тоже кивнул, – Про нас, униженных и оскорблённых, лучше и не скажешь! Хорошо хоть, пока зубы, хоть и не все – но есть! И не инвалиды – тьфу-тьфу!
– Да уж. – Дрики наконец решил поддержать разговор. – Повезло. Но всё равно. Тяжко нам, стархрычам, приходится при «рыночных отношениях»! Никаких «социальных гарантий!» как было при Союзе…
– Точно. Ну, предлагаю поэтому не тянуть. – Надюха указала пальчиком на вторую, уже открытую, и приготовленную Котом, – Между первой и второй, как вы любите говорить, перерывчик небольшой!
– Разумный подход, – Кот, кивнув, в три движения разлил и эту, – Ну, теперь – за тебя!
Надя, взяв стакан, вздохнула:
– А что – за меня? Если посмотреть непредвзято – никаких перспектив у меня нет! Нормальную работу мне точно никто не предоставит! Моё прошлое высечено у меня на лбу аршинными буквами! Детей… Бог не дал. Родственнички отвернулись, а какие – и свалили отсюда. Затерялись напрочь. Так что – давайте лучше за один день!
– В смысле – за один день?
– Ну как же! Кто-то, тоже из великих поэтов сказал, что жить нужно – одним днём! Причём проживать его так, как будто он – последний!
– А ведь верно. – Дрики задумчиво покивал, – Мы сейчас так и живём. От халтурки к халтурке. И счастливы, когда «есть, что есть»!
– Это уж – точно. Ну, поехали! – Кот посчитал, что так дискуссия может зайти в опасные дебри «философии», и поспешил подать пример.
– Ну а теперь, если вы не против – давайте спокойно, с чувством, с толком, с расстановкой, и правда – поужинаем. И – дай, как говорится, Бог, чтоб так – каждый день!
Надя после третьей раскраснелась не на шутку: это стало особенно хорошо видно, когда Кот зажёг две свечки: на подоконнике, и в центре их крохотного стола, откуда уже убрал пустой пакет из-под нарына. Настроение у неё, похоже, всё же улучшилось, потому что она весело, от души, смеялась над бородатыми и заплесневелыми анекдотами, и прикольными историями из того богатого жизненно-бытового опыта, которые ещё помнили Дрики и Кот. Движения дамы стали слегка замедленными, и не совсем уверенными. Кот ещё подумал, что видать – действительно женщина давно ничего не ела, или ела впроголодь: иначе её так быстро не разобрало бы…
Однако когда на улице действительно стемнело, и оказалась «раздавлена» и четвёртая, и откупорена и пятая, дама решительно взяла дело в свои руки:
– Ну-ка, довольно «ностальгических воспоминаний»! Хватит сачковать, вы, два: типа, пенсионера! Вы ещё – вполне в силах! Сейчас я попробую вам (Да и себе!) доказать, что можно, (При желании, понятное дело!) раскочегарить и мёртвого! Ну-ка, Кот, уволокти в угол эту вашу доску! – она пренебрежительно указала пальчиком на почти опустошённый стол, – А ты, Дрики, сдвинь вместе все эти матрацы!
Так. Хорошо. Теперь давай, Кот, твою простыню!
Когда «походное» ложе оказалось готово, Надежда не терпящим возражения тоном приказала:
– Дрики! Встань тут! А ты, Кот, прими, пожалуйста, ванну! Ну, или подмойся.
Кот, выходя обернувшийся, увидел, как Надя, вставшая в паре шагов от Дрики, расстегнула молнию на спине, и медленно и весьма грациозно начала снимать своё платьишко, начав с обнажения плечиков (До сих пор – точёных!), и груди – вполне себе налитой и упругой: своей! Дама при этом как бы извивалась в такт с неслышной музыкой, что-то мурлыкая себе под нос, и оглаживая себя руками.
Дрики, судя по его загоревшимся глазам, и натянувшимся спереди штанам, отреагировал. Да и Кот – тоже! Но собрав волю в железный кулак, он-таки вышел, не досмотрев сеанс камерного стриптиза до конца.
Срочно помыть кое-какие причиндалы и правда – очень нужно!
Вернувшись, он застал в самом разгаре оральный секс: Надя, стоя на коленях перед еле державшимся на ногах, и закрывшим глаза Дрики, подставила тому для «массажа» – а правильней сказать – для опоры! – свои всё ещё мягкие и пушистые длинные волосы, а сама неторопливо и тщательно… Работала. Движения отличались размашистостью, и ритмичностью. Судя по постанываниям напарника, тому было… Хорошо!
Но вдруг Надежда выпустив изо рта то, что налилось, и выглядело уже вовсе не на полшестого, приказала:
– Милый. Ложись сюда. Нет, по центру. На спину!
Твой красноголовый воин заслуживает кое-чего поинтересней, чем банальная куночка! Поэтому, милый Дрики, я предоставлю тебе «плотный контакт»!
Дрики поспешил выполнить приказ.
