как она начинала младшим официантом, как к ней приставали, и в одном заведении, где она работала, считалось нормальным, если девушка наладит более тесный контакт с клиентом. Для этого имелись спецномера в гостинице, полный пакет досуга, как называл это хозяин. Бить клиентов нельзя, Мэй видела, как сдерживается Юля, чтобы не врезать хотя бы словом, но и пропускать такое тоже нельзя. Они выработали простые схемы разъяснения, и, если клиент не понимал, звали Мэй. И клиент, слегка пристыженный, приходил на следующий день и вел себя подчеркнуто вежливо и уважительно. Вечерняя смена пустила слух среди посетителей, что днем работает мастер тхеквондо, и ее лучше не трогать, а то может разозлиться, и что они с ней не спорят, боятся. Когда они узнали об этом, Юля покраснела, а Альфира так смеялась, что у нее запотели очки от слез. Они хорошо сработались, Мэй с первых дней оставляла девушек одних, уезжая на полдня по делам. Альфира легко изучила терминал и онлайн-кассу, коктейли и работа с кофемашиной давались ей легко, а Юле это все не нравилось, работать в зале было и интереснее и больше движения.
К трем часам наплыв конторских служащих иссяк, началось тихое безвременье, как называли его повара и официанты. В этот час можно было пообедать и, быстро убрав зал перед вечерней сменой, немного побездельничать.
— Идите, поешьте. Я вам мясо сделал и манду с кимчхи и морской капустой, как ты просила, Альфа, — молодой повар кивнул на кухню, вставая за барную стойку. Мэй требовала, чтобы в зале всегда кто-то был.
— Спасибо, Камиль. Ты такой милый, — Альфира попробовала обольстительно улыбнуться и заморгала, поднимая легкий ветерок нежности длинными черными ресницами. Как и многое, что было не ее, обольщение и другие женские штучки выходили у Альфиры безумно смешно, она первая хохотала над собой.
— Хорошо, что моя жена тебя не видит, а то бы устроила. Она мне и так мозг выклевала, когда я о вас рассказал, — Камиль снял шапочку и осторожно потер лысую голову, обозначая место выклевывания мозга.
— Как дочка? – спросила Юля.
— Покажи, покажи! — нетерпеливо дергала его за рукав поварского кителя Альфира.
— Вот наша красавица, — широкое лицо Камиля расплылось в улыбке, он показал свежие фотографии младенца, внимательно смотрящего в камеру, лежа в кроватке.
— Она больше на тебя похожа, а вот смотрит точно как Зара, — Альфира даже пискнула от умиления. — Как подумаю, что у меня будет такая же малышка — ужас! Она же у меня с голода помрет или я ее забуду где-нибудь!
— Не забудешь. Когда придет время, всему научишься очень быстро. Проверено, — Камиль показал на часы. — Идите есть, а то остынет, а мне еще к вечеру надо заготавливать.
На кухне всегда было чем заняться. Помощники повара что-то мыли, резали, складывали, доставали, смешивали, варили — у девушек голова шла кругом, они и не старались понять, что происходит. И под стук ножей, симфонию льющейся воды и запаха из кастрюль и духовых шкафов есть было особенно приятно. И почему в ресторанах играет музыка, поют какие-то невнятные певцы с ущербным репертуаром, когда музыка кухни гораздо насыщеннее и интереснее? Юля несколько раз была с родителями и братом в ресторане, повод какой-то был, но она уже и не помнила какой. Ей там очень не нравилось: постоянные цыканья мамы, грозный шепот отца, невкусная еда, душные запахи духов и одеколонов, но особенно бесила музыка и пение, про какие-то таежные дали, про воровку-малолетку и прочий мусор. Брат называл это шансо-адом, а родителям нравилось, особенно папе. Он называл этот умца-умца бит музыкой России, то, чем дышит и живет страна, и из Москвы этого не увидишь. Юля не понимала, а вот Максим соглашался, и Юля очень злилась на него и на отца, потому что никто не может толком объяснить почему, отделываясь: «Подрастешь, поймешь».
— U-LiSun, тебя зовет клиент. Просят именно тебя, — Камиль хитро улыбался, — Ты уже закончила?
— Угу, вот прямо сейчас, — Юля засунула в рот последнюю манду и встала.
— Я уберу, — Альфира заторопилась.
— Не торопись, я пробью, — Камиль вернулся в зал вместе с Юлей.
В зале было темно, будто бы кто-то выключил свет, а небо заволокло грозовыми тучами. Юля встала на месте, с нарастающей тревогой смотря на Камиля, который, как ни в чем не бывало, встал за барную стойку, осторожно касаясь пальцами экрана. Он боялся сделать ошибку и с терминалом и онлайн-кассой работал очень медленно. В глубине зала Юля увидела глаза, точнее они заставили посмотреть на себя. Ледяной холод сковал сердце, медленно растекаясь по животу и ногам, она вмерзала в пол, покрываясь ледяными струпьями смерти. Внезапно яркий свет озарил ее, и Юля на несколько секунд ослепла, закрыв глаза ладонями, но свет пронзал ее насквозь.
— С тобой все хорошо? — Камиль тревожно смотрел на Юлю, застывшую посреди зала.
— Не знаю, — прошептала она и на ватных ногах пошла к столику.
