| «Каратель» |  |
Предисловие: Мистический абсурд.
Ему исполнилось сорок три года — возраст, когда прибывает настрой делать что-то ещё и убывает скорость, с которой это делается.
— Начнём с главного, — сказал юрист, — вас обманули и, как мне известно, вы никого не узнали.
— Ни одного человека, — пояснил потерпевший, — мне они не знакомы.
— Как же тогда вы собираетесь заявить на определённое лицо, которого нет в списке возможных злоумышленников.
— Я не сказал, что его не было, я не узнал его под шапкой с бритыми усами и подбородком.
— Так вам необходимо подробно обговорить со следователем сложную ситуацию с преступником. Утраченного вам не вернут и дело закроют, если, — юрист не договорил и уставился на изменившееся лицо потерпевшего: оно стало серым, спина ссутулилась, а подбородок напомнил взъерошенный куст. Усов не замечалось доселе, но узенькая полоска растительности над верхней губой всё ярче вырисовывалась с каждой минутой. Было понятно, что изменения только начались и следует ждать продолжения. — Так что вы хотите от меня в данном деле? Могу вам чем-то помочь? — он не хотел отступать и с каждым взглядом на клиента убеждался в перспективности юридического сопровождения следственных мероприятий.
Клиент стал шамкать, пытаясь связанно произнести пять слов.
— Нужна ваша помощь, особенно сейчас.
— Берусь. Конечно, берусь — по рукам!
Две недели шли следственные мероприятия, из которых становилось ясно, что сам потерпевший является злоумышленником. Под благовидным предлогом он утащил у себя ценный антиквариат и спрятал в случайном месте, которое следователю не представлялось возможным обнаружить.
И поскольку посторонних грабителей не оказалось, дело передали на рассмотрение в психоневрологический диспансер для установления вменяемости заявителя. Там случай был известен со всеми подробностями, так как повторялся в межсезонье ежегодно в течение трёх лет, только сейчас вещь не найдена и вмешательство следствия должно было помочь. Дело не закрывали, но и вести отказывались: воровства не было, у себя украсть — не преступление. Одна надежда на юриста и тот желал себе урвать побольше — как говорил: «Ничего не остаётся, как помогать возмездно».
Заявитель менялся в лице, объясняя, съёживался, отращивая бороду и усы, доказывал, что был ещё кто-то в шапке — он и украл. Через два дня «явился» «в шапке» и приказал лечь на пол: он будет искать. Пришлось распластаться на полу и ждать, когда поиск увенчается успехом.
Тут среди «распластанных» лежали: «заявитель», «следователь» и «юрист» (под наблюдением старшего санитара). Поиски продолжались долго, пока «в шапке» не прокричал:
— Есть! Нашёл!
Все встали. «В шапке» гарцевал по комнате с медалью в руках — это его находка. Медаль состояла из пакетиков чая, удачно подобранных по цвету. «Юрист», ожидая гонорар за проделанную работу, совал «дело» в карман пижамы, а «следователь» закрывал раскрытое преступление.
Завтра будет «суд» — возможно, при хорошей погоде, на улице. «Каратель» — так называли «судью» за глаза: слишком любил наказывать, ставя к стене виновного. Игру продолжал доктор, угомоняя успокоительным слишком ретивых.
|
