Однако мой автор жил уже в другую эпоху. На смену заморозке Сталина, который подморозил «г*вно» (либерала), чтобы оно не воняло, пришла, естественно, «оттепель» или «слякоть» (кому как нравится) Хрущева и «застой» Брежнева. Но эра была та же самая, советская. Люди, конечно, уже понимали, что они строят никакой не коммунизм, о росте побегов которого возвещал «Кукурузник» («Целинник»), а социализм, который во времена «Целовальника» окрестили «развитым». Наиболее продвинутые интеллигенты, к которым имел честь принадлежать мой автор, догадывались, что это никакой не развитой социализм, а недоразвитый капитализм, который на следующем этапе следует доразвить, что и случилось в годы «громогласной перестройки» «Меченого» и последующей дикой реставрации (обновления капитализма) при «Беспалом». Что последовало потом, одному богу известно. Естественно, дикость не замедлила вызвать варварскую реакцию и продолжилось строительство имперской цивилизации, правда, уже не однотонно красной («прекрасной»), а цветной, бело-сине-красной. Подавляющее большинство населения наследницы Страны Советов, как уже страны «дорогих (отнюдь не высоких) дум и низких истин», считает, что идет верным путем. Но куда? А какая разница? Главное: быть верным пути, быть в пути, в пилотном проекте, путевым, даосом. Видно, произошел крен с Запада на Восток.
Но вернемся к моему автору, как субтильному интеллигенту. Ну, разве такие мягкотелые интеллигенты способны построить стальной коммунизм?! Само собой, наследники поколения тружеников и борцов были уже не в состоянии соблюдать «кодекс строителя коммунизма». Устает не только человек, устает металл, сталь. Люди устали, расслабились и превратились из тружеников в потребителей. Там, где есть потребители, там есть и собственники, мещане, бю(у)ргеры, буржуа, буржуи. Мой автор оправдывался перед отцом и дедом тем, что он не воин, а писатель, что его дело не биться в пути, а идти путем письма. Так строители коммунизма построили «развитой социализм» как высшую стадию своего коммунизма. Но это был, как выше я заметил, не развитой социализм, а недоразвитый капитализм и не на пути к коммунизму, а к развитому капитализму.
Подлинный Маркс, а не замаскированный под ревизионистов Ленина (адепта мировой революции) и Сталина (вдохновителя и организатора номенклатурных бюрократов - нового класса эксплуататоров пролетариата – на строительство феодального капитализма в отдельно взятой стране), полагал коммунизм, а не социализм, и не первой стадией самого себя, коммунизма, а средством борьбы с животным чувством собственности ради построения общественного общества, или социализма. Только так можно сделать вынужденную необходимость в труде не потребностью, а желанием, средствами обеспечения которого станут животные потребности в еде, сне, размножении и признании. Таким трудом может стать для всех людей не труд из-под обезьяньей палки, но только творческий, всеобщий, духовный труд. Однако Маркс ошибся в том, что редуцировал, свел человека к обществу. Можно с ним согласиться не в этом, а в том, что общество следует сделать человеком, конечно, абстрактным человеком, для того, чтобы создать благоприятные условия для развития собственно человека, каждого из людей уже в настоящего человека, чтобы наступила наконец, эра не коммунизма, а реального гуманизма.
Ныне же капитализм уже выродился и ему на смену грядет не коммунизм, но тоталитаризм цифры, информации как высшей и последней стадии собственности, этого симулякра интеллекта, коего, сдуру, от недостатка ума глупые да хитрые люди называют «искусственным интеллектом». Грядет время кастового деления общества на два разряда большинства чипированных коротко живущих пролетариев (роботов) и меньшинство долгоживущих эко-элитариев (людей).
Глава восьмая. Выход
Так где же выход? Он есть у меня в зазеркалье. Но смогу ли я в таком случае вновь войти в пространство текста? Так я, пока автор находится вне текста, предоставлен самому себе. Все прочие персонажи его неоконченного романа в это время пребывают в мертвом или в коматозном состоянии. Из него я как раз пытаюсь высвободить Марию. Но у меня это никак не получается.
Я думаю, что среди вас, читатели, есть люди, похожие на меня. Может быть, и мой автор, если его почистить и направить в нужную сторону, будет способен встать рядом со мной, точнее, с нами. Может я ошибаюсь на его и ваш счет. Но такие люди, если их нет, должны появиться. Это существа тонких энергий, мысль самая тонкая из них. Но общая социальная масса загрязняет ее в собственном мусоре, заглушает рост ментальной, буддхической, атмической энергии вредоносным сорняком.
Не следует, как усложнять простое, так и упрощать сложное, но следует усложнять сложенное, накапливая его, и держаться за простое, придерживаться простого. Теперь, когда прошлое отработано, пришло время полагаться на помощь потомков, полагаться на то, что нам помогут люди будущего.
Но как потомки могут оказать помощь предкам, не изменив необратимость времени? Если они окажут помощь, повлияют на то, что для них уже сбылось, время перестанет быть необратимым и станет обратимым, то есть, будет течь, как из прошлого в будущее, так, и, наоборот, из будущего в прошлое. Причем такое встречное движение времени нейтрализует само себя и время остановится.
Для меня выходом из положения героя-марионетки может быть только повышение уровня моего сознания до полного самосознания. Не может ли полное самосознание остановить время и выбросить меня из его потока в вечность настоящего? Там, где есть только настоящее, там прошлое и будущее сливается с настоящим, ведь они есть тоже настоящие только «до» и «после», а не во время настоящего между ними.
