минуту, прислав ей сонную рожицу. Она довольно хихикнула, и они переписывались до утра о всякой ерунде, он умел заболтать, и Альфире это очень нравилось. Она вспомнила, как он нес ее, и набросала бессмысленное сообщение из сотни сердечек, но побоялась отправить.
8. Оберег
Утром они немного опоздали на работу. Мэй сама готовила зал вместе с Артемом, помощником повара. Альфира хотела извиниться, только открыла рот, но Мэй, дружелюбно улыбаясь, покачала головой. Девушки переоделись и ушли в работу, вскоре забыв про вчерашний день, напоминавший о себе тревожным покалыванием в груди. Юля замечала, что Мэй следит за ними и чего-то ждет, но до конца обеденного времени не придавала этому значения.
Юля часто поглядывала в зеркало, что делала очень редко, особо не интересуясь, как выглядит. Альфира говорила, что Юля выглядит хорошо, а искать у себя точечки будущих прыщиков или подводить глаза и красить губы Юля не умела и не хотела учиться. Перед открытием ресторана, Мэй отвела Юлю в туалет и, раскрыв сундучок с косметикой, легко и быстро подобрала для нее нужный тон тонального крема. Синяк почти не было видно, если в упор смотреть и светить лампой, то можно было рассмотреть. Юля поразилась, зачем Мэй столько косметики, но спросить не решилась. Мэй сильно не красилась, но умела подчеркнуть национальные особенности и немного скрыть признаки зрелости женщины, Юля хотела бы уметь также, а не как одноклассницы, наносившие полный макияж по любому случаю, пропадая в салонах на татуажах и маникюрах. Альфира один раз ради прикола потащила Юлю на маникюр. Сделали красиво, ей понравилось, но после первой же тренировки от красивых ногтей остались грустные осколки. Она потом весь вечер оттирала все, слушая монотонное ворчание матери. А ведь за нее заплатила Альфира, и из дома Юля ни рубля не взяла, но разве это кого-то волновало? Хуже было, когда на выходных к обсуждению Юлиных ногтей присоединилась бабушка, которая после привычной обеденной стопки коньяка, смотря на внучку осоловевшими от еды и алкоголя глазами, заявила, что вот так и становятся шлюхами. Юля редко обижалась на их слова, но тут ее сильно задело, большого труда стоило сдержаться и не ответить. Сейчас, глядя на себя в зеркале, Юля решила, что зря, в следующий раз она точно не будет молчать. Вспомнился вчерашний вечер, бой с невидимкой. Страха не было, как и глупого заблуждения, что она сможет его победить. Проигрывая в голове свои ощущения, руки, ноги и мышцы отзывались, помогая памяти воссоздать полную картину, понять, как выглядел противник.
Юлю зашатало, и она схватилась руками за зеркало, едва не стукнувшись лбом об свое отражение, раковина помешала. Сзади стояла Мэй и молчала, не помогая, но и не делая вид, что ничего не заметила. В зеркале Юля увидела вчерашнего противника, нечетко, как образ из дыма или пара от земли в утренний час, когда солнце начинает восход — его, точно его нарисовала Альфира. Мэй взяла Юлю под локоть и посадила на банкетку, присев рядом. Юля молчала, не зная, как сказать, как объяснить и что объяснить? Если они все расскажут Мэй, то она их выгонит, подумает, что девчонки сошли с ума или принимают наркотики. Вот Альфира молодец, веселая и улыбается как всегда, будто бы ничего не случилось. Она ни словом не обмолвилась с Юлей о вчерашнем, и ей стало казаться, что Альфира просто забыла, могла забыть вчерашний день. Но нет, она не могла забыть!
— Вот, держи, — Мэй протянула Юле украшение. Юля осторожно взяла черный камень, обрамленный серебристым металлом, потускневшим со временем. Украшение напоминало цветок, Юля не могла понять какой, небольшое, изящное и сильное на вид. Оно было тяжелое, серебряная цепочка под стать украшению, такая же тяжелая и нарочито грубой формы. Мастер сделал звенья кустарным методом, имитируя древние украшения, что-то подобное Юля видела в музее.