Раздвинув ножки так, как Кот и не думал, что возможно их раздвинуть, и развернувшись к ступням Дрики лицом, женщина, осторожно присев, приняла взбодрённое сокровище Дрики в анус. Неторопливо поёрзала, со стоном присаживаясь ниже – красноголовый воин постепенно погрузился весь – до основания. Дрики зарычал, содрогнувшись. Надя откинулась на руках назад, потом и прилегла спиной и ягодицами на его живот, чресла и грудь. Задышала прерывисто.
Сделала пару движений. Покачала головой:
– Нет. Двигаться придётся тебе. Только потихоньку. Осторожно. И не сильно.
Кот. Иди-ка сюда. Разденься до конца. (Кот, если честно, настолько оказался поглощён пикантным зрелищем, что и забыл, что он ещё в одежде. Но теперь он этот недосмотр быстро исправил, отбросив вещи в угол!) А теперь подойди. Давай: прямо сверху – на меня! Ну-ка, осторожней! Я ж у вас – как хрустальная ваза! Хрупкая и нежная! Нет: сам попадай! Тем более, что у тебя-то – всё готово!
Попасть во влажные и тесные своды кошечки никогда не рожавшей женщины оказалось не так трудно, как он опасался: член и правда: стал, как скала! Уж Надя-то знала толк в «поднятии»! Да и со «смазкой» у неё, к счастью, всё было в порядке!
И Кота уже не беспокоил вопрос о «средствах контрацепции»: дама решила его за них. В пользу отсутствия оных. Наверное – для «полноты ощущений»!
Вскоре они с Дрики смогли согласовать ритм движений, и Надя, мыча, и задыхаясь, извивающаяся между их телами, и массирующая сама себя за груди, застонала, затрясла головой, закрыв глаза, а затем и содрогнулась, выгнувшись, словно лук, в порыве нахлынувшего экстаза! И то, что он – не «симулированный», Кот понял по реально сильным судорогам, и впившимся в его спину ногтям!
Ему пришлось удерживать женщину за талию, чтоб не «вырвалась»…
Но вскоре тело, это роскошное тело, расслабилось, и Надежда словно потеряла сознание: глаза закрылись, голова бессильно откинулась Дрики на грудь, и тот шумно выдохнул.
Кот, успевший синхронизировать свой победный порыв (А, вернее, это произошло само! Когда женщину затрясло и забило в экстазе!) с Надиным «приездом», выдохнул.
Дрики буркнул:
– Ты – как?
– Успел.
– Надо же. Я – тоже. Получается, она чётко знала – как. И – кого – куда! Пустить.
– Профи. Уважаю. – Кот осторожно вытащил своего взмыленного жеребца из расслабившихся сводов, – Погоди. Я сейчас принесу. Не успел чёртовы салфетки достать…
Затем Кот помог Дрики аккуратно и осторожно перевалить женщину на матрацы.
Вытерев то, что полагалось вытереть, напарники переглянулись. Кот буркнул:
– Ну вот. Поздравляю. Теперь мы, типа – молочные братья!
– Ага. Повязаны до конца жизни. А если честно – она и правда – суперпрофи. Волшебница! Я, я… Такого сроду не испытывал. Ни с одной женщиной. Не говоря уж о моей колоде-жене. Которая могла в самый неподходящий момент спросить: «Ты оба замка на двери запер? И щеколду закрыл?»
– Ух ты. А ты раньше этого не рассказывал. Какая она у тебя была «страстная и чуткая»!
– Эх, Кот, брателло! Такое разве расскажешь?!
– Да уж. – Кота передёрнуло. Поскольку невольно вспомнились годы игрищ с женой. Перешедших к концу отношений не в бурно-страстные, а казённо-стандартные. Без «изысков», «всплесков страсти», и «разнообразия».
Может, поэтому большинство мужиков и пытаются – свернуть на сторону?
Чтоб возродить, пусть и на миг, то чудесное ощущение…
Новизны, и подлинной страсти! Когда чувствуешь, что партнёрша от тебя – реально кайфует?!
Но Надя и правда – молодец. И пусть она, после четвёртого ли (Или – пятого?!), стакана натощак, или «бурного экзотического», и отключилась (Вон: посапывает, и на лице даже блуждает расслабленная улыбка!), но сделала всё – как надо!
11. Трагедия
Надю, которая так и не проснулась, и только повернулась на бок, укрыли своими рубашками. Поскольку больше было нечем. Кот тихо сказал:
– Ей – нужнее. А мы с тобой поспим и в чёртовых комбезах! Да и не холодно.
– Ага. – Дрики вообще перешёл на шёпот. – Только вот комары проклятые – так и зудят. Наверное, на свечки налетели…
– Ну так мы одну загасим. А вон ту, что подлиннее, на подоконнике оставим. Мало ли. Вдруг дама наша захочет ночью в туалет – и не поймёт спросонья где она! Запаникует.
– Это Надька-то – запаникует?! Да она, наверное, где только не просыпалась!.. И если наши приколисты тутошные (Я имею в виду ту чертовщину, что тут до сих пор обретается!) ей чего мерзкого и страшного не покажут, так она