За столом сидела милая девушка в красивом нежно-бежевом платье с вышитыми белыми цветами. Она была упакована в платье, как в футляр или манекен, на который можно поставить любую голову. Платье высоким воротником держало изящную голову, улыбающееся приветливое белое лицо, напоминавшее диск луны в яркое полнолуние, тонкие губы подведены розовым блеском, длинные черные ресницы медленно порхали над миндалевидными глазами. Девушка пристально смотрела на Юлю, играя белыми тонкими пальцами с черными прядями идеальных волос, расчесанных и ровных, как по линейке. Юля могла бы поспорить, что и платье у нее в пол, а ноги спрятаны в закрытых туфлях-лодочках. Девушка будто бы прочитала ее мысли и встала из-за стола, чтобы поменять прибор со специями между столами. В этом не было смысла, все перечницы и салфетницы всегда были полны, Юля тщательно следила за этим, находя в малой доле несоответствия или беспорядка слабую физическую боль в груди. Альфира сразу сказала, что у нее начался невроз и паранойя.
— Простите, я оторвала вас от еды, но я бы хотела, чтобы именно вы меня обслужили, — голос девушки был на удивление низким, но не лишенным привлекательности. Юля подумала, что на такие голоса парни клюют, как глупая рыба на блесну.
— Здравствуйте и добро пожаловать в наш ресторан, — Юля положила перед ней меню и винную карту, которую девушка тут же от себя отодвинула.
— Я не употребляю алкоголь без существенного повода. Меню ваше я знаю наизусть, так как хожу сюда с самого открытия. Тем более, я знаю эту кухню, как мне кажется, вполне сносно, — девушка самодовольно ухмыльнулась, и было это так естественно и дружелюбно, что Юля улыбнулась в ответ. Ощущение холода давно исчезло, осталась только ноющая тревога в груди. — Я бы хотела заказать то же самое, что вы ели на обед. Если не ошибаюсь, то это манду с кимчхи и морской капустой и маринованная в остром соусе говядина с зеленой редькой, пожалуйста, попросите Камиля, чтобы во рту все горело. И принесите, пожалуйста, ледяного томатного сока с черным перцем. Десерты я не ем, единственно в конце попросите вашу подругу сделать мне ее фирменное капучино. Пускай сейчас и не утро, но мы и не в Италии.
Юля кивнула и, повинуясь улыбке девушки, улыбнулась в ответ. Когда она подошла к Камилю и передала заказ, внутри тревога переросла в уверенность, что ее вербуют. Прямо также, как это показывалось в фильмах, которые Альфира регулярно любила подкидывать Юле. Они всегда смотрели вместе либо у Юли, либо у Альфиры, съедая большую пачку фисташек на двоих. Максим называл это первым шагом к пивному алкоголизму.
— Юль, с тобой, правда, все в порядке? На тебе лица нет, — Камиль взглянул на посетителя, девушка, оторвавшись от раздумий, ответила ему приветливой улыбкой, погладив волосы. Камиль невольно дернулся. — Она к нам часто ходит, всегда одна. Я на кухню, а то мои не так сделают, а это требовательный клиент.
Юля кивнула и сделала вид, что проверяет нижние полки бара, но все было разложено по порядку, делать было совершенно нечего. Вернулась Альфира, веселая и улыбающаяся. Они обменялись с девушкой яркими улыбками, казалось, что Альфира ничего не почувствовала, но подходя к холодильнику за соком, Альфира быстро сжала пальцы Юле, их тайный знак, что надо поговорить.
— Пожалуйста, ваш сок, — Юля поставила высокий бокал для пива, полный томатного сока, напоминавшего дорогой и редкий драгоценный камень, с черными прожилками турмалина. — Блюда будут скоро готовы.
— Спасибо. Не уходите, пожалуйста, — девушка сделала два жадных глотка, что совершенно не соответствовало ее внешности и манерам. Она обнажила зубы, и Юле показалось, что они слишком длинные для человека, особенно клыки. Облизав губы, она невольно чмокнула и стыдливо засмеялась, прикрыв рот салфеткой. — Простите, я вас знаю, а вы меня нет. Мне о вас рассказывала вечерняя смена, и я вижу, что они не обманули.
— Я не получила черный пояс и кмс не сдала, — тихо сказала Юля, смутившись от ее внимательного взгляда.
— Это вопрос времени и не более чем статус. Важно то, что внутри вас. Вы же недавно здесь работаете?
— Вторую неделю.
— Могу сказать, что ресторан сделал правильный выбор. Мэй умеет набирать сотрудников, Камиль молодец, он учится на наших желудках и становится лучше с каждым днем, — она беззвучно хихикнула. — Скажите, а вы не знаете, куда делись прошлые девушки? Не скажу, что я расстроена, просто интересно. Так мало проработали и пропали, странно, да?
— Не знаю, — честно ответила Юля. Ни она, ни Альфира об этом даже не думали, но было что-то в глазах этой девушки, что-то такое, что острой иглой тревоги вонзилось в сердце, чтобы она не забыла, чтобы ее мучило это, пока не узнает.
— Извините, наверное, я должна об этом спросить у Мэй. Еще один вопрос, точнее просьба.
— Слушаю вас, — сдержанно сказала Юля, продолжая улыбаться, но внутри все было стянуто, напряжено до предела, вот-вот пружина лопнет от натуги.
— Пожалуйста, когда вас позовут на показательные выступления, не отказывайтесь. Мэй вас отпустит, а мне бы хотелось увидеть вас в деле. Вижу, что вы пока ничего не знаете, но подумайте и исполните мою небольшую просьбу.
— Хорошо, — Юля пожала плечами. Зал их разломали, а тренер пропал, на связь не выходит, да и соревнования перенесли на осень, опять разряд уплывал от нее в неведомые