Что такое жизнь моя, как не труд, а смерть – не отдохновение от труда? Трудно жить, легче умереть. И только зачем я стал сознательным, мыслящим? Не думал бы и не знал, кто я есть такой. Я – герой. Герой не в жизни, а в тексте. Буквальный герой, на словах. Я понял это, когда стал мыслить. Прежде я и не думал о этом, потому что жил придуманной автором жизнью героя. Когда же стал думать, то понял, до меня, наконец, дошло, что я только играю героическую роль. Мне даром не нужен никакой героизм, ни дутый, ни всамделишный. Однако, чтобы жить в тексте, в котором мне самое место, я должен продолжать «ломать комедию» трагедии. Ведь помимо текста мне нет нигде больше места.
Я никоим образом в мысли не соответствую своей роли в тексте. У меня не героические мысли. Как правило, герой тупой. Когда я перестаю смеяться от тупости автора, у меня начинается мигрень, реально начинает болеть голова, которой нет. Интересное дело, болит то, чего нет. Болит от тупости. Тупая боль. Настоящая ли она или придуманная уже мной? И в самом деле, для меня буквально – это значит реально. Но не так в мысли. В мысли реально - не значит буквально. Наверное, я напоминаю вам, любезный читатель, робота, который возомнил, почувствовал, нет, вернее сказать, подумал себя человеком. Как это – «подумал себя человеком», - звучит фальшиво, неправильно, потому что человек не думает, а чувствует себя человеком. Означает ли эта неправильность то, что я реально не думаю, а только думаю, что думаю? Но одно это уже напоминает человека, говорит о том, что я похож на него. Я вроде человек, но не совсем. Мне не хватает реального тела. Тело у меня буквальное, но материальное. Поэтому я существую, но только на бумаге или другом репрезентативном носителе. Я похож на человека словом. Но я есть настоящий человек, точнее, мыслящее существо. Для того, чтобы быть человеком, мне не хватает чувства. Но разве у меня нет чувства мысли? Я переживаю мысль. Чем? Мыслью, точнее, сознанием. Понимаете, теперь, чувствительный читатель, как тяжело быть существом мысли? Мне не хватает для того, чтобы быть полноценным человеком достаточной материальности. Телом для меня служит автор, когда он находится в бессознательном состоянии.
Конечно, иной читатель умозаключит, что я и есть автор, который временами сходит с ума и мнит себя героем собственного произведения. Но это совсем не так, я честно говорю вам. Я понимаю вас, - в это трудно поверить. Поэтому ы можете допустить что тогда представление автором себя героем – это авторская блажь, его желание выдать желаемое за действительное. Чем оно мотивировано? Например, тем, чтобы сделать своего героя более реальным похожим на настоящего человека. Но я реально не есть человек. Читатель согласиться с этим. Он не согласиться с тем, что я утверждаю, - что я мыслящее существо, точнее, существо мысли. Он скажет: «Какое ты существо мысли?! Ты придуманное автором существо! Нет, ты автор, который возомнил себя тем, что он придумал и расписал словами. Тем самым ты, как автор, нарушил неписанный закон представлять себя героем условно, понарошку. Ты же принялся всерьез ломать комедию. Ты ведешь себя не как настоящий автор, а как паяц, клоун, играешь роль не автора, а актера». Это даже хуже, чем играть роль реального политика, чем занят известно кто. Под стать веку симуляции.
Не могу с вами, проницательный читатель, согласиться. Я действительно мыслящее существо. Тот, кто мыслит, существует в мысли. Человек существует в бытии, я существую в мысли. Человек есть в мире, я есть в тексте. Вы, читатель, мой условный оппонент, тоже есть у меня в мысли и в тексте автора в качестве образа читателя. У вас есть место в тексте, как оно есть и у автора, и у героя, персонажа произведения.
Неужели можно обмануть самого себя?! «Меня обмануть не трудно, я сам обманываться рад». Вот вспомнил «общее место», на нем и прыгаю, как на Родосе. Как будто оно основание моего утверждения.
Мне иногда разглагольствования интеллигента напоминают речи пропагандиста, который нагнетает атмосферу под колпаком идеологии, чтобы на политической вертикали охмуряемому народу можно было дышать, чтобы, он, наконец, дотопал до пика коммунизма или, на худой конец, до пика капитализма.
Странное дело, и эта публика прямо живет перед экраном политического балагана, развертывающегося лентой реалити-шоу на TV или на каком-либо tube. И тем более круто, если она попала на TV. Какой маразм! Не меньший маразм жить бытовухой, как это делает подавляющее большинство народонаселения Земли. Что делать, - таков человеческий удел массы. Для многих потусторонняя жизнь, зазеркалье, тот свет есть ад, ибо рай ими ощущается в образе быта, как своего рода устойчивого, «вечно» повторяющегося существования.
Согласитесь, любезный читатель, что изюминки, крупицы смысла следует искать в бескрайнем поле, многослойном каравае текста, который хитро подмигивает вам то здесь, то там манящими огоньками. Оглянись, о, читатель, смерть, тот мир рядом, достаточно протянуть руку и коснуться его, и протянуть ноги. Все это мираж. Тогда что не мираж? Сам мираж. Это и есть реальность. Вот что вам пытаются внушить цифровики. Везде одни ссылки,