— А что это?
— Это оберег. Его мне дала моя бабушка, но не для меня. Он помогает тому, кому нужна помощь, но не мне, потому что он мой. Помнишь, я говорила, что до вас работала Сабина и Алиса?
— Да, помню, — Юля побледнела, кулон или, скорее, оберег, острыми краями лепестков впивался в ладонь, и по всему телу прокатывалась волна жара.
— Так они за неделю до того как пропали, пришли на работу точно такими же, как ты и Альфира. Поверь, я вижу, что внутри вас живет страх. Можешь мне ничего не рассказывать, если не хочешь, но надень его и носи. Сабина постоянно забывала его у нас, а потом они пропали. Алисе я дала точно такой же, она его не носила, спрятала в барной стойке, Камиль потом нашел. Ты думаешь, что это суеверие или Мэй превратилась уже в тетушку Мэй, — она сделала комичное лицо, пародируя героинь корейских и американских сериалов, изображавших очень активных и недалеких женщин. Юля невольно рассмеялась и надела оберег. Стало очень спокойно, волны жара улеглись, растеклись по всему телу, наполнив мышцы силой, как после хорошей разминки перед учебным боем. — Альфире я тоже дала оберег. Они одинаковые, как сестры-близняшки. Вы тоже сестры, не по крови, но по духу. Что, заморочила тебе голову всякой ерундой?
— Нет, у меня своей ерунды хватает.
— Альфира сказала, что у нее дури больше в голове, Она вообще редко думает, когда говорит. Это и хорошо и очень плохо, ведь честность никому не нужна. Никому и никогда.
— Да, — только и смогла ответить Юля. У нее голова кружилась, и она не знала, рассказать все Мэй или нет. С одной стороны хотелось поделиться, чтобы посоветовали или помогли, но она понимала, что Максим прав, и распространяться об этом не стоит, а то точно потащат к психиатру. Но Мэй сама дала оберег! А хорошо ли она ее знает, может ли она ей доверять настолько?
— Не терзайся, я дала тебе оберег потому, что хочу помочь. Я не знаю, как это объяснить, но чувствую, что так будет правильнее. Моя бабушка рассказывала, что ее мама умела общаться с духами, они тогда жили в Корее, когда еще не было войны и не пришли японцы. Там с духами связана вся жизнь, без духов никак нельзя.
Мэй рассмеялась и, поправив оберег, крепко обняла Юлю, что-то шепнув на ухо по-корейски.
— Что вы сказали?
— Ничего, просто заговор, — улыбнулась Мэй. — Пошли, пора обедать. Я тебя отпущу пораньше на тренировку, Альфира закончит, я ей помогу.
— Мне надо в зале убраться, — строго сказала Юля.
— Хорошо, делай, как знаешь, — Мэй еще раз крепко обняла ее, и Юля чуть не заплакала, не понимая, почему. В голове внезапно вспыхнула мысль, что Мэй с ней прощается, но ждет обратно, очень ждет.
Они застали Альфиру за очень странным занятием. Она вытирала вымытые бокалы и, держа прозрачный бокал на вытянутой руке, всматривалась через него в дальний правый угол, где обычно никто не сидел. Мэй думала в этом месте поставить аквариум, но так и не решилась. Оберег небрежно висел на шее, болтаясь на груди при каждом движении.
— Альфа, что ты делаешь? — Юля дотронулась до Альфиры и едва успела поймать бокал, который она выронила, дернувшись от неожиданности.
— А? — Альфира огляделась и, увидев Мэй и Юлю, густо покраснела. — Что-то я залипла. Извините.
— Ничего страшного. Думаю, что Камиль приготовил для вас обед. Я подежурю в зале, — Мэй доброжелательным, но в то же время требовательным жестом отправила девушек на кухню. Встав за стойку, она взяла бокал и посмотрела сквозь него в дальний угол. Сначала ничего не было видно, но потом Мэй что-то
